Вопросов больше не было.
До него библиотекарь работал здесь два года, а потом внезапно переехал в австралийский буш. С тех пор о нем ничего не слышно. До меня доходили слухи, что он жив, другие слухи утверждали, что нет, но каким бы он ни был — живым или мертвым, — я уверен в одном: он по-прежнему в австралийском буше, потому что перед уходом он заявил, что никогда больше сюда не вернется, а если увидит в жизни еще хоть одну книгу, то перережет себе глотку.
До него библиотекарем работала одна девушка — та ушла из-за беременности. Незадолго до того она заметила блеск в глазах молодого поэта. Теперь они живут в районе Мишн-стрит и оба уже не молоды. У нее — очень красивая дочь, а он — безработный. Они хотят съездить в Мексику.
Мне кажется, это ошибка. Я видел слишком много парочек, съездивших в Мексику, а после возвращения в Америку немедленно разбежавшихся. Думаю, что если им хочется и дальше жить вместе, в Мексику ездить не стоит.
Библиотекарь до нее продержался год. Его убило в автокатастрофе. Машина потеряла управление и врезалась в библиотеку. Это его и убило. Я так и не смог понять, почему: библиотека сложена из кирпичей.
23
Ах — как хорошо сидеть здесь, в сумраке всех этих книг. Я нисколько не устал. Обычный вечер: 23 книги нашли свои долгожданные тропинки к нашим полкам.
Я выписал их названия и имена авторов в Гроссбух Библиотечного Фонда, а также несколько строк о том, как именно их к нам принесли. Первая появилась, кажется, около половины седьмого.
Чак. МОЙ ВЕЛИК.
Автору исполнилось пять лет. На его лицо словно обрушился торнадо из веснушек. У книги не было ни названия, ни слов. Только картинки.
— Как называется ваша книжка? — спросил я.
Малыш открыл книгу и показал мне рисунок трёхколёсного велосипеда. Тот, правда, больше походил на жирафа, стоящего вверх ногами в кабине лифта.
— Это мой велик, — сказал мальчик.
— Очень красивый, — сказал я. — А как вас зовут?
— Это мой велик.
— Да, — сказал я. — Это здорово, но вас самого как зовут?
— Чак.
Он дотянулся до стола и положил на него книжку, а потом сразу направился к двери со словами:
— Мне нужно идти. Меня мама с сестрой наружи ждут.
Я хотел сказать, что он может поставить книгу на любую полку, какая только понравится, но он уже по-малышовому ушел.
С. М. Юстиц. ОДЕЖДА ИЗ КОЖИ И ИСТОРИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.
Автор выглядел весьма мотоциклетно и был одет в невероятное количество кожи. Книга его тоже была кожаной, но тем не менее он ее ухитрился напечатать. Я никогда раньше не видел 290-страничную книгу, напечатанную на коже.
Сдавая книгу в библиотеку, автор сказал:
— Люблю тех, кто любит кожу.
Чарльз Грин. ЛЮБОВЬ, ПРЕКРАСНАЯ НАВЕКИ.
Автору на вид было лет пятьдесят, и он сообщил, что пытается найти для книги издателя с семнадцати лет — когда он ее и написал.
— Эта книга поставила мировой рекорд по отказам, — сказал он. — Мне отказывали 459 раз, а теперь я старик.
Преподобный Линкольн Линкольн. СТЕРЕО И БОГ.
Автор сказал, что Господь не сводит глаз с наших стереофонических фонографов. Не знаю, что он имел в виду, но книжкой по столу он шваркнул будь здоров.
Барбара Джоунз. ХОРОШЕНЬКИЙ БЛИНЧИК.
Автору — семь лет, в хорошеньком беленьком платьице.
— Это книжка про блинчик, — сказала она.
Патриция Ивенс Саммерс. СЭМ СЭМ СЭМ.
— Это сборник литературной эссеистики, — сказала она. — Я всегда восхищалась Альфредом Кейзиным и Эдмундом Уилсоном, в особенности — теориями Уилсона по поводу «Поворота винта»[6].
Женщина под шестьдесят, очень похожая на самого Эдмунда Уилсона.
Клинтон Йорк. ИСТОРИЯ НЕБРАСКИ.
Автором оказался господин лет сорока семи, который сказал, что в Небраске никогда не бывал, но сам штат его очень интересует.
— Я с детских лет болею Небраской. Другие дети радио слушали или велосипедами хвастались, а я читал все, что только мог найти о Небраске. Даже не знаю, с чего все началось. Но как бы там ни было — вот вам самая полная в мире история Небраски.
Книга была в семи томах, и в библиотеку он ее принес в авоське.
Сьюзан Маргар. ОН ЦЕЛОВАЛ МЕНЯ ВСЮ НОЧЬ.
Автор — женщина средних лет и невзрачной наружности. Похоже, ее саму никогда в жизни никто не целовал. Пришлось бы щуриться, чтобы разглядеть, есть у нее вообще губы на лице или нет. Я с удивлением обнаружил, что рот ее почти целиком прячется под носом.
— Она о поцелуях, — сообщила женщина.
Для недомолвок, наверное, она уже была слишком стара.
Ричард Бротиган. ЛОСЬ.
Автор был высок, светловолос, с длинными русыми усами, от которых выглядел сущим анахронизмом. Похоже, он чувствовал бы себя уютнее в какой-нибудь другой эпохе.
Он приносил в библиотеку уже третью или четвертую книгу. И с каждой книгой выглядел чуть-чуть старше, чуть-чуть утомленнее. Он был довольно молод, когда принес нам первую книгу. Не помню, как она называлась, но на обложке было что-то про Америку.
— А эта о чем? — спросил я: вид у него был такой, точно он хотел, чтобы у него о чем-нибудь спросили.
— Просто еще одна книга, — ответил он.
Наверное, я ошибся, решив, будто ему хочется, чтобы я у него о чем-то спросил.
Род Кин. ЭТО КОРОЛЕВА ТЬМЫ, КОРЕШ.
Автор был одет в рабочую робу и резиновые сапоги.
— Я работаю в городской канализации, — сказал он, отдавая мне книгу. — Это научная фантастика.
Лес Стайнман. ВАША ОДЕЖДА МЕРТВА.
Автор был похож на древнего портного-еврея. Он был очень стар — наверное, шил рубашки еще самому Дон-Кихоту.
— Она в самом деле мертва, знаете ли, — заметил он, показывая мне книгу, точно кусок ткани — штанину, например.
Хильда Симпсон. ДЖЕК, ИСТОРИЯ КОТЕНКА.
Автор — девочка лет двенадцати, только-только начинавшая созревать. Под зеленым свитером грудки у нее были размером с лимоны. Она расцветала восхитительно.
— И что у вас с собой сегодня? — спросил я.
До этого Хильда уже приносила мне пять или шесть книг.
— Книга про моего котенка Джека. Очень благородное животное. Я решила, что написашу про него книгу, принесу сюда, и тогда он прославится, — ответила она.
Джеймс Фаллон. КУЛИНАРНЫЙ ДОСТОЕВСКИЙ.
Автор сообщил, что эта поваренная книга составлена из рецептов, которые он обнаружил в романах Достоевского.
— Причем некоторые блюда весьма вкусны, — добавил он. — Я перепробовал все, что Достоевский когда-либо готовил.
Билл Льюис. МОЙ ПЕС.
Автору было семь лет, и он сказал спасибо, ставя книгу на полку.
Кантон Ли. ХОМБРЕ[7].
Автор — китайский джентльмен лет семидесяти.
— Это вестерн, — сказал он. — О конокраде. Вестерны — мое хобби, вот я и решил написать сам. А что? Я тридцать лет готовил еду в одном ресторане Финикса.
Эдвард Фокс. ВЬЕТНАМСКАЯ ПОБЕДА.
Автором оказался очень серьезный молодой человек, который заявил, что победу во Вьетнаме можно одержать только одним способом — уничтожив всех, кто там есть. А после того, как мы уничтожим всех, кто там есть, посоветовал он, страну следует отдать Чан Кай-ши[8], чтобы он оттуда смог напасть на Красный Китай.
— Это лишь вопрос времени, — сказал автор.
Фред Булькнем. ТИПОГРАФСКАЯ КРАСКА.
Автор — бывший журналист, вся его книга неразборчиво написана от руки — слова вьются вокруг бутылки виски.
— Всё, — объявил он, отдав мне книгу. — Двадцать лет.
Он нетвердо вышел из библиотеки, едва держа себя под контролем.
А я остался стоять и смотреть на двадцать лет его жизни.
Марша Патерсон. СМЕРТЬ БЕКОНА.
Автором была девица не примечательная ничем, если не считать страдальческого выражения лица. Она сунула мне эту потрясающе засаленную книгу и в ужасе выбежала из библиотеки. Книга и сама смахивала на фунт бекона. Я хотел было открыть и посмотреть, о чем она, но передумал. Может, не ставить ее на полку, а поджарить?
