Еще по дороге домой я посмотрел, много ли образовалась новостей за время моего отпуска. Оказалось – всего одна, да и то про мою высадку на Канарах, так что никакого аврала по приезде не случилось, и я спокойно занялся текущими делами. Одно из них было связано с атлантами, которые должны были держать трубу ТЭЦ во дворе Адмиралтейства. Выделенный Машей для решения этой задачи скульптор Изенберг, слепил явно не то. Ранее он снискал себе известность памятником погибшим над Артуром летчикам. Тогда же он малость поцапался со мной, поскольку и мою фигуру включил в композицию (я таки добился, чтобы меня оттуда убрали). На сей раз его атланты вышли какими-то худосочными, длинноволосыми и стояли в позах стесняющихся купальщиков. Так что я обратился за помощью к Алафузову, среди сотрудников которого было немало увлекающихся на досуге высоким искусством, и попросил изваять модели как надо. В качестве примера, какими я представляю себе атлантов, соискателям были представлены распечатки с изображением Шварценеггера из второго «Терминатора», и вот теперь я смотрел на результат. Да, тут уже почти не к чему было придраться: атланты мощные, стоят, расставив и чуть согнув в коленях ноги, мышцы напряжены, чувствуется, что люди заняты тяжелым делом – держат трубу. Не то что паршивые интеллигенты, предложенные мне поначалу! И теперь шла инженерная проработка этой скульптурной группы.

Но Маша все никак не могла успокоиться и предложила украсить стены котельной, над которой, собственно, и стояла труба, барельефами на античные темы.

– Греки-то тут при чем? – удивился я и сам сел рисовать эскизы барельефов. Стен, подлежащих художественному оформлению, было три, четвертая упиралась в машинный зал. Так что я быстро набросал три листа эскизов. На одной стене будут изложены основные постулаты физики, на другой – электротехники, на третьей – термодинамики. Пусть адмиралы, выходя в свой дворик, постоянно имеют это перед глазами, глядишь, и запомнят хоть что-нибудь.

Кроме этого, имелся и еще один в какой-то мере связанный с архитектурой вопрос. Если кто помнит, известная своими постельными похождениями балерина Кшесинская уже давно работала на Татьяну, чем и заслужила право достроить-таки свой особняк, несмотря на прекращение финансовой подпитки от безвременно почившего галанта. А тот, который остался, был в состоянии проспонсировать разве что собачью будку. Но Малечка оказалась способной ученицей и сейчас, разумеется под нашим контролем, получала деньги и задания непосредственно от французского Второго бюро, прекрасно обходясь и без великокняжеской помощи. Более того, последнее время в особняке стало даже несколько тесновато, и директриса ДОМа обратила свое внимание на хозяина только что построенного рядом еще одного солидного здания, так что мне была представлена бумага о его прегрешениях. Внимательно изучив документ, я с некоторым сожалением вынужден был согласиться с Танечкой – на конфискацию грехи этого Бранта никак не тянут. Так что я наложил на документ резолюцию: «Вызвать, показать материал, предложить продать особняк недорого и без волокиты» – и пошел к Татьяне, отнести документ, побеседовать и заодно попить кофе. А поговорить мне с ней хотелось о будущем.

В нашем мире как раз в этих двух особняках располагался Музей революции. Здесь революционерам в ближайшее время точно будет не до музеев, но мы-то чем хуже? Пусть когда-нибудь в далеком светлом завтра тут будет музей ДОМа, и я собирался предложить Татьяне в свободные минуты начинать подумывать об экспозиции.

В процессе беседы я решил прояснить и еще одно обстоятельство, на которое обратил внимание. Танечка вообще-то иногда баловалась сигаретами. Но при этом дома и вообще при своем муже она не курила никогда, а в последние два года перестала дымить и в своем кабинете, даже пепельницу убрала. Может, это связано с тем, что часто заходящий сюда я бросил курить, и она таким образом печется о моем душевном равновесии? Я так и спросил.

– Нет, шеф, – рассмеялась она, – так далеко моя забота о вас не заходит, я вам все-таки не мать, не жена и даже, увы, не любовница. Просто нашим научным отделом было проведено исследование о влиянии некоторых вещей, в том числе и сигарет, на привлекательность женщины. И выяснилось, что мужчины четко делятся на две группы. Для первой привлекательность в этом случае повышается. В качестве объяснения есть теория о том, что тут имеет место быть ассоциация определенного плана: мол, с огоньком сосет! Это я немножко утрирую, там целая страница текста. Но есть и другие, для которых дело обстоит строго наоборот, и вы относитесь как раз к ним. Есть тесты, они позволяют достаточно быстро определить принадлежность объекта к какой-то из этих групп.

– Очень интересно, – хмыкнул я, – дайте-ка мне почитать на досуге эту теорию. Она, кстати, с каким грифом секретности?

– ДСП, так что вы ее можете и не только в кабинете читать.

Татьяна достала из сейфа тонкую папку, сделала пометку в журнале и вручила мне документ.

– Кстати, – сообщила она, – обе их величества читали данный труд сразу по его появлении, то есть полтора года назад.

Через несколько дней в Питер по приглашению Гоши прибыл спецпредставитель испанского короля Альфонса Тринадцатого для уточнения, так сказать, текущей ситуации с Канарами. А то мало ли чего могут подумать в Эскуриале после моего отпуска на природе… С одной стороны, не сказать, чтобы мнение испанцев так уж волновало его величество, но зря обижать молодого короля, который к тому же не сделал нам ничего плохого, ни императору, ни мне не хотелось. Кстати, это был своеобразный король. Обычно они рождаются какими-нибудь принцами и только потом садятся на трон, где и помирают через некоторое время. Альфонс же был королем с рождения, но отнюдь не до самой смерти! За десять лет до нее его просто выгнали из королей и заодно из страны – в вашем мире, понятно. Ну а что будет в этом – еще посмотрим.

Одновременно с появлением испанского посланника в Питере возбудился португальский консул – до этого я даже и не подозревал о наличии в столице такой фигуры. Оказалось, что его почему-то взволновала судьба острова Мадейра. Я велел передать, что данный клочок земли мне и на фиг не нужен, чтобы португалец успокоился и не лез куда не надо без серьезной необходимости. Вот уж соблюдать особый пиетет по отношению к этой стране мне было как-то в лом, потому что портвейн я не любил никогда, даже «три семерки». Ну а уж про «Агдам» и вовсе лучше не вспоминать во избежание… Потом я посмотрел, что у меня в компе было на эту Португалию. Оказалось, у них вообще через полгода случится революция! «В общем, идите-ка вы лесом, а с Мадейрой, если понадобится, мы и без вас разберемся», – подумал я и выкинул из головы эту историю. А ближе к вечеру отправился в Зимний, где на наш с величествами текущий ужин сегодня был приглашен испанец.

Прежде чем заходить в малую гостиную, где обычно происходили такого рода мероприятия, я достал из кармана бумажку и еще раз освежил в памяти имя нашего гостя – дон Фернандо Гонсалес Молина-Торрес, однако. Последнюю-то фамилию я помнил, потому как еще в детстве читал «Сердца трех», но первые две как-то не удержались в памяти. Впрочем, оказалось, что у испанца были аналогичные проблемы, но он обошелся без шпаргалки и, почти не запинаясь, поименовал меня «ваше высочество светлейший князь-кесарь Георгий Андреевич Найденов Порт-Артурский». Правда, испанец оказался человеком не спесивым, да к тому же знающим русский язык, так что к середине ужина и спустя всего треть бутылки фишмановки мы уже были на «ты» и называли друг друга «Федя» и «Жора».

Молодой король, судя по всему, решил воспользоваться ситуацией как поводом к зондажу обстановки в смысле развития отношений с Россией. И теперь Гоша, произнеся тост за дружбу и что-то еще, начал потихоньку живо описывать перспективы.

– Да, – говорил император, – царствование нынешнего короля ознаменовалось заметным улучшением отношений с Англией, что дало некоторые благотворные результаты. Однако уже сейчас вы потихоньку столкнулись с тем, что Россия на своей шкуре поняла уже довольно давно: бескорыстной дружбы между странами не бывает. И прочные партнерские отношения возникают лишь тогда, когда у государств имеются взаимные интересы. И сейчас Испания имеет возможность воочию убедиться, в чем видит свой интерес Великобритания… Да в том, чтобы вы воевали на континенте за ее интересы! Марокко – это только первый звонок.