– Где мы? – спросила она.

– Поло-клуб „Сан-Диего", – гордо ответил он. Мелани огляделась, вокруг не было ни лошадей, ни площадок, ничего.

– Это только начало, – объяснил Диего. – Поло становится очень престижным бизнесом. У меня появилась идея несколько лет назад, но очень трудно было убедить отца вложить деньги в это дело. Клуб будет очень выгодным, он может работать постоянно, а не по сезонам, как Пунта дель Эсте, здесь всегда прекрасная погода, к нам начнут приезжать и американцы. Вот почему необходима железная дорога, а также надо сделать это место доступным и для частных самолетов.

– Ты решил начать с малого строительства? – спросила Мелани.

– Это было бы правильнее всего, но я имею дело со своим отцом, – рассмеялся Диего. – Ему нужно все сразу и чтобы по высшему разряду. Сначала мы купили эту землю, затем построили здесь взлетно-посадочную площадку, и сейчас я оборудую это место для отдыха.

Внезапно они услышали шум двигателя, и Диего обернулся.

– Это Ремиго, – произнес он. – Он опоздал.

– Кто такой Ремиго?

– Наш управляющий, – объяснил Диего в то время, как на грунтовой дороге, поднимая клубы пыли, показался небольшой темно-голубой фургон. Он остановился в нескольких ярдах от них, и Мелани увидела неброскую белую вывеску: „Поло-клуб Сан-Диего" и эмблему, также белого цвета, на которой были изображены деревянные биты. Из фургона вышел невысокий коренастый мужчина с тонкими черными волосами и роскошными усами.

– Доброе утро, дон Диего. Доброе утро, донна Мелани, – учтиво произнес он. Хотя мужчина поставил ударение на последнем слоге, а не на первом, он произнес ее имя правильнее, чем можно было ожидать от человека, видевшего ее впервые.

– Доброе утро, Ремиго, – столь же учтиво ответила Мелани.

Молодой мужчина лет двадцати вышел из фургона и открыл задние двери машины.

– Vamos! Apurate![18] – властно бросил Ремиго, как бы утверждая свой авторитет и заставляя молодого человека двигаться быстрее. После этого резкого замечания парень действительно стал вдвое проворнее выполнять свою задачу. Он уже был у самолета и вынимал из него багаж. Диего открыл для Мелани дверь фургона, а сам сел за руль. Когда багаж был уже погружен, Ремиго постучал в окно со стороны Диего.

– Все готово, дон Диего, – сказал он перед тем, как вслед за своим помощником взобрался на заднее сиденье фургона.

– Мы не ездим сюда на легковых машинах, – объяснял Диего. – Мою Ремиго всегда оставляет у ворот главной дороги. Он тратит много времени в заботах о ней и не желает, чтобы его труды пропали зря, поэтому предпочитает не ездить на ней по такой грязи.

Несколькими минутами позже они увидели двухместный „мерседес" Диего, сверкающий белизной. Около него стальные трубки образовывали двойную арку над въездом, на которой пылали буквы названия клуба. Фургон остановился, и Мелани вышла из него, не дожидаясь, пока Диего откроет дверь и предложит ей руку.

Мелани, вдыхая свежий терпкий аромат моря, с любовью смотрела на Диего, такого сильного, загорелого и столь прекрасного в своей чуть небрежной одежде от Келвина Клайна. Ей казалось, что они находятся в каком-то волшебном будущем, а она и Диего – два могущественных грациозных бога, направляющиеся от своего самолета к своей машине, чтобы поехать к своей вилле у моря. Только это было настоящим, а не сказочным сном.

Мелани стала закрывать дверь фургона, когда заметила, что ремень безопасности запутался. Она отодвинула назад сиденье, пытаясь освободить его, но, когда толкнула сиденье на место, ее взгляд упал на образовавшуюся щель. Мелани не раз видела охотничьи ружья, винтовки для спортивных соревнований, револьверы и пистолеты, но увиденное ею сейчас было больше похоже на то, что показывают в кино или описывают в остросюжетных детективах. Мелани не знала, что, к примеру, этот из черного металла, так похожий на автоматический, пистолет имеет пули сорок пятого калибра, способные безо всякого труда прокладывать себе путь сквозь стальные преграды, она знала лишь то, что этому оружию нет места в фургоне модного светского клуба.

Нет ему места и в мире волшебного будущего.

– Виктория! Я очень рада видеть тебя! Мы не предполагали, что ты вернешься так скоро, дорогая. – Тереза де Таннери встала и поцеловала вновь прибывшую гостью. Платье Виктории развевалось на ветру, а рыжевато-каштановые волосы озарялись ярким огнем в свете пылающего факела, когда она грациозно опустилась на одну из огромных подушек на террасе рядом с другими.

– Я только хотела увидеть Клариту и ребенка, – объяснила она. – Я не собиралась оставаться в такую жару в Буэнос-Айресе больше, чем того требует необходимость.

– Как твоя сестра? – поинтересовался кто-то.

– Замечательно. А ребенок просто прелесть, такой забавный, – ответила она. – Он появился на свет на три месяца раньше положенного срока. Ну ты же знаешь мою маму, Диего, твоя намного либеральнее по сравнению с ней. Так вот, мама и мысли не допускает, что Кларита была уже беременной, когда выходила замуж. Доктора и медсестру предупредили об этом. Ради маминого спокойствия они согласились разыграть весь этот спектакль и положили ребенка в инкубатор. Всякий раз, когда мама спрашивает о самочувствии младенца, они рассказывают ей сказки об улучшении в его развитии. А она часто стоит напротив инкубатора и молится за здоровье бедного маленького создания. Ты представляешь?! Мальчик весит, по крайней мере, девять фунтов! – рассмеялась Виктория.

– Она не может быть такой слепой, – произнесла Мелани. – Несомненно, ваша мама должна видеть, что ребенок абсолютно здоров.

– Конечно, она понимает это, но у нее нет выбора. Она постоянно рассказывает нам о каких-то грехах далекого прошлого. Для нее легче принимать ложь, чем столкнуться с действительностью. А ты так не думаешь?

– Нет, – ответила Мелани. – Ложь есть ложь, и она мне не по душе.

Глаза Виктории гневно сверкнули.

– О, дорогая, этот разговор становится чересчур серьезным, – простонала Тереза и повернулась к своему мужу. – Пожалуйста, Джекус, будь добр, разлей всем вина. У меня небольшая проблема, – продолжала она. – Когда мы бываем в Додожне, нам нравится завтракать в саду, но из-за деревьев горничной не видно нас из окна кухни, поэтому она не может знать, когда нужно менять блюда. Сестра Джекуса собиралась привезти нам какое-то сигнальное устройство, вы, скорее всего, видели нечто подобное в Нью-Йорке, оно будет решением всех проблем, но сейчас она уехала в длительную командировку, которой неизвестно когда придет конец, и я совсем не знаю, что мне делать…

Мелани обернулась назад и устремила свой взгляд на бушующие волны, разбивающиеся о камни, их пенящуюся белизну, залитую лунным светом. Шум моря успокаивал, заглушая разговор, настолько пустой, что Мелани хотелось кричать от всей этой бессмыслицы. Тут она услышала голос Диего.

– Я собираюсь поехать в Нью-Йорк на пару дней. Если хочешь, могу привезти тебе сигнальное устройство, Тереза…

– О, Диего, какой ты замечательный, – сладко изливала свои чувства Тереза. Это был предел – Мелани уже не могла сдерживать свое раздражение. Она резко встала.

– Мы уходим, Диего. Всем спокойной ночи, – кратко бросила Мелани перед тем, как уйти. Стук ее каблучков отдавался эхом в пустом коридоре, пол которого был выложен белым кафелем, но за этим шумом она смогла услышать вежливые извинения Диего по поводу ее внезапного ухода. Мелани понимала, что они ушли слишком рано, что она должна была поблагодарить Терезу и Джекуса за прекрасный вечер, попрощаться со всеми гостями, причем с каждым в отдельности, обговорив при этом возможность их следующей встречи. Столь внезапный уход может вызвать недоумение, но Мелани не заботилась об этом. Она села в машину лишь за пару минут до Диего, который, в отличие от нее, исполнил весь обряд прощания.

– Что все это значит? – бросил он раздраженно, поворачивая ключ зажигания. – Ты ведешь себя, как сумасшедшая. Могу представить себе, что они там о нас сейчас говорят.