Выговорив эти слова, Боуд отправился снова к южной стене. Он откуда- то достал верёвку и накрепко связал между собой три лестницы. Закончив, он выразительно посмотрел на обоих профессоров. Те, без слов, поняли Боуда. Они подошли к нему, а затем все трое подняли лестницу и понесли. Они донесли её до колодца. Затем приподняли и стали медленно опускать вниз. Спуск продолжался недолго. Вскоре лестница остановилась, упёршись в дно колодца. Верхний край лестницы возвышался над основанием колодца. Боуд молча встал на первую ступеньку и начал опускаться вниз. Он делал это очень осторожно, шаг за шагом двигаясь к заветной цели. Через несколько минут после начала спуска его нога коснулась дна. Боуд поднял факел и огляделся по сторонам, направляя пламя на окружающие его стены. Ничего. Он был окружён глухими стенами.

— Чёрт, как я об этом не подумал, — пробормотал Боуд, — конечно же.

Он оставил факел лежать на дне, а сам полез наверх. Ему помогли выбраться из колодца и сразу задали один вопрос:

— Гроб?

— Ангел, — выразительно ответил Боуд. И пока на него смотрели две пары растерянных глаз, он отправился в дальний угол восточный стены и притащил оттуда лестницу. Боуд приставил её возле колодца и взяв горящую свечу, полез наверх. Он остановился на уровне изображения парящего ангела и начал внимательно осматривать его. Через минуту раздался радостный голос Боуда.

— Ну, конечно же, глаза разного цвета. Один голубой, другой какого-то тёмного цвета, который явно не соответствует облику ангела.

Проговорив эти слова, Боуд нажал на странный глаз. Глаз сразу ушёл в стену. Раздался своеобразный грохот. Боуд быстро слез с лестницы, чтобы тут же встать на другую и начал опускаться в колодец. Через несколько минут после этого до профессоров донёсся его голос.

— Спускайтесь! Я нашёл это место! Гроб здесь!

Профессора, услышав его слова, одна за другой начали спуск. Когда они достигли дна колодца, то увидели, прямо перед собой проход Они, медленно прошли через него и остановились как вкопанные, не в силах отвести взгляда от одиноко стоявшего каменного четырёхугольного предмета в центре помещения. Боуд поджёг факел на стене и осмотрелся. Помещение, в котором они оказались,

было довольно просторным. В центре стоял каменный саркофаг. Вдоль него с двух сторон располагались каменные колонны. За колонами был сооружён коридор. Боуд направился к нему. Продвигаясь по коридору, он постоянно смотрел на саркофаг, который был отчётливо виден. Лишь колонны временно закрывали ему обзор. Но он проходил их и снова смотрел на саркофаг. Коридор начал плавно уходить влево. Через минуту Боуд убедился, что здесь нет иного пути. Коридор совершал полный круг. Боуд оказался напротив саркофага и только тогда заметил распятие, висевшее на стене. Каменное распятие с изображением Иисуса Христа. Небольшое по размеру.

— «Где распятие висит, там и ответ лежит», — пробормотал Боуд, осматривая стену в надежде обнаружить хоть какую-то нишу или, по крайней мере, намёк на некое продолжение. Но так ничего и не усмотрел. Голая стена. Боуд осторожно снял распятие и осмотрел его со всех сторон. Обычное распятие. Никаких особенностей или чего-то, что отличало бы его от других распятий — на нём не имелось.

— Странно, — пробормотал Боуд. Держа распятие в руках, он направился к женщинам, которые успели подойти к саркофагу. Они не стали терять даром время и сразу самым тщательным образом занялись его изучением.

— Есть что-нибудь? — с ходу спросил Боуд.

Профессор Коэл беспомощно развела руками, так как ничего не понимала в буквах, выгравированных на поверхности. А профессор Александрова кивнула головой в ответ на вопрос Боуда и, указывая рукой на крышку саркофага, где были выведены какие-то знаки, произнесла:

— Здесь написано на старославянском два слова!

— Какие? — Боуд напрягся в ожидании ответа.

— Евстас Мандрыга!

Боуд и профессор Коэл вздрогнули, услышав перевод.

— Сбоку есть ещё одна надпись, — вновь прозвучал голос профессора Александровой. — Сейчас я прочту её.

Профессор Александрова наклонилась, рассматривая надпись, выведенную на правой стороне каменного саркофага. Она молчала несколько минут, а потом негромко прочитала то, что было там написано:

— Он проклят был. своим отцом и проклял всех, кто стал ему врагом!

— Это всё? — Боуд был разочарован. И очень сильно разочарован.

— Всё! — профессор Александрова выпрямилась и посмотрела на него.

— А где же ответы? Где? — вырвалось у Боуда.

— Может быть, внутри, — профессор Александрова указала на саркофаг. Все трое обменялись взглядами после этих слов, затем словно по команде налегли на крышку. Она почти сразу же поддалась усилиям и. со скрежетом начала открываться. У всех одновременно вырвался возглас глубокого разочарования. Саркофаг. был пуст.

— Что же это такое? — пробормотал потрясённый Боуд. — Зачем столько таинственности из — за пустого саркофага и обычного распятия?

— Здесь что- то есть, — раздался голос Александровой. Она опустила руку в саркофаг и извлекла оттуда свиток. Боуд и профессор Коэл, как заворожённые, смотрели на этот свиток. Они, затаив дыхание, смотрели, как профессор Александрова изучает буквы на запечатанном свитке.

— Что? — не выдержал Боуд. — Что там написано?

— «История Афанасия прозванного «Новгородским».. писана дьяком Никодимом в 1563 год от рождества Христова», — громко прочитала профессор Александрова.

— Кто такой дьяк? — не понял Боуд.

— Люди знающие грамоту в средневековой Руси, — коротко пояснила профессор Коэл.

— Мы нашли послание Христа. послание Иуды, а теперь пришли сюда, чтобы прочитать послание какого-то дьяка, и то потому, что он грамоту знал!? — переспросил поражённый Боуд.

Профессор Александрова в ответ пожала плечами. Она не знала, что ответить на это. На плечо Боуда легла рука профессор Коэл.

— Прочитаем и всё поймём, Джеймс! Ведь неспроста. эта рукопись так строго хранилась!

— Ничего другого не остаётся, — согласился Боуд. Они оба посмотрели на профессора Александрову. Та молча кивнула. Затем сорвала печать и начала разворачивать свиток.

«Я слыл именитым купцом в Новгороде. Торговля моя, слава Господу, шла на удивление славно. Я в должной мере заботился о своём многочисленном семействе. Не обходил милостью и нищих. Я дожил до шестидесяти годков ни о чём не заботясь, кроме души моей и дел житейских. Выдал замуж четырёх дочерей и женил восемь сынов. За всю свою жизнь мне ни разу не пришлось покинуть славный Новгород по причине того, что другие города пугали меня своей неизвестностью. Я был готов пожертвовать выгодой ради того, чтобы не покидать город. Даже по особой нужде. Я, как и всякий православный на Руси, молился Господу и преподносил ему дары. Я не просил ничего у Господа. Семья моя благоденствовала и процветала изо дня в день.

Так продолжалось до той поры, пока. однажды. мне не приснился. вещий сон. В том сне я услышал голос. Господа бога. Голос тот велел мне по истечению тридцати днёв. уехать из Новгорода в далёкие страны. Утром следующего дня я проснулся весь в поту и рассказал своей милой жене про тот сон. Жена моя посоветовала обратиться к отцу Веремею. Одевшись, я пошёл в церковь и рассказал про тот сон отцу Веремею. Он внимательно выслушал меня и сказал:

— Господь говорит с тобой! Узри, что будет далее!

Я вернулся домой. С тревогой я ожидал следующей ночи. В ту ночь сон снова повторился. Я снова услышал голос Господа, повелевавшего мне покинуть родную землю. На следующий день я снова пошёл к отцу Веремею и рассказал о том, что Господь снова говорил со мною. Отец Веремей внимательно выслушал меня и сказал:

— Узри, чего хочет Господь и выполняй его волю!

Этот сон повторялся двадцать девять днёв подряд. На тридцатую ночь я снова услышал голос Господа.

— В Иерусалим иди, Афанасий. сказал мне Господь!