Узнал об этом Петр Великий — отчаянный охотник до редкостей.

И вот уже поскакал в Переяславль солдат Преображенского полка, в шапке — указ царя: доставить ему небыль эту.

Получил военный начальник в Переяславле полковник Кривцовский указ Петра и перепугался: «А ну как не устережет солдат в обратной дороге белую ворону?» И дал в помощь тому солдату еще своего солдата.

— Вот вам, ребята, клетка, вот — подвода, а вот — мясо баранье. Не вам мясо — птице. Езжайте!

Едут солдаты и трясутся; путь неблизкий — двести верст. Пока один спит, другой караулит, чтоб вороне в пути какой гибели не учинилось.

— И довезли? — торопится Лешка.

— Довезли. С тех пор она всегда над столом царя на палочке сидела. И даже слух был — говорить научилась...

Дед Михаил испытующе смотрит на мальчишку.

Лешка вздыхает:

— Вот бы мне хоть раз такую ворону увидеть. Только — нет. Я ведь всем нездоров.

Старик сердится.

— Ты про Павлика Морозова читал?

— Ага.

— Хорош человек?

— Ага. Крепкий.

— А ты — нытик, Лешка.

— Это почему я — нытик? — хмурится мальчик, не ожидавший подвоха.

Дед Михаил молча курит трубку.

— Нет, ты скажи!

— Я тебе хоть раз врал? — не отвечая, говорит старик. — Нет? Ну, вот. И сейчас не вру. Ты еще много чего в жизни увидишь. Только хотеть надо. А ты не хочешь.

— Не хо-очу! — морщится мальчик.

— Хотеть — значит делать. Вот что я тебе скажу, парень. Маши руками и ногами. Вот тогда...

Дед Михаил умолкает и снова принимается за трубку.

— Что — тогда?

— В лес вместе пойдем — грибы брать, на ворон глядеть. Может, и белая попадется.

Лешка не отвечает.

— Отчего не спросишь, как это — грибы брать?

— А как? — вяло справляется мальчик.

— Ох, интересно, Лешка! — зажигается старик. — В лесах и местечка такого нет, где бы гриб не работал. Он и деревьям помогает расти, и цветам, и травам. Вот какой работяга!

Мальчик немного оживляется.

— Грибной суп — вкусный. Я люблю.

— Ну, вот и добре. Как пол-июня минет, мы с тобой — в лес. И белых наберем, и осиновиков, и лисичек. И на земле будем брать, и на деревьях.

Лешку не очень увлекают грибы. Он никогда не видел леса, не брал грибов.

Дед Михаил меняет разговор.

— Ты заметил, что птицы по-разному летают?

— А то нет! — быстро откликается Лешка. — У каждой птицы своя взмашка.

— Это как?

— Крылья у птиц разные, — поясняет мальчик, — и летают неодинаково. Это ты и сам знаешь. А еще бывает: одна и та же птица, а летает то так, то так.

Заметив во дворе кошку, во все ноги улепетывающую от собаки, Лешка кивает деду Михаилу:

— Вот видишь, и кошка неодинаково ходит. То шажком, то бегом, а то и вприпрыжку. Так и птицы. В гости летит — бежит, гуляет — чуть крылом машет, а то и совсем отдыхает в воздухе.

У Лешки острый глаз. И мыслям своим он находит необычные слова. Этому его, может быть, научила болезнь, и оттого он кажется старше своих восьми лет.

Трясун взлетел на кровать больного и спокойно ходит в Лешкиных ногах. Мальчик любовно оглядывает птицу и говорит:

— Надулся пузырем да так и ходит. А маленький был совсем заморыш. И плохо ел. Я его вынянчил и выберег. А то помер бы.

Ватка сменила на гнезде своего мужа, и ее голубь, забиячливый и встрепанный Ежик, сейчас же ввязался в драку с трясуном.

— Эх ты — безобраза! — ругает Лешка Ежика, пытаясь разогнать голубей. — У тебя скоро дети будут, а ты вон какой нечёса!

Наконец голуби разлетаются в разные стороны, и Ежик начинает вертеться около молодой голубки Катеньки.

Глупышка от удовольствия метет хвостом по полу и радостно блестит глазами.

— Это такой влаза, — усмехается Лешка, — кого хочешь обовьет!

— Разболтались они у тебя маленько, Алексей, — задумчиво говорит старик. — Порядку мало.

— Верно, — соглашается больной. — Погоди, я скоро выздоровлю, тогда живо порядок наведу!

Дед Михаил весело хвалит Лешку:

— Вот это умно́, парень! Непременно выздоравливай!

Старик уходит.

Посидев немного без движений, Лешка морщит лоб, нерешительно вытягивает руки, затем прижимает их к груди. Вытягивает и прижимает.

Раз за разом. Много раз.

Потом ложится на спину, сгибает и выпрямляет ноги.

«Нытик, — обиженно думает он, стараясь глубже дышать. — Вот я вам всем покажу, какой нытик».

Увлеченный своими мыслями, Лешка не замечает, как во двор входят юнги. Услышав голоса, мальчик мгновенно вытягивается на кровати, закрывает глаза и начинает похрапывать.

— Спит малыш, — говорит Витька Голендухин и подмигивает Киму.

— Не малыш, — возражает Ким. — Он человек с понятием. Вот посмотришь, Лешка через месяц пойдет. Это уж ты мне поверь.

— Это почему же он пойдет?

— Волевой очень парень, — поясняет Ким. — Мозговая голова у него.

Юнги принимаются за дело. Они подметают двор, подрезают ветки на яблоне, поливают грядку.

Лешка, приоткрыв один глаз щелкой, наблюдает за ними и злится.

«Никто их не просил возиться в моем дворе, — думает он. — Может, я сам скоро все делать буду».

Но тут же он захлопывает глаз и начинает посапывать: рядом останавливается Вовка Карякин.

— Паш, а в голубятне прибирать? — справляется он у Кима.

— Экой ты недогада! — хмурится ватажный атаман. — У Лешки свои руки и ноги есть. Сам справится.

— Верно, — соглашается Вовка. — Только не раскиселился бы. Все же малыш, несмышленый еще.

Лешка распахивает глаза и, красный от возмущения, говорит Карякину:

— Ты, Вовка, всегда языком вертишь. Не соображаешь, что говоришь. А то гляди...

Вовка почему-то не обижается.

— Однажды шел дождик дважды, — скалит он зубы. — А мы на Ватку посмотреть пришли. Покажешь?

Лешка сразу меняет тон:

— А то нет? Покажу.

Юнги спешат к постели больного.

— Мы тебе поможем, — говорит Витька Голендухин, и юнги подхватывают больного с обеих сторон.

Заметив, что Лешка хочет опуститься на четвереньки, Ким советует:

— Попробуй-ка, Ерохин, пройтись маленько. Я же вижу: ноги у тебя почти вовсе здоровые.

Лешка, стараясь не морщиться, деревянно переставляет ноги.

Юнги торжествующе переглядываются.

Лешка трудно вышагивает по веранде, и ему кажется, что в пятках у него битое стекло. Но он не подает виду и громко сообщает Киму:

— Голубям сейчас известка и камешки вот как нужны! Для яиц. Я много наберег. Вот погляди — в коробочке.

Юнги останавливаются, чтоб больной отдохнул. Пашка рассматривает содержимое железной коробочки и восклицает:

— Толково, Ерохин!

Эта похвала очень нравится Лешке. Ким не часто хвалит своих юнг. И больной скорее решает использовать благоприятную обстановку.

— А вы меня в юнги примете? — сдерживая дыхание, спрашивает он.

Ким переглядывается с мальчишками.

— Какое будет мнение?

Руки морских орлов, как по команде, тянутся к затылкам.

— Кто ж его знает? — вслух соображает Голендухин. — Нездоров он пока.

— Ну так что ж — что нездоров! Ну так что ж! — чуть не плача, кричит Лешка. — Я скоро выздоровлю, вот увидите!

— Можешь поклясться на крови? — сурово интересуется Вовка.

— Ну да, могу! — торопится больной. — А как?

Карякин достает из фуражки булавку и протягивает ее Лешке:

— Уколи палец и говори: «Клянусь вам, Главный Совет, что буду здоровый».

Лешка делает все, как велят, и поднимает глаза на Кима.

— Считай, что ты уже юнга, — торжественно сообщает Пашка. — Мы же знали, что ты будешь здоров, малыш!

Больному хочется сразу оправдать доверие юнг.

— Пустите меня, — просит он. — Я сам пойду.

— Э, нет! — качает головой Ким. — Рано. Ты — помаленьку, не торопясь.

Юнги доводят Лешку до голубятни. Карякин достает яйца из-под Ватки и рассматривает их на свет.

— Эх, и голубята будут! — восклицает он с неподдельным восторгом. — Хоть бы одного мне такого!