Дарвинова теория опирается прежде всего на следующие утверждения: на низшем уровне Животного и Растительного Царств мы находим организмы, которые обнаруживают свою животную или растительную природу лишь при пристальном рассмотрении стадий их развития. Размножаются оные делением.

Особи же, таким путем сформировавшиеся, постепенно — по мере возрастания числа делений — меняют свою конституцию и переходят к другому способу воспроизведения. Это так называемое спорообразование, при оном особь дробится на множество маленьких гранул, или же спор, кои развиваются в новые организмы. После множества поколений спорообразующие особи постепенно трансформируются в организмы, производящие спермин и яйца и, в конце концов, путем постоянного изменения в их признаках и их потомстве кладут начало бесконечным рядам растительных и животных видов, населяющих Землю…»

Не правда ли, как эрудиция, так и стиль неведомого популяризатора науки великолепны? Если бы Дарвину досталось увидеть свое учение в таком варианте, он не прожил бы еще двух десятков лет.

Маковский, конечно, нести такую чушь не мог. Просто репортер, записав в своем блокноте имена особ, о присутствии которых надо было обязательно так или иначе упомянуть, дабы не нажить неприятностей, в течение всего доклада хлопал ушами, а потом в поте лица пытался связать усвоенные им обрывки мыслей так, чтобы была и видимость логики и сенсационность звучания.

«…В заключение своей лекции (коя была принята со всеобщим удовлетворением) профессор Маковский подчеркнул тот факт, что Дарвинова теория, которая, как и всякая другая имеющая обоснования, открывает новое широкое поле для исследований и служит предостережением противу равнодушия, каковое в любой науке ведет к невежеству.

Весьма кстати в этой связи было приведено Гётево изречение: «Задачей научного исследования в будущем должно стать исследование, не для чего быку рога, а как они у него появились».

Однако эти литературные ухищрения не спасли автора заметки. Из-за нее последовал скандал, и дальнейшие сообщения о деятельности ученых светил Брюнна были написаны в «Нейхкайтен» уже другою рукой.

Заседания ферейна собираются регулярно, раз в месяц. Следующее посвящено знакомству с трудом Грегора Менделя.

И его доклад, звучащий много суше и специфичней, чем пересказ Маковским основных положений «Происхождения видов», изложен в газете без прежних ляпсусов. Можно предположить даже, что на этот раз автором корреспонденции был человек, более компетентный в биологии, чем тогдашний рядовой редакционный репортер. Быть может, кто-то из членов ферейна…

«Нейхкайтен» проявляет завидную оперативность. Заседание происходит вечером, а на следующий день — в номере от

9 февраля 1865 года уже напечатано:

«Б р ю н н, 8 февраля.

На вчерашнем заседании Ферейна, снова привлекшем многочисленную публику, председательствовал вновь избранный вице-президент г-н Теймер.

После сообщения о сделанных Ферейну преподношениях профессор Г. Мендель прочитал продолжительную лекцию, имеющую особый интерес для ботаников, — о растительных гибридах, полученных путем искусственного опыления родственных видов, каковое осуществлялось путем переноса пыльцы с тычинок на пестики.

Он отметил, что плодовитость скрещенных или гибридных растений доказана, но что она не остается неизменной и что гибриды проявляют постоянную склонность возвращаться к родительским формам; оное возвращение может быть также ускорено повторным искусственным опылением пыльцою родительской формы. (Мендель, видимо, подробно рассказал в докладе об опытах Кельрейтера с гибридами табака. — Б. В.) Докладчик подчеркнул далее особое значение опытов, которые он проделывал в течение нескольких лет на многих видах гороха — Pisum sativum, P. saccharatum, P. quadratum, — и он продемонстрировал образцы соответствующих поколений, судя по которым признаки, общие для обоих родственных видов, передавались эквивалентно, а различающиеся признаки вели к созданию совсем новых сочетаний у следующего поколения.

Различия признаков у гибридов гороха проявились в облике растений, в цвете зрелых семян и характере кожуры семян, в расположении цветов, в окраске цветов и даже в оси цветов. Особенно достойны внимания многочисленные сравнения различающихся признаков, проявившихся у гибридов, и их отношение к родительским формам. Восторженный интерес Слушателей показал, что предмет лекции был оценен очень высоко и сама лекция была желанна».

Насчет восторженного интереса автор заметки приврал, но не могла же газета, сообщая читателям о научном событии, рассказывать, что доклад проходил при гробовом молчании зала, оглушенного статистическими выкладками и неожиданной менделевской алгеброй рецессивных и доминантных признаков.

И насчет «многочисленной публики» тоже преувеличено. На доклад Маковского публики действительно явилось больше обычного. Книга Дарвина была сенсацией, и на доклад Маковского пришло немало далеких от науки, просто любознательных людей. Даже президент общества и тот присутствовал.

Но Менделя слушали только члены ферейна. Их было сорок человек. И ни одного вопроса не было задано, когда Мендель закончил первую часть доклада.

Вторую часть он докладывал на следующем заседании. Ровно через месяц.

«Нейхкайтен» от 10 марта 1865 года.

«Б р ю н н. 8 марта.

После того как вице-президент г-н Карл Теймер открыл заседание и было сообщено о новых подношениях, полученных Обществом, профессор Г. Мендель прочитал свою вторую лекцию о гибридах. В дополнение к сообщению, которое он сделал на предыдущем заседании Ферейна 8-го числа прошлого месяца, он говорил о производстве зачатковых клеток, об оплодотворении и о формировании клеток семян в целом и, в частности, у гибридов — со ссылкой на опыты, которые он проводил на Pisutn (горохе) столь же кропотливо, как и успешно; оные эксперименты он намерен продолжить наступающим летом…»

И на этот раз изложение ведется толково. С относительной точностью перечислены вехи работы, но главная мысль — об Anlagen, о наследственных задатках, не уловлена.

«…Наконец, он сообщил, что в продолжение прошлых лет он производил также опыты по искусственному опылению многих названных им родственных видов растений с целью получения гибридов; результаты его были столь успешны, что побудили его не только продолжить изучение гибридизации еще более глубоко, но и доложить об этих результатах.

После этой лекции, принятой со всеобщим одобрением, профессор фон Ниссль прибавил, что он также наблюдал при посредстве микроскопа гибридизацию на грибах, мхах и водорослях и что дальнейшие наблюдения в этой области, несомненно, могут не только подкрепить существующие гипотезы, но и снабдить интересными объяснениями».

Полная тишина стояла в маленьком зале Высшей реальной школы на Иоганнесгассе, когда он читал свой доклад. Члены общества были очень воспитанными людьми и старались не нарушать этой тишины даже покашливанием.

Но то была тишина непонимания. Вечером 8 марта 1865 года ни одного вопроса Менделю тоже не было задано.

Он понимал, что рассказывает о сложных, никому еще не ведомых, принципиально новых в науке вещах. Тем детальнее он излагал ход своих рассуждений, тем продуманней отбирал для показа экспонаты своих гибридов, предлагая коллегам повторить пройденный им путь и убедиться в его правоте. Он знал, что встретит недоверие, но ожидал хотя бы интереса, а вместо него было молчание.

Ниссль бросился на выручку, пытался расшевелить коллег.