– Нет. Ровным счетом ничего, – после всех этих тяжких раздумий наконец ответила Фрэнсис. – Думаю, я просто устала. Пойду проведаю Питера. – И она направилась в комнату сына, оставив Нормана одного перед дверью спальни.

Фрэнсис вошла в детскую и нежно улыбнулась, увидев мирно спавшего в маленькой кроватке Питера. Вокруг царил полнейший беспорядок: кое-как брошенная одежда, разбросанные по полу видеокассеты с записями детских игр, наполовину склеенные модели аэропланов… Фрэнсис немного, настолько это было возможно, прибрала в комнате, а затем остановилась напротив детской кроватки, любуясь спящим сыном. Как она любила этот нежный изгиб маленького рта, эти пухлые щечки, эти черные непослушные вихры, разметавшиеся по подушке, невинный запах детской кожи. Фрэнсис наклонилась, поцеловала сына и медленно вышла из комнаты, напоследок задержавшись около двери, слушая ровное дыхание Питера, – ей очень не хотелось уходить из этой уютной детской. Когда Фрэнсис вернулась в спальню, Норман уже лежал в кровати и, надев рабочие очки и разложив вокруг кипы деловых бумаг, просматривал записи.

– Было бы неплохо, если бы ты поехала со мной в понедельник утром в Свентон, – сказал он, продолжая листать документы. – Там намечаются праздничные гуляния, а по окончании этого веселья я бы хотел поговорить с людьми.

– А что я должна делать? – спросила Фрэнсис.

– Просто быть там. Если понадобится, немного пообщаться с присутствующими. Ты же знаешь, все так любят тебя.

– Я не понимаю, зачем я нужна там и чем я могу помочь тебе, – ответила Фрэнсис, прекрасно зная, что Норман имел в виду и чего ждал от нее. – Честно говоря, я не вижу предмета для спора. Не забывай, ведь у меня есть и своя работа.

Норман снял очки и, закрыв глаза, принялся неторопливо протирать их. Фрэнсис знала: это был верный признак того, что муж расстроен и пребывает не в самом лучшем расположении духа.

– Партия либеральных демократов ведет верную политику, – наконец начал он, – но их парень не женат и ходят слухи, что он…

– И твой агент боится, что подобные истории могут начать сочинять и про тебя, – закончила за него Фрэнсис.

– Конечно же, нет. Иногда тебе в голову приходят невероятные мысли. Просто людям нравится созерцать счастливые семьи, и было бы очень неплохо, если бы они увидели тебя рядом со мной. При голосовании и один голос может стать решающим, Фрэнсис.

– Вы ведь знаете, что хлопот с вами не оберешься. Все вы одинаковы, вы и вам подобные. Сначала обещаете золотые горы, а потом благополучно забываете о данном вами слове. Отвратительно, это просто отвратительно… Вы, должно быть, один из тех, кто засылает убийц в школы, а затем, вместо того чтобы отправить преступника на виселицу, забрасывает его деньгами, – разглагольствовал мужчина, а Норман, спокойный и невозмутимый, сидел напротив него и, стиснув зубы, слушал этого краснобая. Фрэнсис, находившаяся здесь же, с интересом следила за разговором мужчин.

– Я не могу согласиться с вами, – спокойно возразил Норман, – но на данный момент нам необходима ваша поддержка. Мы снова вернем Британии ее величие, мы станем гордо ходить по улицам города… Но все это может быть разрушено в мгновение она, если социалисты придут к власти. Итак, мы можем рассчитывать на вас?

– Да, – проворчал мужчина. – Но я уже сказал вам, что это соглашение может стоить мне жизни.

– Знаю, знаю. Как ваше имя?

– Чарли Фалконе.

– Иногда, Чарли, нам приходится приносить себя в жертву ради общего дела, но я уверяю вас, что мы выиграем эти выборы, уверенность и успех вернутся, а экономика снова пойдет вверх… Вы еще не знакомы с моей женой? Фрэнсис. А это мистер Фалконе, – повернувшись к жене, представил Норман своего нового знакомого.

– Моя жена видела вашу фотографию в журнале, – обратился мистер Фалконе к Фрэнсис.

Похоже, весь земной шар читает этот проклятый журнал, с раздражением подумала она, но с милой улыбкой на устах ответила:

– Благодарю вас. – На самом деле не было причины благодарить его, но Фрэнсис решила, что и вреда это не принесет. – У вас есть дети? – продолжив беседу, задала она вежливый вопрос и при этом бросила взгляд на часы, желая, чтобы этот затянувшийся разговор поскорее закончился. Была уже половина первого, и с минуты на минуту Миранда должна уйти на ленч.

– …и сын, который получает пособие по безработице. Моя дочь Шерри учится на косметолога. По окончании она хочет найти работу в Ипсвиче.

– Я надеюсь, ей это удастся, – заверила Фрэнсис, стараясь сконцентрировать все свое внимание на биографии членов семьи Фалконе. – Вы не подскажете, где бы я могла найти телефон? – Еще некоторое время Фрэнсис собирала дополнительную информацию о Шерри и Рике, безработном сыне мистера Фалконе, которую она тут же забыла, лишь только опустила монету в телефон-автомат.

– Миранда, это я… Не беспокойся, я вернусь около двух и сама улажу этот вопрос… Была какая-нибудь почта?.. Хорошо… – Фрэнсис оттягивала вопрос о телефонных звонках, как будто это могло что-либо изменить. – Кто-нибудь звонил? – наконец спросила она. Фрэнсис кивала головой, слушая длинный список имен и фамилий клиентов, как вдруг лицо ее побледнело, а руки похолодели.

– Что он сказал?.. Да, я знаю… Надеюсь, что это новый клиент, – как можно спокойнее сказала Фрэнсис. – Хорошо. Увидимся позже.

Повесив трубку, она подумала, что мужчину с иностранным акцентом, который спросил ее, но не захотел назвать своего имени, вряд ли интересовал круиз по Италии.

– Подождите минуту, пожалуйста. – Фрэнсис положила телефонную трубку и принялась перебирать многочисленные бумаги на своем столе, пока наконец не нашла толстую брошюру в глянцевой обложке. Она взяла ее и направилась к Миранде.

– Мне нужно, чтобы ты сходила в отдел ксерокопирования. Сейчас. Если, конечно, ты можешь, – попросила Фрэнсис. – Мне необходимы два экземпляра этой книги.

Выполняя это поручение, Миранда должна отсутствовать, по крайней мере, полчаса, к этому можно прибавить две-три случайные встречи по дороге туда и обратно, которые обязательно задержат ее еще на некоторое время.

Как только Фрэнсис услышала шум закрывающейся двери, она снова подняла трубку.

– Я надеюсь, ты избавилась от всех посторонних ушей и глаз? – спросил Диего. – Когда я звонил утром, я считал, у тебя хватит ума сделать так, чтобы остаться одной.

– Не думаешь же ты, что я сижу здесь целый день, ожидая лишь твоего телефонного звонка?! – солгала Фрэнсис. – И я не могу закрыть офис только ради тебя.

– В таком случае, может быть, ты желаешь, чтобы я позвонил тебе домой? Уверен, твой муж не будет от этого в восторге.

Фрэнсис знала, что Диего лишь запугивает ее – номера ее домашнего телефона не было в справочнике.

– Не пытайся шантажировать меня, Диего. Хотя, насколько мне известно, это номер из твоего репертуара.

– Не сомневайся, я смогу позвонить тебе домой, если, конечно, этот номер верный. – И он назвал ее домашний телефон. – Но мне бы не хотелось. Мне просто нужно было сказать тебе „до свидания". Я уезжаю сегодня вечером.

– Прекрасно. И не возвращайся назад.

– Спешу разочаровать тебя, я не это имел в виду. Я бы хотел вернуться уже в четверг, но у меня назначено несколько встреч и не в моих силах что-либо изменить. Поэтому, скорее всего, мне удастся вернуться лишь в понедельник. Я думаю, мы могли бы встретиться за ленчем или за чашечкой чая, это как ты предпочитаешь, – сказал Диего. – Ты могла бы взять с собой Питера.

– Я уже говорила тебе, оставь его в покое!

– Тебе не нужно будет ничего объяснять. Просто скажи ему, что ты встречаешься со своим старым другом. В сущности, это правда.

– Питер не любит присутствовать при встречах взрослых. Он просто скажет, что не хочет идти. И, в конце концов, он не может, даже если бы и захотел – он в школе… во время ленча. – Сказать, что Питер проводит в школе всю неделю и приезжает домой только на уик-энд, значило бы дать Диего ключ к разгадке тайны местопребывания сына, а у Фрэнсис и так было достаточно доказательств непревзойденной способности Диего находить даже иголку в стоге сена.