– У вас уже есть гениальный план?

– Ау, здесь понимают человеческий язык? – вскипел Тео.

– Не понял.

– Он хотел сказать «да», – пояснил Джек.

– Ну и что за план?

Джек не собирался делиться с чужаком своей задумкой, однако человек, дающий вам в долг, имеет право знать, что его деньги не растратят.

– Предпримем несколько шагов. Во-первых, я продолжаю вести с ним переговоры, всячески демонстрируя, что легавые в деле не участвуют.

– Ты сам собираешься его арестовать?

– Нет. Без ФБР не обойтись. Моя задача – убедить его, что мы с ним работаем один на один. Только я, и никого больше. Он получит деньги, когда передаст мне Мию. Это единственный способ выманить его из берлоги и предоставить фэбээровцам.

– Как ты убедишь его пойти на одновременный обмен?

– Здесь вступают в действие твои деньги, – сказал Джек. – Я должен убедить его, что в результате он получит кругленькую сумму, ради которой стоит пойти на риск. ФБР согласно внести только двадцать тысяч – использовать в качестве приманки. А мне, чтобы выманить Монтальво, нужно гораздо больше.

Похоже, Дрючила поверил, хотя и не до конца.

– Четверть миллиона баксов – сумма кругленькая. Даже если вы собираетесь использовать их в качестве наживки, нет гарантий, что вы их не потеряете. Я хочу получить залог.

– Был бы у меня залог, я бы пошел в банк, – ответил Джек.

– Я не прошу полной закладной, достаточно части – мне надо знать, что вы настроены серьезно.

Тео извлек из-за пазухи какой-то конверт и швырнул его на стол. Дрючила распечатал его и окинул взглядом содержимое.

– Что это такое?

– Право на недвижимость и лицензия на торговлю спиртным, – ответил Тео.

Джек глазам своим не верил.

– Тео, старина, что это ты удумал?

– Спокойно, Джек. – Тео взглянул Дрючиле в глаза и продолжил: – Это мой бар, «Спарки». Дыра дырой, само заведение ничего не стоит, но за недвижимость и лицензию можно взять пару сотен зеленых.

Джеку хотелось выхватить у него бумаги, сказать, чтобы замолчал. Среагировать он не успел – Дрючила аккуратно сложил бумаги и сунул в карман пальто.

– Когда вам нужна наличность?

– Через два дня, – ответил Тео.

– Это слишком быстро.

– Придется поторопиться, не то потеряешь клиента. Ну что, по рукам?

– Ладно, устрою. Еще раз, чтобы все было ясно: ваши двадцать пять тысяч не возвращаются. Если Монтальво через тридцать дней не будет арестован, «Спарки» переходит новому хозяину. В отношении оставшейся суммы я вас найду, ребята. – Дрючила сложил ладони в большой кулак, и две части татуировки соединились в паучью сеть. – Монтальво от меня ушел, но вы не уйдете.

– Без проблем, – сказал Тео.

Дрючила допил кофе, поднялся и пожал им руки.

– Утром позвоню вам, сообщите, куда перечислить деньги. С вами приятно иметь дело, ребята.

– Взаимно.

Он развернулся и вышел из закусочной. Когда за Дрючилой закрылась дверь, Джек обернулся к Тео. Он не мог поверить в происходящее.

– Какого черта ты разбрасываешься своим баром?

– Такие люди не работают без залога. Думаешь, я об этом не знал, когда сел в самолет и примчался сюда?

– Я надеялся, он одолжит мне денег, если убедится, что Монтальво в пределах досягаемости.

– Пустые мечты. Дрючила – в первую очередь бизнесмен.

– Как и ты, черт побери! – возмутился Джек, голос его дрожал. – Невероятно…

– У меня не было бы никакого бара, если бы ты не спас меня от электрического стула и не выбил из штата Флорида здоровущий ломоть за нарушение моих гражданских прав.

– Они отобрали четыре года твоей жизни. Эти деньги принадлежат тебе по праву, Тео.

– Вот именно. И я вправе распоряжаться ими по своему настроению.

– Это же твой бар, старик. Ты так мечтал. Нельзя взять и поставить все на карту.

И тут Тео на полном серьезе спросил:

– Слушай, так ты ее любишь или нет?

Джек молчал.

– Я так и думал, – проговорил Тео.

Джек не мог вымолвить и слова. Тео сделал то, о чем сам он никогда бы не осмелился попросить. Сделал по своей собственной инициативе. Джек не мог объяснить, что чувствовал в этот момент: его переполняло смешанное чувство удовлетворения и стыда, которое приходит с пониманием того, что друг все-таки оказался лучше тебя.

– Сделай одолжение, – попросил Тео.

– Проси что хочешь.

– Не запори все дело.

Джек не понял, что он имеет в виду: передачу выкупа или то, что будущее, возможно, сулило им с Мией. Как бы там ни было, ответ был один:

– Не запорю. Обещаю.

Бывший поверенный Мии оказался в библиотеке федерального апелляционного суда. Годы брали свое – пожилой человек сильно постарел за те семь с лишним лет, которые прошли с момента видеозаписи предварительного слушания; как видно, шестой десяток дался ему нелегко. Они с Джеком отошли в дальний конец мраморного коридора, где висел впечатляющих размеров выполненный маслом портрет достопочтенного Томаса А. Кларка, истинного судьи и джентльмена, которого Джек помнил еще с тех пор, когда начинал работу в организации «Институт свободы». В те времена Джеку было не в диковинку подавать прошения об одиннадцатичасовой отсрочке приведения в исполнение смертных приговоров, большинство из которых быстро и справедливо отклонялись. Уже тогда Джек уяснил себе, что если среди заседателей присутствует Кларк, то теплится искорка надежды. К несчастью, Толбридж оказался не столь снисходительным к мольбам Джека.

– Мне жаль, молодой человек, но я не могу разговаривать с вами о деле Терезы.

– Это чрезвычайно важно.

– Да-да, сегодня я это слышал уже раз двадцать – репортеры все утро обрывали телефон. Покоя нет с тех пор, как Жерара Монтальво объявили в розыск. Пришлось спрятаться в библиотеке, иначе не дадут работать. И как вы меня разыскали, черт побери?

– Маленькая любезность вашей секретарши.

– Вирджинии? Не ожидал от нее. Она отлично хранит секреты – ей бы в ЦРУ работать.

– Видите ли, у меня частная практика. Я ради вас приехал из Майами.

– Тогда понятно. Вирджиния испытывает слабость к юристам, которые сами клеят марки и подходят к телефону.

– Так вы ответите мне на пару вопросов? Это займет всего минуту.

Казалось, Толбридж сочувствовал Джеку, но уступать не торопился.

– Даже если бы я захотел с вами поговорить, все, что рассказала мне клиентка, охраняется правом не разглашать полученную информацию.

– Время обеденное. Может, посидим где-нибудь, побеседуем? Давайте так: если я за пять минут не заставлю вас изменить свое решение, то с меня обед в «Боунс».

Джек не разбирался в местных ресторанах, но, как любой, кто ест бифштексы, знал «Боунс».

– Что ж, по рукам.

Они поехали каждый на своей машине, и двадцать минут спустя уже сидели за одним столиком с Кассандрой, сестрой Мии. Джек предварительно ей позвонил и попросил приехать. Ни Кассандра, ни адвокат прежде друг друга не видели, но когда Джек представил их друг другу, старик признал в ней знакомые черты.

– Боже правый, вы действительно очень похожи на сестру.

– Спасибо, – ответила Кассандра. – Мне сейчас примерно столько же, сколько было ей, когда она обратилась к вам.

Они сидели за квадратным столиком на четверых. Стоявшая посередине флористическая композиция загораживала лицо Толбриджа, и Джек передвинул вазу на свободное место.

– Сейчас родственное сходство не столь уловимо, – сказал Джек.

– Я заметил.

– Вы видели фотографию Мии?

– Да. Прежде чем объявлять Монтальво в розыск, фэбээровцы меня навестили. Они-то и показали фотографию. Спрашивали, может ли Мия быть Терезой.

– И что вы ответили?

– Возможно. По мне, так Тереза имеет больше общего с Кассандрой, чем с Мией.

– Это не важно, – заговорила Кассандра. – Сегодня утром мне позвонили из ФБР. У них готовы результаты генетической экспертизы. Тереза – это Мия.