Кроме посредничеств значительную роль в работе с восточными народами играло и специально созданное подразделение Восточного министерства — «Центр для представителей народов Востока» — «Zentrale für die Angehörigen der Völker des Ostens» (ZAVO), возглавляемый доктором Тиле[435]. Этот центр в отличие от посредничеств больше занимался техническим вопросами: размещение, обмундирование, обеспечение, организация ознакомительных поездок легионеров по Германии и пр.
В одном из позднейших документов по проверке деятельности посредничеств ясно указаны те задачи и функции, которые имели эти учреждения: «учет, политическое руководство и оказание влияния на находящихся в рейхе представителей своего народа, вербовка в добровольческие соединения, помощь в поисках членов семей, содействие в устройстве на работу и при перемещениях по территории рейха, религиозный вопрос, содействие в издании газет и др.»[436]. Имеющиеся источники, однако, показывают, что функции и компетенция посредничеств была несколько шире — они курировали и вопросы пропаганды среди восточных народов, и культурную работу, в том числе и вопросы просвещения, решали различные социальные проблемы.
Татарское посредничество (немецкое название — Tatarische Mittelstelle, позднее — Tatarische Leitstelle; татарское — Татар житэкчелек оешмасы) было создано 1 ноября 1942 г.[437] Возглавил его адвокат Хайнц Унглаубе (в нашей публицистике почему-то принято называть его Генрихом, что неточно[438]). Он родился в 1904 г. в г. Анкламе (Померания), его отец был бургомистром этого города. После окончания гимназии в 1923 г. обучался праву в Берлине и Грайфсвальде, после чего практиковал в качестве адвоката в Анкламе и Грайфсвальде[439]. Что удивительно, до войны Унглаубе никаким образом не был связан ни с восточными народами, ни с изучением их истории (по его собственным словам, «татар он впервые увидел в лагере военнопленных, их историческая судьба, национальные устремления мне были до войны совершенно незнакомы»[440]), поэтому появление его в Восточном министерстве оказалось во многом случайным. По состоянию здоровья Унглаубе не призвали на военную службу, поэтому он был приписан к вспомогательному отряду (в документах он именуется «водителем грузовика»), но поскольку он имел юридическое образование, его привлекли к работе с военнопленными[441]. Довольно долгое время он работал в комиссиях по работе с военнопленными на территории Польши — уже в первые месяцы войны, например, в лагере Остров-Мазовецкий. В августе 1941 г. он познакомился с майором Майер-Мадером, который тогда также занимался отбором военнопленных для своего соединения, и под влиянием которого Унглаубе, по его собственным словам, воспринял идею необходимости разделения военнопленных по национальному признаку и привлечения их на сторону Германии. По-видимому, приглянувшийся начальству Унглаубе в марте 1942 г. был отправлен на переобучение в Люттензее в Баварию, где уже конкретно проходил подготовку для работы с восточными народами. Предполагалось, что он возглавит Туркестанское посредничество. Но, поскольку для туркестанцев уже имелась кандидатура некоего Ольшевского, Унглаубе, отказавшись от конкуренции, принял предложение профессора фон Менде и возглавил Татарское посредничество[442].
О составе посредничества конкретных данных в сохранившихся документах почти нет. Вероятно, в нем было занято около 20—30 человек из татар и немцев (в Крымско-татарском посредничестве, например, в конце 1944 г. работали 28 человек). Известно, что вначале в него в качестве второго руководителя входил Шафи Алмас, затем после поездок Унглаубе по лагерях военнопленных в посредничество были включены Тариф Султан (при поддержке А. Темира он был освобожден вместе с 30 другими военнопленными из лагеря Петрикен в августе 1942 г.[443]), Темирбулат, Раис Самат, Сабит Кунафин, Шихап Нигмати и др. Руководитель посредничества подбирал себе кадры сам. Многие из отобранных им татар затем проходили специальную подготовку в особом лагере Вустрау, работали в МИД, Восточном министерстве, Министерстве пропаганды и других германских учреждениях[444].
Любопытна последующая судьба X. Унглаубе.
Руководитель дома отдыха легионеров «Инзельхоф» в Цемпине Сабит Кунафин. Послевоенное фото
В сентябре 1944 г. со стороны Главного управления СС (а конкретно — Р. Ольши) возникла идея привлечь Унглаубе к делу создания Восточнотюркского боевого соединения СС. 4 сентября 1944 г. Ольша писал об этом как о вопросе полностью решенном, считая Унглаубе «наиболее компетентной персоной в татарских делах». Поскольку он не являлся членом СС, его предполагалось использовать в роли руководящего чиновника, делопроизводителя, ответственного за подготовку кадров для ВТБС[445]. Но еще раньше, в августе 1944 г., Унглаубе был привлечен к деятельности существовавшего в рамках СС «Рабочего объединения Туркестан» в Дрездене. Судя по источникам, в середине октября 1944 г. Унглаубе действительно был прикомандирован к Главному управлению СС, отделению «Туран-Кавказ» сроком предположительно до 1 января 1945 г.[446] По его собственным словам, ему очень благоволил Г. Бергер, который впоследствии даже выступал за назначение его командиром ВТБС вместо Харуна эль-Рашида. Параллельно с этим Унглаубе сохранял и свои функции в Восточном министерстве: хотя с осени 1944 г. руководителем Татарского посредничества был назначен граф Леон (по некоторым документам — Константин) Стамати, историк и бывший дипломат, относившийся к татарам намного более высокомерно, чем Унглаубе[447]. В бумагах осени 1944 — начала зимы 1945 г. Унглаубе также продолжал подписываться как «руководитель Татарского посредничества». Так что в посредничестве сложилось своеобразное официальное «двоевластие» — оно имело двух немецких руководителей.
Общий вид дома отдыха легиона «Инзельхоф»
Таким образом, к началу 1945 г. Унглаубе выполнял несколько функций — в Восточном министерстве, в Главном управлении СС — и имел также поручения от генерала добровольческих соединений и министерства пропаганды. Такую «многофункциональность» можно, вероятно, объяснять нехваткой к концу войны подходящих для немецкой стороны, подготовленных и проверенных кадров, которые могли бы вести работу с восточными народами.
Последние месяцы войны, с 1 февраля 1945 г., Унглаубе находился чаще всего в своем родном городе Анкламе, где организовал, судя по всему, по своей собственной инициативе, «Волго-татарское бюро» как подразделение посредничества, курировал специальные лагеря Татарского посредничества в Даргибеле, Цемпине и Кринке[448], занимаясь подготовкой офицеров для «боевой группы Идель-Урал» ВТБС. Чем завершилось все это, нам уже известно.
Дом отдыха легионеров в Цемпине на острове Узедом
