– Следи за своей речью, – бросила Мария на английском, кивая головой в сторону кухни. – В своей комнате, конечно. Он, наверное, проспал. Они, скорей всего, очень поздно вернулись. Я не слышала их.

– Бенито! – проревел Амилькар. На лице Марии появилась гримаса отвращения. В комнату примчался дворецкий.

– Поднимись в комнату Диего и скажи ему, что я желаю видеть его здесь через пять минут, – приказал он.

– Ты должен называть его сеньор Диего для прислуги, – напомнила Мария мужу, когда они остались одни. – Если мы не будем придерживаться правил в этом доме, Амилькар, то и никто не будет.

– У меня нет времени на подобную чепуху, – огрызнулся он.

– Каждая мелочь имеет значение, – отчеканила Мария. Некоторое время безмолвие нарушалось лишь шелестом газеты Амилькара и постукиванием ножа Марии о тарелку с маслом. Вернулся Бенито, выглядевший довольно взволнованно.

– Сеньора Диего и сеньоры Мелани нет в комнате, дон Амилькар, – заявил он.

Амилькар вскочил со стула и вышел из столовой вслед за Марией.

– О Боже! Он попал в аварию! Он, должно быть, в больнице, Амилькар! – запричитала она, увидев пустую несмятую постель.

– Или обчистил нас, что более вероятно. Осталось еще полчаса до открытия банков в Нью-Йорке. Сейчас я лучше поеду в офис, позвоню туда и немедленно заморожу все счета.

– И это единственный вывод, который ты можешь сделать из происшедшего? – упрекнула Мария мужа. – Не будь смешным. Диего никогда не совершит ничего подобного.

– Не стоит меня обвинять, Мария. Ты первая начала подозревать всех и каждого, а именно и в первую очередь свою невестку, которая, как ты решила, настраивает Диего против нас.

– Но ведь это не так. Ты же слышал ее ежедневные разговоры и сам знаешь, что нам не в чем обвинять Диего, – его женушка ничего не знает. Успокойся.

– Я поеду в Нью-Йорк сейчас. Я поговорю с ним завтра утром. Со следующей недели я увольняю его. – Амилькар шагал по комнате из угла в угол, наугад открывая выдвижные ящики и серванты. Внезапно появился Бенито с небольшим серебряным подносом в руках.

– Вам телеграмма, дон Амилькар, – проговорил он. Амилькар разорвал конверт и, прочитав, швырнул его Марии.

Дорогие мама и папа!

Абсолютно забыл о годовщине встречи с Мелани. Она была очень расстроена. И я решил в утешение взять ее в Рио. Прости, папа, но у меня нет времени для поездки с тобой в Нью-Йорк. Любовь – это безумие, извини. Увидимся в понедельник. Если будем нужны вам, то мы остановились в „Копакабане".

С любовью, Диего.

– Вот видишь? Не о чем беспокоиться. Он молод и влюблен, Амилькар. Позволь ему быть беспечным и наслаждаться жизнью, – сказала Мария.

Амилькар был уже у телефона.

– Соедините меня с дворцом „Копакабана". Рио-де-Жанейро. Да, сейчас. Немедленно, – прорычал он телефонистке. – Ты слишком хорошо разбираешься в его любовной жизни, – едко бросил он жене.

– Потому что сейчас, я уверена, она любит его, а это самое важное, пока нет детей. Она не захочет видеть его в тюрьме.

Амилькар жестом велел Марии замолчать.

– Мистера Сантоса, мистера Диего Сантоса, – объяснял он. – Мелани? Это Амилькар. Мне нужно поговорить с Диего… Что?.. Скажи ему, чтобы он немедленно перезвонил мне. – Амилькар положил трубку и, посмотрев на Марию, произнес: – Он играет в теннис.

– Я говорила тебе, что не о чем беспокоиться. – Мария была явно довольна тем, что оказалась права.

– Поехать в Бразилию играть в теннис и развлекаться со своей женушкой – это еще не значит, что все в порядке. Так нельзя заниматься бизнесом, – воспротивился Амилькар. – Он должен постоянно держать все под контролем, а у него все слишком легко получается.

– Минуту назад он расчетливо обобрал тебя, сейчас он вдруг стал слишком легкомысленным… Можешь ты быть справедливым к своему сыну, Амилькар? Ты всегда ждешь от него слишком многого, всегда заставляешь его чувствовать унижение…

– Потому что он все делает не так.

– Ты предпочел бы, чтобы здесь была Марина, я полагаю. Твой ребенок… – усмехнулась Мария. Амилькар гневно посмотрел на нее. Раздался телефонный звонок, и он поднял трубку.

– Какого черта ты делаешь в Бразилии? – прорычал он, но Марию не обманул его тон. Она услышала облегчение в его голосе и успокоилась сама.

– Я скучаю по тебе. Я умираю без тебя.

– То же самое ты говорил вчера, но тем не менее ты все еще там, а я здесь, – ответила Мелани. – Я ненавижу телефонную связь и этих девушек с переливчатыми голосами.

– Клиника находится за пределами Нью-Йорка, – объяснял Диего. – Я провел много времени с Мариной, но она с трудом привыкает к окружающей обстановке.

– Я часто думаю о ней. Мне хочется повидать ее. Она знает, что ты уезжаешь ко мне? – спросила Мелани.

– Да, конечно. Было бы жестоко лгать ей. Я говорил ей, что сегодня уезжаю, хотя мы можем изменить наши планы. У меня кое-что повредилось в топливной системе самолета. Его чинят, но он будет готов не ранее, чем через пару часов. Если же нет, то мой полет отложится. Может быть, вместо этого ты приедешь сюда сегодня вечером? Я поговорю с отцом, он тоже собирался прилететь. Ему я объясню, что самолет сломался в Рио и поэтому мы вместе прилетели в Нью-Йорк. О Боже! Когда начинаешь лгать, то не можешь остановиться, – простонал Диего.

– Они начали лгать первыми. Это не твоя вина, – ответила Мелани, пытаясь приободрить его. – Это так чудесно, быть снова вместе в Нью-Йорке, – продолжала она, искренне взволнованная такой возможностью. Она даже не обратила внимания на то обстоятельство, что, кроме нее и Диего, там будет и Амилькар.

– Ты самая замечательная. Спасибо. – Его голос прозвучал слегка приглушенно. – Закажи себе билет, я перезвоню через полчаса.

– Мест до Нью-Йорка нет до завтрашнего утра. Я взяла на десять часов на рейс „Пан Америкэн"… – сказала Мелани. – Я буду у тебя вечером…

– Это невозможно, – перебил ее Диего. – Ты должна вылететь сегодня вечером, лети, если необходимо, эконом-классом или поезжай в аэропорт и жди отказов от билетов.

– Мест нет, Диего. Я была там, служащий проверял все рейсы. Я не могу сидеть в аэропорту, надеясь на спекулянтов. Что за спешка? Несколько часов не играют роли, – настаивала она.

– Ты права, только я безумно хочу видеть тебя. Я хочу прилететь к тебе сейчас, но не могу, – произнес он несчастным голосом, и Мелани почувствовала жалость к нему.

– Не унывай, у меня для тебя грандиозные новости, – начала она, нарушая свою внутреннюю клятву о молчании. Она хотела рассказать об этом, когда увидит его, но внезапно решила, что сейчас подходящий момент. – Я разговаривала с доктором Арриолой вчера днем. Он подтвердил… У нас будет ребенок…

– Что? Когда? Ты уверена? Когда он родится? Ты должна опять позвонить врачу и спросить, можно ли тебе лететь. Ты должна беречь себя, – неистовствовал Диего.

– Не будь смешным, – улыбнулась Мелани. – Я не парализованная, и срок всего только десять недель. Я хотела сохранить эту новость до встречи с тобой.

– Я рад, что ты сказала это сейчас. Ты должна побольше отдыхать, слышишь?

– Я только и делаю, что отдыхаю. Вот и сейчас после нашего разговора решила пойти прогуляться.

– Это безумная идея! Все знают, что Рио – опасный город. Ты должна обещать мне, что не покинешь отель.

– Хорошо, если ты так беспокоишься. – Мелани, конечно, не собиралась выполнять свое обещание, но не было смысла что-то доказывать по телефону.

– Я не могу дождаться того времени, когда увижу тебя, – прошептал Диего.

– Я тоже…

Мелани ждала выражений нежности.

– Послушай, дорогая, если позвонят мои родители, ничего не говори им о своем приезде сюда, хорошо? – произнес Диего вместо ожидаемого. – Я расскажу им сам. Я буду ждать тебя в аэропорту. Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. Увидимся завтра, – быстро ответила она, на глаза по многим причинам стали навертываться слезы, и она не хотела, чтобы Диего понял это. Мелани не предполагала, что беременность так изменит ее: она расстраивалась из-за любого пустяка, из-за любого неудачно сказанного слова, вот как сейчас. Положив трубку, она взяла сумочку и вышла из комнаты. Вместо того чтобы ждать лифта, сбежала вниз по ступенькам.