Едва успев отдышаться, Джек заметил, как к спирали водоворота приближается рюкзак с деньгами.

– Нет! – закричал он, но было поздно: деньги Тео последовали за Ричи в подводную могилу.

Джек и Мия сидели на крыльце коттеджа, приспособленного под временный штаб командования, и наблюдали заход луны. Мию осматривал фэбээровский врач, которому предписывалось заняться ее насущными нуждами – по счастью, повреждения на пальце ноги и внутренней поверхности бедра оказались не слишком серьезны. Кроме того, в ее распоряжении был штатный психолог, хотя сейчас Мие хотелось говорить только с Джеком.

Временами пенье цикад заглушал треск полицейской рации. То и дело подходили агенты – кто с вопросами, другие – смакуя радость удачно проведенной операции. Джек с Мией были, конечно, не одни, но давненько им не выпадало возможности находиться так близко друг к другу. Они устроились на деревянных качелях. Джеку хотелось расспросить обо всем и сразу, но он себя сдерживал: у Мии была холодная кожа и влажные волосы – еще не высохли после принудительного купания в реке. Влюбленные сидели, взявшись за руки и переплетясь пальцами, и она поглаживала его ладонь – как прежде, после близости. Впрочем, сегодня Мия стискивала его ладонь как никогда крепко – было такое чувство, что она больше никогда его не отпустит. И Джека это вполне устраивало.

Подоспев на помощь, фэбээровцы первым делом выловили из воды беглянку. Потом ярдах в двухстах вверх по реке нашли цеплявшегося за упавшее дерево Джека. Он сразу поведал о своем открытии про Ричи и тут же понял, что для Энди это не новость. Как обычно, она не сочла нужным поделиться. Аквалангисты по-прежнему искали утопленника, нисколько не сомневаясь в том, что рано или поздно поиски увенчаются успехом. Относительно капсулы с деньгами они с обещаниями не торопились. Пятьдесят тысяч выкупа от Джека и рюкзак с деньгами Тео – двести тысяч зеленых. Потерю своих денег Джек не оплакивал, а вот в отношении денег Тео – другое дело.

Скрипнула дверь-ширма на пружине и тут же захлопнулась. На крыльце послышались уверенные шаги, словно кто-то нес плохие вести. Джек поднял голову: в тусклом свете желтой лампочки возник силуэт Энди Хеннинг.

– Что-то случилось? – спросил Джек.

– Да нет, все нормально, – ответила та. – Репортеры подъезжают – скопились у входа в парк, придется с ними пообщаться. – Она прошла к пустому креслу, обращенному к качелям. – Вы не против, если я на минутку присяду?

– Присаживайтесь.

Она опустилась на краешек, словно ей было не вполне комфортно.

– Мия, я понимаю, что вы бы предпочли этих тем не касаться, но мне необходимо взять ваши показания.

Джек перебил ее:

– Неужели обязательно сегодня?

– Да нет, пусть, – сказала Мия. – Покончим с этим.

– Хорошо, – проговорила Энди. – Только вот… гм…

– Что не так? – спросил Джек.

Энди мялась, не решаясь начать разговор.

– Во-первых, я должна вам напомнить, что вы вправе сохранять молчание. Все, что вы скажете, будет использовано против вас на суде…

– Минуточку, – перебил Джек. – Ее что, в чем-то обвиняют?

Энди немного выждала и ответила с твердостью в голосе:

– Да, в убийстве.

– Это не было убийством, – вмешался Джек. – Ричи получил по заслугам.

– Я согласна. И Жерар Монтальво тоже получил по заслугам. Тем не менее женщина имеет право убить насильника лишь в качестве самообороны, а не в отместку.

Мия собралась что-то сказать, но Джек ее остановил и серьезно взглянул на Энди:

– Ну все, хватит ходить вокруг да около. Выкладывайте начистоту: в чем дело?

Энди замялась и после некоторых раздумий сказала:

– Джек, я не могу…

– Не можете разглашать следственные подробности. Это я уже слышал. Твердите как мантру. Может, для разнообразия, сделаете неожиданный ход? Так, чтобы поддержать разговор…

– Вы упрощаете.

– Зато вы усложняете. Вы с самого начала заладили: «Я не вправе разглашать следственные подробности».

– Вы несправедливы.

– В конце вы пообещали выбить для меня повышенный уровень информированности, и больше я от вас ничего не слышал.

– Не забывайте, я работаю на Федеральное бюро расследований, а «бюро» и «бюрократия» имеют один корень.

– У вас, конечно, тоже есть умельцы чинить административные препоны. Смысл в том, что информация шла только в одном направлении. Знаете что, хватит с меня. А то вы решили, что можете предстать перед нами и как гром среди ясного неба зачитать мой клиентке ее права?

– Клиентке? – удивленно переспросила Мия.

Джек умолк. Энди, как обычно, довела его до белого каления.

– Хеннинг, хотя бы раз в жизни просветите, в чем дело.

Энди пристально на него взглянула, однако возражать не стала. Вздохнув, она начала:

– Должна вам признаться, что эта обязанность не сахар. Поверьте, я первая готова встать на сторону жертвы. Согласна: единственное, что может быть хуже изнасилования, – это когда ты, набравшись смелости и плюнув на все и вся, открыто об этом заявляешь, а тебе никто не верит. – Взглянув на Мию, она добавила: – Думаю, вы потеряли веру в справедливость после провала с детектором лжи. Приборы – вещь ненадежная, нельзя им верить на сто процентов. Бывали случаи, когда лжецы успешно проходили испытание, а честные люди проваливались, – мы с Джеком тому свидетели. На мой взгляд, прокуроры слишком полагаются на технику. Однако это еще никому не давало права вершить правосудие своими руками.

– Вы теоретизируете, – сказал Джек. – Предоставьте факты.

Энди колебалась: стоит ли дальше распространяться?

– А вы сами поинтересуйтесь, какое решение вынес прокурор после того, как она провалилась на детекторе лжи.

Джек взглянул на Мию. Ему не хотелось задавать ей вопросы в присутствии агента ФБР – достаточно было взглянуть Мие в лицо, чтобы понять, каким будет ответ.

Энди продолжала:

– Они решили пойти на мировую. Вынесение приговора отсрочили. Стало ясно, что Монтальво не попадет в тюрьму. Он даже не получит запись о судимости. С юридической точки зрения получалось, что изнасилования не было.

– Это не признается мотивом для убийства, если вы не сумеете доказать, что Мия знала о готовящемся «полюбовном» соглашении.

– Она одна и знала: прокурор сначала с ней поговорил, а потом Монтальво исчез, так что он вообще был не в курсе. Это теперь нам известно, что с ним произошло на самом деле.

– На труп Монтальво меня навел Ричи, – заметил Джек.

– Да, но сведения ему сообщила Мия. И Ричи вам об этом сказал. Если бы не она, он бы не знал, где искать тело. Помните, могила была совсем свежей – он хотел убедиться, что Тереза говорит правду.

– Это слухи.

– Теперь в вас говорит защитник.

– Все это было… – подала голос Мия, но Джек ее прервал:

– Сейчас не время.

– Дельный совет, – согласилась Энди. – Не стоит раскрываться. Я не уполномочена вести это дело. Вы предстанете перед прокурором в Атланте, а до тех пор у вас будет достаточно времени подготовить свою версию. Поверьте, я искренне надеюсь на то, что прокурор будет стремиться к правосудию, а не к громким заголовкам.

При иных обстоятельствах это можно было счесть лукавством, но, судя по лицу и голосу Энди, становилось ясно, что полицейская бравада здесь ни при чем. Она говорила из благих побуждений, подсказывая, что им стоит поступать по своему усмотрению.

– Я могу либо снять показания сейчас, – обратилась она к Мие, – либо, как я уже сказала, вы вправе сохранять молчание.

– Думаю, нам с Джеком надо посоветоваться, – сказала Мия.

– Хорошая мысль. – Энди встала и направилась к выходу.

Джек поднялся с качелей и последовал за ней, оставив Мию одну.

– Энди, – начал он, поймав ее на полпути.

Она обернулась и взглянула на него.

– Как по-вашему, сколько у нас времени до того, как в дверь постучатся?

– Два дня. Может, три.