Насколько же большим должно быть пространство между приборами и объектом? В принципе бесконечно большим. В рамках квантовой теории понятие самостоятельной физической сущности может быть четко определено только при условии, что эта единица бесконечно удалена от средств наблюдения. На практике это, конечно, невозможно, да и не нужно. Нам не следует забывать об основном принципе современной науки: все ее понятия и теории приблизительны. Понятие самостоятельной физической сущности не обязательно должно быть определено четко, здесь допустима приблизительность. Вот как это делается.
Наблюдаемый объект — проявление взаимодействия между процессами подготовки и измерения. Как правило, оно сложное и порождает ряд эффектов, проявляющихся на различных расстояниях — на разных «дистанциях», как говорят физики. И если доминирующая часть взаимодействия характеризуется большой дистанцией, то его эффект распространится на дальнее расстояние. После этого оно будет свободно от внешних воздействий и сможет рассматриваться в качестве самостоятельной физической сущности. Поэтому в рамках квантовой теории физические сущности — идеализации, имеющие смысл лишь при том условии, что основная часть взаимодействия характеризуется длинной дистанцией. Такую ситуацию можно точно описать математически. Физически это означает следующее: измерительные приборы настолько далеко, что основное взаимодействие происходит путем обмена частицами или, в более сложных случаях, целой сетью частиц. Безусловно, помимо этого основного эффекта будут присутствовать и другие, но ими можно пренебречь в силу удаленности измерительных приборов. Только когда приборы удалены недостаточно, доминирующими становятся эффекты с короткой дистанцией. В этом случае вся макроскопическая система образует единое целое и понятие наблюдаемого объекта утрачивает смысл.
Квантовая теория свидетельствует о принципиальной взаимосвязанности всего во Вселенной. Она показывает, что нельзя разложить мир на независимые мельчайшие составляющие[120]. Углубляясь в материю, мы обнаруживаем, что она состоит из частиц, которые не похожи на «базовые строительные блоки» в понимании Демокрита и Ньютона. Это идеальные модели, удобные на практике, но лишенные фундаментального значения. По словам Нильса Бора, «изолированные материальные частицы — абстракции, а их свойства могут быть определены и наблюдаемы только в их взаимодействии с другими системами»[121].
Копенгагенская трактовка квантовой теории — не общепринятая. Было выдвинуто несколько альтернативных вариантов, и их философские проблемы еще далеки от решения. Но всеобщая взаимосвязанность вещей и событий — очевидно, неотъемлемое свойство мира атомов, которое не зависит от интерпретации математической теории. Нижеследующий отрывок из недавней публикации известного американского физика Дэвида Бома, одного из главных оппонентов копенгагенской трактовки, красноречиво свидетельствует об этом.
Возникает новое представление о неразрывной целостности, отрицающее классические идеи о том, что мир можно разложить на самостоятельные, не зависящие друг от друга части… Мы изменили общепринятые классические понятия о том, что фундаментальной реальностью являются именно эти независимые «элементарные составные части» мира и системы возникают из различных соединений и взаиморасположений таких частей. Теперь мы скорее считаем, что неделимое квантовое единство Вселенной — фундаментальная реальность, а относительно независимые составные части — отдельные случайные единичные формы внутри этого единства[122].
Итак, на уровне атома твердые материальные тела из классической физики превращаются в вероятностные модели, которые выражают вероятность не столько вещей, сколько взаимосвязей между ними. Квантовая теория заставляет нас взглянуть на мир не как на комплекс физических объектов, а как на сложную сеть взаимоотношений частей целого. Именно так всегда воспринимали мир восточные мистики. Высказывания некоторых из них по сути совпадают со словами физиков-атомщиков. Вот пара примеров.
И в конце всё становится формой светоносного духовного единения со всеми лицами, энергиями и объектами в бытие Бога… в которой единичное собственное действие является слитной частью действия всего целого, нераздельной с целым, но при этом часть совершенно чувствует каждую взаимосвязь как отношение с Богом во всем в сложных выражениях его вселенского единства[123].
Вещи получают свое существование и свою природу через взаимозависимость и не являются сами по себе ничем[124].
Если эти утверждения отражают восприятие природы в атомной физике, то два следующих утверждения, сделанных атомными физиками, могут рассматриваться как описание мистического мировосприятия.
Элементарная частица — не независимая неразложимая на части единица. По сути это набор отношений, связывающих частицу с внешним миром[125].
Так фабрикуют мысли. С этим можно
Сравнить хоть ткацкий, например, станок.
В нем управленье нитью сложно:
То вниз, то вверх снует челнок,
Незримо нити в ткань сольются;
Один толчок — сто петель вьются
[126].
Образ переплетенной космической паутины, порожденной исследованиями современной атомной физики, широко использовался на Востоке, чтобы передать мистическое восприятие природы. Для индуистов Брахман — связующая нить космической сети, конечная основа всего сущего.
Кто при сиянии этих [языков пламени] исполняет [дела] и вовремя совершает подношения,
Того они, [как] лучи солнца, ведут [туда], где обитель единого владыки богов[127].
В буддизме образ космической паутины играет еще более важную роль. Основное содержание «Аватамсака-сутры» — одного из основных текстов махаянистского буддизма (см. главу 6) — описание мира как совершенной сети взаимоотношений, в которой все вещи и явления взаимодействуют друг с другом бесконечно сложным образом. В буддизме Махаяны есть множество притч и сравнений, иллюстрирующих эту вселенскую взаимосвязанность. Некоторые из них мы обсудим позже в связи с релятивистской версией «философии паутины» в современной физике. Наконец, космическая паутина играет главную роль в тантрическом буддизме — одном из течений Махаяны, возникшем в Индии примерно в III в. н. э. и представляющем собой сегодня основную школу тибетского буддизма. Сочинения этой школы называются тантрами (от санскр. «ткать»). Это название указывает на взаимопереплетенность и взаимозависимость всех вещей и событий.
В восточном мистицизме эта вселенская взаимопереплетенность всегда включает и человека-наблюдателя вместе с его сознанием; то же можно сказать об атомной физике. На атомном уровне «объекты» могут быть поняты только в рамках взаимодействия между процессами подготовки и измерения. Конечным звеном цепочки всегда будет человеческое сознание. Измерения — взаимодействия, которые порождают определенные «ощущения» в нашем сознании: например, зрительное ощущение вспышки света или темного пятнышка на фотографической пластине. А законы атомной физики говорят нам, с какой вероятностью объект из атомного мира породит определенное ощущение, если мы позволим ему взаимодействовать с нами. «Естествознание, — говорит Гейзенберг, — описывает и объясняет природу не просто так, как она есть “сама по себе”. Напротив, оно есть часть взаимодействия между природой и нами самими»[128].
