— Но есть вероятность, что он сохранился? — задал новый вопрос Боуд.

— Конечно, есть. Многое из того, что начал строить Иоанн Грозный сохранилось по сей день. И Кремль в том числе! Русские берегут своё наследие. Исключение составляла лишь революция. Тогда были уничтожены многие памятники старины. Возможно, и этот зал в их числе.

— Но это можно выяснить, Энн?

— Конечно, — последовал уверенный ответ, — можно найти старую схему расположения комнат в Кремле и сравнить с современной. Если этот зал остался в целости, как бы он ни назывался сейчас, мы без труда отыщем его. Но к чему столько вопросов, Джеймс? Я же говорю тебе, это просто миф!

— И последний вопрос, Энн, — Боуд не слушал профессора, думая о своём, — последний вопрос. Ты не помнишь. по мифу, какое количество святых. должно было охранять гроб Мандрыги?

— Конечно, помню, — начало было уверенно профессор Коэл, но неожиданно запнулась и подняв на Боуда ошеломлённый взгляд, прошептала:

— Двадцать пять!

Президент принял Боуда в своём кабинете. Он со всем вниманием выслушал Боуда. Потом долгое время молчал. А когда заговорил, голос был полон иронии.

— Я вас правильно понял, мистер Боуд? Вы хотите, чтобы я обратился с просьбой к русским. обыскать Кремль?

— Не обыскать, господин президент, — живо возразил Боуд, — а посмотреть. Посмотреть только одну комнату в Кремле.

— У нас с русскими установились хорошие отношения, — продолжал президент, не слушая Боуда, — но не до такой степени, чтобы они позволили обыскивать Кремль.

— В обмен можно предложить им. сделать тоже самое в Белом доме? — Боуд с надеждой посмотрел на президента. Тот не выдержал и расхохотался.

— Да, мистер Боуд, с вами не соскучишься, — пробормотал сквозь смех президент, — это же надо додуматься до такого, обыскать Кремль! По всей видимости, вы сами решили покончить с человечеством, раз предлагаете такое. Или же русские примут нас за сумасшедших. Потому что, нормальный человек о таком не попросит.

— Да мне не нужно обыскивать Кремль, господин президент, — Боуд чувствовал, что теряет терпение в разговоре с ним, — мне нужна лишь одна комната. Если хотят, пусть завяжут мне глаза и так отведут. Я не собираюсь делать чего- то такого, что оскорбит или заденет их. В настоящее время мы все плывём в одной лодке. Преследуем одну цель. Я уверен, что, узнав истинную причину, русские не откажут нам. Они уже не раз нам помогали в очень непростых ситуациях.

— Вы уверены, что это необходимо?

— Нет, — чистосердечно признался Боуд, — но это единственное, что у меня есть.

— Подождите здесь, — коротко произнёс президент. Он вышел, оставив Боуда одного. Президент вернулся спустя сорок минут. Вид у него был донельзя довольный.

— Русские готовы оказать любую помощь, — сообщил президент Боуду, — они очень заинтересовались вашей. необычной просьбой. Странно, но они приняли всё всерьёз. Оказывается, под Москвой огромное количество подземных ходов и всяких тоннелей. И главное, никто до сих пор точно не знает. количество этих самых подземных ходов. Поэтому, ваша версия и рассматривается совершенно серьёзно. Этот зал, как вы его называете, уже лет сто, если не больше, служит для хранения старых вещей. Специалисты уже в ближайшие часы займутся исследованием этого места. Так что, можете вылетать немедленно. Да, можете взять с собой одного человека, но не больше.

— Благодарю вас, господин президент! — Боуд встал.

— Меня- то за что? Русских благодарите!

Попрощавшись с президентом, Боуд покинул Белый дом. А поздно вечером того же дня он вместе с профессором Коэл вылетел из Нью — Йорка в Москву.

Машина с номерами американского посольства въехала в Кремль около шести вечера следующего дня. Моложавая женщина в простом, но элегантном костюме, встретила Боуда и профессора Коэл. С профессором Коэл, они обнялись. Как оказалась, они были коллегами и часто встречались на различных конференциях. Профессор Коэл представила Боуда своей коллеге:

— Джеймс Боуд. Временно мой шеф! Начальник управления Х-5.

— Элеонора Александрова!

Профессор Александрова открыто улыбнулась Боуду и произнесла мягким голосом:

— Я провожу вас на место! Хотя говорю заранее, там уже побывали специалисты. Так что, не стоит надеяться на чудо!

Боуд в ответ неопределённо покачал головой, как бы говоря, что у него есть на этот счёт своё мнение.

Профессор Александрова проводила их к жёлтому зданию, стоявшему в непосредственной близости от кремлёвской стены. Она не стала входить с главного входа, где висел флаг, а обогнула здание. С торца находилась единственная дверь. Она была отворена. Профессор Александрова первой вошла внутрь. Боуд и профессор Коэл последовали за ней. Они спустились по очень длинной, но отлично освещённой и ухоженной лестнице в глубокий подвал. Там была другая дверь. Она также была отворена. Профессор Александрова вошла в эту дверь, приглашая последовать за ней. Когда они вошли в хорошо_освещённое помещение, профессор Александрова показала руками вокруг себя и сказала:

— Это и есть та самая комната, где согласно мифу было захоронено тело князя Евстаса Мандрыги!

Боуд сразу же устремил взгляд на пустынные ниши. Профессор Александрова увидела его взгляд и пояснила:

— В этих нишах висели двадцать пять икон. Но гроба… никогда не было. Иконы с ликами святых висели вплоть до революции 1917 года. Тогда было уничтожено многое из того, что имело отношение к богу и церкви. В том числе и эти иконы. Их просто вытащили и сожгли. Так что, вам они помочь не смогут. Здесь вообще ничего нет. Специалисты тщательно обследовали каждый сантиметр этого здания, но. ничего не нашли. Оставляю вас. Можете находится здесь, сколько пожелаете.

Профессор Александрова ушла, оставив их одних. Боуд осмотрелся. Площадь подвала была метров тридцать в длину и семь, возможно восемь, в ширину. Боуд прикинул это на глаз. Потолок. Он поднял голову кверху. Высота, метра три, три с половиной. Дверь. Боуд подошёл к двери и тщательно осмотрел её. Дверь была добротной, но явно…её поставили совсем недавно. По этой причине он не стал задерживать на ней внимания.

— Энн, сделай подробные фотографии этого зала, — попросил Боуд, — всё, любая мелочь должна быть запечатлена на плёнке. Возможно, придется очень долго изучать это помещение. Боуд дождался, пока профессор Коэл достала фотоаппарат и начала фотографировать, а потом вновь устремил взгляд на потолок. Задрав голову, он передвигался в центр подвала, изучая особенности рельефа потолка.

— Похоже, этот подвал не раз подвергался ремонту, — пробормотал под нос Боуду, — эти узоры на потолке. слишком современные.

— А ты что надеялся увидеть? — раздался голос профессора Коэл. — Прошло более четырёхсот лет с момента появления этого места. Наверняка, тут десятки раз работали строители.

— Надо найти описания этих самых реставраторов, — снова пробормотал под нос Боуд, — может они убрали нечто очень важное из обстановки этого зала.

— Всё, что сохранилось в этом зале, так это пол, ниши для икон и эти бронзовые держатели для факелов. Всё остальное подверглось ремонту и реставрации. И как следствие, потеряло первоначальный вид.

— Ниши, — Боуд заострил на них внимание. Двадцать пять ниш. Пятнадцать ниш тянулись справа от входа. Десять слева от входа. Ниши были расположены странным образом. Они располагались по пять, вплотную друг к другу, потом следовал разрыв в пять метров, а потом снова шли ниши. Справа ниши располагались от одного угла к другому. Слева ниши тянулись чуть дальше середины помещения.

— Сантиметров пятнадцать в глубину, не больше, — пробормотал Боуд, заглядывая внутрь ниши, — и все абсолютно одинаковые. Чуть более полуметра в ширину и столько же в высоту.

— Ты опять взялся за математику? — раздался насмешливый голос профессора Коэл. Она, не переставая, делала снимок за снимком.