«Интересно, помнит ли Патрик о встрече?» — раздраженно подумала Мередит.

В прежние времена, работая вместе с Дженнифер, они, бывало, так увлекались, что забывали обо всем на свете… Если Патрик все-таки договорится с ней о новом совместном проекте, как вести себя Мередит? Предположим, работа над спектаклем пойдет быстро и успешно и ей предложат главную роль. А что ответить на предложение театрального агента о совместной работе с Раулем Хулиа? Отказаться? Или сначала рассказать обо всем Патрику?

А чего она, Мередит, хочет сама? Разумеется, дуэт с Раулем был бы для нее настоящим подарком: реклама, толпы поклонников, восторженные отзывы критиков. Очень заманчиво, но… страшно. К тому же в паре с Раулем она все-таки не чувствовала бы себя первой. Другое дело — новый спектакль Патрика. Там она блистала бы.

Но дело даже не в этом. Мередит всю жизнь испытывала почти панический страх перед работой с чужими или малознакомыми людьми — режиссерами, продюсерами, дирижерами, авторами либретто, композиторами… Как они к ней отнесутся, все эти люди? Проявят ли доброжелательность и внимание?

Даже Патрик, от которого Мередит почти никогда ничего не утаивала, не догадывался о том, как жена боится сцены и работы с чужими людьми. Если бы Мередит спросили, почему она при всем этом стала актрисой и певицей, она честно ответила бы: этот выбор за нее сделала мать.

Ее мать, честолюбивая, властная женщина, мечтала, чтобы дочь стала знаменитой. Подметив в Мередит рано проявившиеся актерские способности и хорошие вокальные данные, она решила, что дочь будет петь в музыкальных комедиях. И Мередит, покорно выполняя волю матери, с детства принимала участие в школьной самодеятельности, выступала перед соседями и друзьями, но преодолеть страх перед сценой так и не смогла. Режиссеры, театральные партнеры и зрители приводили ее в ужас. Мередит обожала театр, но с невероятным трудом подавляла страх и выходила на сцену. Руки дрожали, колени подкашивались.

А вот в новом мюзикле, который сочинят Патрик и Дженнифер, Мередит будет чувствовать себя уверенно и спокойно. Присутствие мужа, его внимание, доброжелательные, мягкие советы и замечания приободрят ее. Мередит не только очень любила Патрика, но испытывала к нему чуть ли не дочерние чувства, хотя они были почти одного возраста. Такое отношение к мужу как к старшему было, очевидно, обусловлено тем, что отец Мередит покинул семью много лет назад и она не знала, жив ли он, и если да, то чем занимается. Патрик казался ей умным, надежным, порядочным человеком; Мередит восхищалась его талантом и очень уважала мужа.

Однако что же делать и какое решение принять? Мысль, что сейчас, именно в этот момент, Латтимор и Райленд снова сидят рядом и воркуют, терзала Мередит. Конечно, они ведь творческие, одаренные люди, и в обществе этих двоих, как называла их раньше Мередит, она чувствовала себя не вполне полноценной. Они — образованные, остроумные, с полуслова понимают друг друга.

Едва появился Патрик, как Мередит, взглянув на его сияющее лицо, догадалась: встреча с Райленд состоялась.

— Привет, дорогая! — Патрик поцеловал жену. — Мел Фокс уже здесь?

— Да, ты опоздал на полчаса. — Мередит взяла у мужа шарф.

— Конечно, я опоздал, но эти полчаса были, возможно, самыми важными за последние годы!

Все ясно, Патрик встречался с Дженнифер. Мередит молча направилась на кухню. Итак, ей придется немедленно принять решение. Но какое? Внезапно оно пришло к ней само, без долгих, мучительных раздумий: ей не следует участвовать в новом спектакле, даже если ее партнером будет сам Рауль Хулиа. Ведь эти двое — Латтимор и Райленд — снова затевают совместную работу. А это означает, что они будут проводить вдвоем долгие часы… Нет, такого она не допустит. Мередит будет всегда вместе с ними, и без нее они не обойдутся. В общем, прощай, Рауль Хулиа, и, как это ни прискорбно, с возвращением, Дженнифер Райленд!

Пришли Бриджет и Лисса. Мередит, увидев в руках экономки сумки с продуктами, обрадовалась. Теперь уже проще справиться с обедом. Лисса подошла к матери, и только тут Мередит заметила, что дочь прихрамывает.

— Лисса, что случилось? Ты хромаешь?

— Да, мама, немного. Я подвернула ногу. Джулли… ну, ты знаешь ее, начала делать разные упражнения, а я на нее налетела и упала.

Патрик, едва слушая Мела, раздраженно думал о своей квартире. Пора наконец подыскать новое, удобное жилье! Разве можно нормально работать, когда кто-то из домочадцев находится в квартире? Как сочинять музыку для мини-сериала, если в доме постоянно шумно?

— Извини, Мел, давай еще раз послушаем вот это… Да, мне необходимо снять студию, где никто не будет мешать! Знаешь, сегодня я уже смотрел одно помещение, но пока не решил, подойдет ли оно мне или нет.

Проводив Мела Фокса до двери и попрощавшись с ним, Патрик направился в кухню. Там, возле кухонного стола, на котором лежала очищенная картошка, стояла Лисса. Склонившись над дочерью, Мередит осматривала ее ногу. Бриджет испуганно наблюдала за хозяйкой.

Лисса, здоровый крепкий ребенок, унаследовала от матери красивые большие голубые глаза, а от отца волосы — шелковистые, пшеничного цвета. Глядя на дочь, Патрик всегда думал о том, что эта милая, симпатичная, хорошенькая девочка едва ли станет такой же яркой, эффектной красавицей, как Мередит. Однако утешал себя тем, что Лисса и сейчас проявляет достоинство, умна, сообразительна, легка, грациозна, у нее хороший слух и приятный голос.

Заметив отца, Лисса улыбнулась и протянула к нему руки. Патрик наклонился и поцеловал дочь.

— Привет, папочка! Представляешь, я подвернула ногу! — с важным видом заявила Лисса.

— Бедное дитя! Тебе очень больно?

— Немного.

Пока Патрик осматривал ногу дочери, она сообщила ему асе подробности происшествия.

— Ничего серьезного, — сказал Патрик. — Но надо положить холодный компресс, и немедленно.

— Думаешь, холодный компресс поможет? — усомнилась Мередит. — Может, лучше согревающий?

— Мистер Латтимор прав: именно холодный, — подала голос экономка.

— Бриджет, спасибо, на сегодня вы свободны, — проговорил Патрик. — Мы с женой сами все сделаем.

— Да, Бриджет, извините, я не знала, что уже так поздно, — спохватилась Мередит. — Идите домой!

Патрик достал кубики льда, завернул их в марлю и приложил к ноге Мелиссы. Он хорошо и умело управлялся с дочерью, поскольку часто оставался с ней, когда Мередит была занята на репетициях и в дневных спектаклях.

— Надеюсь, нога не опухнет? — Мередит не отводила от Лиссы беспокойного взгляда.

— Все будет в порядке! — заверил жену Патрик.

Он не хотел лишний раз волновать Мередит, поскольку на прошлой неделе Лисса разбила коленку, а незадолго до этого порезала губу. Мередит считала, что у дочери склонность к травмам, и это очень тревожило ее.

Патрик перебинтовал ногу Лиссы.

— Садись за стол, дорогая.

— А нога? — воскликнула Мередит.

— Не стоит драматизировать, — сказал Патрик, пока дочь усаживалась за стол. — Если бы нога сильно болела, Лисса жаловалась бы, а она молчит — значит, все нормально.

Патрик очень надеялся, что скоро Мередит начнет работать над ролью в их с Дженнифер новом спектакле и ее постоянное беспокойство за дочь утихнет. Его всегда поражало, как уживаются в Мередит легкое, даже безалаберное отношение к жизни и гипертрофированная тревога за дочь. Кто бы мог подумать, что эта молодая красивая женщина, способная в течение двух часов петь на сиене и вызывать искреннее восхищение зрителей, проявляет такой безумный страх за дочь. И Лисса, вероятно, вырастет такой же беспокойной и нервной.

Патрик помог Мередит нарезать овощи для салата, заправил его маслом и потом спросил у жены:

— Как прошел сегодняшний день?

— А у тебя?

— Я, как истинный джентльмен, предоставляю первое слово даме! — Патрик галантно поклонился.

— Как прошел день… — задумчиво повторила Мередит. — Да так, как-то сумбурно. Пела для рекламы лимонада без сахара, хорошо хоть, мне самой не пришлось его пить! То актриса, рекламировавшая его, все время невпопад раскрывала рот, то камера наезжала слишком близко… — Рассказывая о своих рутинных делах, Мередит специально оттягивала момент, когда Патрик сообщит о встрече с Дженнифер Райленд. Но он лишь молча слушал. Не желая выказывать интерес, она перешла к хозяйственным вопросам. — Картошку будете есть только ты и Лисса. Я воздержусь, и так пополнела.