Ника она словно не заметила, хотя он с интересом поглядывал на нее. Видимо, ожидал какого-то всплеска эмоций с ее стороны. Но Трейси сдержалась. Она шла, сцепив зубы, и улыбалась встречающимся знакомым.

А вечером пошла в клуб. Она хотела забыться. Пусть ненадолго. Трейси еще не знала тогда, что это ложное спасение. В то время она даже предположить не могла, что вся прошлая ситуация отразится на ее дальнейшей жизни, оставив в ней глубокий шрам…

— У вас вряд ли будут дети, мисс Кроули. К сожалению, проведенная операция негативно сказалась на организме. — У врача, проводившего осмотр, был сочувствующий взгляд, от которого хотелось просто лезть на стену.

Одевшись, Трейси прошла к столу, за которым доктор вносил необходимые записи в ее карту.

— Это утверждение или предположение? — сухо спросила она, стараясь, чтобы он не заметил, как больно ранили ее произнесенные им слова.

Доктор поднял на нее задумчивый взгляд.

— Девяносто процентов… — Он вздохнул.

Она готова была его ударить. Господи, ну за что судьба к ней так?!

Она не помнила, как сдержалась, как шла домой, как провела ночь. По дороге она купила бутылку вина. И, после того как та опустела, жизнь показалась легче. Но ненадолго…

Проснувшись утром, окунувшись в реальность, Трейси плакала навзрыд. Она теперь словно оболочка. У нее никогда не будет детей. Никто не назовет ее мамой, не улыбнется ей счастливой улыбкой. За что ей все это?

Прошло много лет…

Трейси так и не смогла забыть прошлое. Каждый раз, когда она знакомилась с кем-нибудь из мужчин, словно что-то останавливало ее… Во всех мужчинах она видела врагов.

Порой она спала с ними. Но редко. И сразу же вычеркивала их из своей жизни. Так было всегда.

Джессика пыталась бороться с этой жизненной позицией своей подруги, но терпела поражение за поражением. Трейси была непоколебима. Она шла проторенной дорожкой, не допуская даже мысли, что может быть по-другому. Она не замечала вокруг себя иную жизнь, любовь, счастье. Все это было словно из другого мира… мира, в котором не было ее самой.

Однако в последнее время многое изменилось. Знакомство с Джоном перевернуло устоявшиеся принципы, заставив Трейси пересмотреть свои взгляды.

Она вспоминала их поцелуй… Это было так прекрасно… Но она все равно была уверена, что просто не имеет права на этот кусочек счастья. Даже если Джон действительно серьезно ею увлекся… им все равно будет лучше расстаться. Она не сможет родить ему ребенка, когда придет время. Она не женщина… лишь ее подобие.

И от этих мыслей стало так тошно, что даже предстоящая поездка показалась бессмысленной и какой-то ненужной. Будто судьба подсластила горечь разочарования.

Судорожно вздохнув, Трейси постаралась взять себя в руки. Она справится. Она уже много лет жила с этим. И ничего. Выстоит и сейчас.

Однако она сознавала, что теперь это будет во сто крат тяжелее. Потому что впервые она встретилась с человеком, который затронул ее душу. Встретила и потеряла… Сама…

Вздохнув, Трейси отправилась собирать вещи.

Стефани сцепила зубы. Как же ей это выдержать?!

— Ты просто не имеешь права так поступать! — орал Герберт в трубку.

Стефани закатила глаза, разглядывая белоснежный потолок своей спальни с красивой лепниной по периметру. Неужели она любила его когда-то? Теперь то чувство, оставшееся в прошлом, казалось ей иллюзией.

Йен… Вот мужчина всей ее жизни. Беззаветно преданный, он любил ее. Именно с ним она узнала, что такое настоящее крепкое чувство.

— Заткнись, Герберт! — не выдержав, она прервала поток его ругани. — Ты и так достаточно озолотился за мой счет. Теперь я хочу, чтобы все дивиденды получала Трейси. Она моя дочь. И она заслуживает этого. Но не ты!

— Ты обещала мне, что никогда не увидишься с ней! — рявкнул он.

— Да, — вздохнула Стефани. — И это было моей ошибкой. Потому что только теперь я осознала, сколько упустила времени.

— Ты просто не посмеешь так поступить! — прошипел он.

Стефани снисходительно усмехнулась.

— Я уже это сделала, Герберт, — с иронией в голосе заметила она. — Если ты еще не заметил.

— Она все равно не простит тебя! Ты бросила ее, когда ей нужна была материнская любовь и ласка!

Его слова больно резанули душу. Но Стефани сдержалась. Не стоило уподобляться этому недалекому человеку.

— Это мы обсудим с ней сами, — спокойным голосом произнесла она. — И ты никак на это не повлияешь. Трейси выросла. И теперь в состоянии сама решать, как ей поступить.

— Черт с тобой! — сказал, словно выплюнул, он и отсоединился.

Стефани задумчиво посмотрела на телефонную трубку, из которой слышались короткие гудки.

— Ты опоздал, Герберт, — прошептала она. — Со своими пожеланиями ты опоздал.

Вздохнув, она постаралась сдержаться и не расплакаться. Она будет сильной. Она выстоит. Она Женщина! Женщина, которая многого добилась в этой жизни. Она справится…

Джон сердито покосился на светофор. Вот так всегда! Он опаздывает на встречу. А автомобильное движение, как назло, заполонило все улицы. Наконец он вдавил педаль газа, посигналил слишком медленно, на его взгляд, движущейся впереди машине. Скоро он выберется из этой пробки. Но непонятным оставалось одно: успеет ли он к указанному времени?

Стефани назначила совещание на два часа дня. Как раз должен был прибыть новый человек, с которым они заключили контракт. И сегодня предстояло ввести его в курс дела. Стефани считала, что этим займется именно он, Джон. Хотя ему самому казалось — Феликс отлично бы с этим справился сам. Однако в последнее время Джон был не слишком внимательным и позволил Стефани втянуть его во все это.

Вздохнув, он постарался прорваться вперед, лавируя между другими машинами. Сердитые гудки провожали его.

Джон вздохнул с облегчением, когда движение стало более оживленным и появилась вероятность, что он прибудет в офис вовремя. Обычно он всегда правильно рассчитывал. Но сегодня, как назло, все с самого утра шло наперекосяк. Давно такого не было…

Припарковав машину на подземной автостоянке, Джон выбрался наружу, включил сигнализацию и направился к лифту.

Все-таки он опоздал. Запыхавшийся, ворвался в кабинет.

— Прошу меня извинить, — обратился он к присутствующим.

Стефани стояла у окна и о чем-то разговаривала с какой-то женщиной. На звук его голоса обе обернулись и посмотрели на Джона.

Он замер, машинально провел рукой по волосам. В глазах молодой женщины, стоявшей перед ним, застыло изумление.

— Знакомьтесь, Трейси Кроули, Джон Бродерик, — представила их Стефани.

Трейси сдержанно улыбнулась. Но он заметил в ее глазах растерянность.

— Здравствуйте. — Она протянула руку.

— Приятно познакомиться, — произнес Джон, пожимая ее ладонь.

Он почувствовал, как эта ладонь дрожит, однако сделал вид, что ничего не заметил.

— Что ж, давайте начнем, — проговорила Стефани, не обратив внимания на некоторую неловкость, которую испытывали присутствующие.

Она сама очень волновалась. Так тяжело… Рядом с ней стояла ее дочь, а она не могла обнять ее, не могла ни о чем расспросить. Готовя эту встречу, Стефани не предполагала, насколько будет трудно сдерживаться и делать вид, что ничего не происходит.

Когда Стефани услышала в первый раз голос Трейси, ей показалось, что мир перевернулся. Она словно очутилась в прошлом и увидела симпатичную малышку, которая тянула к ней свои маленькие ручки. Стефани чувствовала, что сердце ее готово разорваться от переполняющих эмоций. Но она сумела взять себя в руки и они договорились о встрече.

Все остальное время Стефани считала минуты до этого момента. И вот он настал. Она увидела Трейси. Конечно, Стефани следила за жизнью дочери. Конечно, у нее была целая коллекция ее снимков. Но в жизни они встретились впервые за много лет. И Стефани никак не могла понять: зачем она так долго ждала?