– …Итак, я закончила среднюю школу и переехала в Нью-Йорк. Мама возражала. Для нее это было… – Внезапно Мелани остановилась. Она вдруг поняла, что рассказала больше, чем следовало бы. На простой вопрос Диего о том, родилась ли она в Нью-Йорке, она ответила целым рассказом о своей жизни, вызвав у него тем самым огромное количество вопросов.

– А чем занимается ваш отец?

Диего задавал вопросы так просто, что Мелани сама удивлялась тому, как легко и откровенно рассказала о своей жизни абсолютно незнакомому человеку, в то время как он лишь мимоходом упоминал яхты, загородные дома, поло-клубы, но совсем не говорил о своем происхождении, о своей семье.

– Он водопроводчик. Или, вернее, был им в то время, когда бросил нас. Тогда мне исполнилось пятнадцать лет. С тех пор я его не видела, – ответила Мелани. – Вы, наверное, впервые в ресторане с дочерью водопроводчика?

Диего улыбнулся. На его лице, покрытом ровным постоянным загаром, оставались лишь тоненькие белые ниточки около глаз, полностью исчезавшие при смехе.

– Не знаю. Большинство людей предпочитают не говорить правды о себе. Но вы не такая. Мне нравится это.

Он пристально смотрел на Мелани, и она, почувствовав себя от этого неловко, перевела взгляд на висевшие на стене часы. Они разговаривали уже больше часа. Мелани было приятно находиться с Диего, наслаждаться его обществом, любоваться его красивой внешностью. Но она вспомнила, что предлогом для этой встречи было дело.

– У вас с собой бланк? – Мелани заставила себя задать этот вопрос.

Диего вынул из нагрудного кармана свернутый лист бумаги и протянул ей. В бланке было написано, что ему двадцать восемь лет, а в графе „члены семьи" значилось: Амилькар Сантос (отец), Мария Торрес Кастилио де Сантос (мать). „Не женат", – отметила про себя Мелани.

– Все в порядке, – сказала она, кладя бланк в сумочку.

– Я знаю, – с озорным блеском в глазах ответил Диего. – У меня вложения в четырех нью-йоркских банках. – Он выглядел сейчас слегка смущенным. – Я надеюсь, вы простите мне мою глупую выходку. Мне очень хотелось пригласить вас на обед, но я подумал, что это будет легче, если мы сначала встретимся за чашечкой кофе. Вы свободны сегодня вечером? Мы могли бы пойти в ресторан „У баска", это всего лишь через дорогу, – попытался оправдаться Диего, словно близость ресторана была единственным фактором, от которого зависело решение Мелани.

– Вы имеете в виду сейчас? – спросила она, шокированная его предложением.

– Извините, я понимаю, что это очень позднее предложение… Но хотя бы сегодняшний вечер – завтра утром я улетаю.

Столь неожиданное предложение повергло Мелани в замешательство, она не знала, что ответить. Она еще согласилась бы пообедать с ним в „Белой лошади", но в ресторане „У баска" Мелани не была ни разу в жизни, а лишь заказывала там столики для босса, когда у того назначались встречи с действительно важными клиентами. Она была потрясена самой мыслью, что ей придется идти в столь шикарное место в своем дешевом платье от Келвина Клайна, купленном по сниженной цене на складе. „Ну и кошмар!" – подумала она опять. Это мысленное восклицание стало девизом ее сегодняшнего вечера.

– Я с удовольствием пообедаю с вами, – сказала Мелани, и все ее сомнения тотчас исчезли. В его глазах было такое искреннее восхищение, что она почувствовала себя Золушкой, чье платье одним взмахом волшебной палочки сказочной феи превратилось из надоевшего шерстяного джерси в новый прекрасный шуршащий шелк.

Начинало смеркаться, когда Мелани Кларк покинула ресторан „У баска" и, лишь оказавшись за его пределами, поняла, в каком напряжении находилась последние несколько часов. Сейчас, немного расслабившись, она до мельчайших деталей вспомнила прошедший вечер: почтительное обслуживание официантов, тайные быстрые взгляды, бросаемые на Диего другими женщинами, изысканное серебро на столе, хрупкий отблеск дорогой посуды. Незнакомое меню, полное манящих чудес, оказалось именно таким, каким обещало быть: хрустящее золотистое печенье, прозрачное, как паутина, сочное белое мясо омара, свежие помидоры и бархатная зелень крохотных бобов, великолепная молодая баранина, пахнущая чабрецом, дорогостоящие, возбуждающие вина цвета летних солнечных лучей или старого бархата, блестящая куполообразная посуда, которая, открываясь, вызывала еще большее изумление цветовыми оттенками и необыкновенными запахами. Но самым волнующим ощущением Мелани было то, что она находилась здесь с самым привлекательным мужчиной в мире.

О блюдах, поданных на ужин, Диего и Мелани отозвались по-разному: она сказала, что все было просто восхитительно, он же заметил, что в действительности эти блюда должны иметь совсем другой вкус.

Они говорили обо всем и ни о чем, в частности, касаясь своих тревог и неприятностей, привычных развлечений и надежд. Скоро разговор их стал естественным и живым; Мелани и Диего удивлялись тому, что у них, как ни странно, оказалось очень много общего.

В какой-то момент Мелани поняла, что их знакомство должно перейти в самые интимные отношения, которые могут возникнуть между мужчиной и женщиной. Ничего не было сказано; их взгляды не встречались часто, рука Диего не ложилась поверх ее руки. Наоборот. Мелани чувствовала, как они застенчиво избегали каких-либо возможных прикосновений друг к другу: их пальцы не приближались одновременно к блюду с кусочками масла, а под столом ноги находились на определенном расстоянии. Слишком сокрушающим должно было стать их соприкосновение.

Официант принес коньяк. Но в это время Мелани ничего не слышала; Диего произносил какие-то слова, что для нее было лишь предлогом, чтобы сосредоточиться на его двигающихся губах, чуть приоткрывающих ровные белые зубы. В горле у нее пересохло, взгляд переместился на его руку, тянущуюся к бокалу. Пальцы Диего спокойным отработанным жестом легли на гладкую округлость хрусталя, осторожно покачивая бокал круговым движением, – медового цвета жидкость внутри него заколебалась. Диего поднес напиток к губам, его пальцы слегка сжали бокал, а на ладони появился золотой отблеск от светящегося янтаря бренди.

В Мелани проснулось неодолимое желание близости с мужчиной, сидевшим напротив нее. Странно, оно никогда не возникало так внезапно. Она же совсем не знает его, может быть, она пьяна или сошла с ума? Мелани никогда не была столь импульсивна. Но желание не оставляло ее…

– Мелани?!

Она подняла голову. Шум вокруг них, изысканная суматоха дорогого ресторана вернули ее к реальности. Мелани увидела свое нетронутое бренди, красивые цветы в вазе на столе и Диего, смотревшего на нее.

– Нам уже пора. Пойдем? – произнес он.

Они направились к двери. Выйдя из ресторана, они повернулись друг к другу лицом, их дыхание смешалось с шумом светящейся огнями улицы, а потом он поцеловал ее. Они целовались до тех пор, пока не начали задыхаться. Диего взял Мелани за руку, и они, перейдя через улицу, вошли в его отель.

Мелани пришла домой и с надеждой открыла почтовый ящик. Он был пуст, как она и предполагала. Диего уехал этим утром, и раньше завтрашнего дня Мелани вряд ли могла получить письмо.

Она направилась к лифту. День был мучительным с тех пор, как Мелани ранним утром покинула Диего спящим в его номере. Она как бы оцепенела, вернувшись к своей пустой повседневности, автоматически печатая письма каким-то абсолютно ничего не значащим для нее людям, пытаясь не позволять себе вспоминать о Диего, ощущениях его рук, своих прикосновениях к его коже. Жизнь сразу стала тусклой и скучной, как эти зелено-серые стены, фотообои, ряд стальных дверей вдоль коридора. Все, что казалось нормальным вчера, было мрачным и гнетущим сегодня.

От созерцания своей квартиры Мелани стало еще хуже. Как могло случиться, что лучшие годы ее жизни проходили в этих стенах! Несколько полок с книгами и документами, круглый стол с четырьмя старыми стульями, диван, покрытый лоскутным одеялом, чахлые комнатные растения… Было жарко и душно. Мелани прошла через комнату и открыла окно, которое распахнулось с треском. В комнату ворвался поток холодного зимнего воздуха, но она, не обратив на это внимания, стояла неподвижно, обводя рассеянным взглядом окна зданий на 88-й улице. „Отсюда открывается великолепный вид на парк у реки", – сказал ей агент по недвижимости, когда Мелани увидела все это впервые пять лет назад. Но в то время для Мелани было важно другое: найти квартиру в Манхэттене было трудно, тем более что Мелани не могла позволить себе большую арендную плату. А возвращаться обратно в Джерси она не хотела.