В1925-1926 годах Троцкий, почти всегдашний противник, и многие бывшие «друзья» Сталина, в частности — Зиновьев и Каменев (а позднее — и Бухарин), фактически объединились в борьбе против Сталина, создав так называемую «новую оппозицию». Наступление на Сталина они повели теперь уже под флагом борьбы против антидемократических тенденций в партии, против ее обюрокрачивания, против культа вождей. Но все дело в том, что именно Троцкий, как известно, абсолютизировал административные, бюрократические методы, сам был склонен к культу собственной личности. Во всяком случае он был первый член Политбюро, при жизни которого его именем назывались города, улицы, заводы. В 1923 году в стране сразу появилось два Троцка. Так стали называться бывшие Гатчина (под Петроградом) и Юзовка (на Украине). Каменев на XIV съезде ВКП(б) выступил против теории «вождя», против культа личности Сталина (которого в ту пору еще и не было). Но политически и нравственно его выступление было обесценено тем, что прежде он всегда выступал за Сталина, поддерживал его (полагая, что Сталин будет послушным исполнителем его воли). К тому же в восприятии большинства участников съезда Каменев выглядел как фракционер и пособник Троцкого. Сталин, поддержанный съездом, обвиняет участников «новой оппозиции» в попытках помешать строительству социализма, разрушить сплоченность партии. Он отождествляет линию оппозиции с меньшевизмом, с антиленинизмом.
Что же побуждало Сталина говорить и действовать все более и более жестко? Прежде всего, необходимо учитывать, что страна переживала тяжелое время. Экономика все еще в упадке, промышленность только-только приблизилась к довоенному уровню, безработица, постоянная угроза голода, неграмотность больших масс населения, товарный голод, спекуляция, дороговизна. Например, за кусок мыла, аршин ситца, ведро керосина крестьянин должен был продать зерна в 3–4 раза больше, чем в 1913 году. Новая экономическая политика (НЭП) дала определенные результаты. Однако надежды на развитие концессий не оправдались, ожидаемых займов от капиталистических государств не удалось получить, а объем внешней торговли не достиг и половины довоенного уровня. Не на что было покупать станки и машины. Все это усиливало недовольство масс, порождало острое социальное напряжение. Плюс неисчезающая внешняя опасность, постоянная угроза империалистической интервенции. Сталин подчеркивал: «Перед нами имеются две опасности: опасность войны, которая превратилась в угрозу войны, и опасность перерождения некоторых звеньев нашей партии. Идя на подготовку обороны, мы должны создать железную дисциплину в нашей партии. Без этой дисциплины оборона невозможна. Мы должны укрепить партийную дисциплину, мы должны обуздать всех тех, кто дезорганизует нашу партию» (т. 10, с. 59). Все это предопределяло и жесткость тона дискуссий, которые велись в партии, и жесткость позиции Сталина. Именно в этой сложной социально-политической обстановке в стране и состоялся XIV съезд ВКП(б), провозгласивший курс на индустриализацию страны в качестве генеральной линии партии: «Превратить нашу страну из аграрной в индустриальную, способную производить своими собственными силами необходимое оборудование — вот в чем суть, основа нашей генеральной линии».
Вопрос об индустриализации страны впервые был поставлен В. И. Лениным. По его поручению и при его участии был разработан государственный план электрификации Советской России (план ГОЭЛРО). Рассмотренный в декабре 1920 года на VIII съезде Советов, он был охарактеризован как «вторая программа партии». В соответствии с планом ГОЭЛРО в течение 10 лет предстояло не только восстановить народное хозяйство страны, но и поднять его до уровня передовой техники того времени.
Сталин, обосновывая необходимость индустриализации страны, подчеркивал, что в развитии индустрии особое внимание должно быть уделено развитию производства средств производства, отраслям тяжелой промышленности, которые только и могут поднять экономическую и оборонную мощь СССР. Быстрый темп развития индустрии вообще, производства средств производства в особенности, утверждал Сталин, основное начало и ключ индустриального преобразования экономики и социалистического строительства в целом (т. 11, с. 246).
Разумеется, на XIV съезде партии сразу же разгорелся острый спор об источниках и средствах накопления, о темпах индустриализации. Л. Троцкий, поддержанный Каменевым, Зиновьевым, Пятаковым и другими, высказался за «сверхиндустриализацию» за счет крестьянства. Он предложил изымать средства для индустриализации посредством «ножниц»: высоких цен на промышленные товары, низких — на сельскохозяйственные, а также посредством соответствующего налогообложения.
Сталин, Бухарин, Рыков выступили против подобных планов: нужно считаться с имеющимися реальными возможностями; индустриализация должна базироваться на подъеме благосостояния деревни, всех слоев трудящихся. Сталин обвинил Троцкого, что он рассматривает деревню как «внутреннюю колонию». «Мы не можем, — заявлял он, — действовать в духе капиталистических стран, которые источники первоначального накопления капитала искали на путях захвата и ограбления колоний, на путях войны и контрибуций, на путях кабальных концессий и кабальных займов. Для социалистических стран это неприемлемо». В том же духе Бухарин заявил, что пролетариат не может идти по линии углубления пропасти между ним и крестьянством, что накопление в социалистической промышленности не может происходить без накопления в крестьянском хозяйстве. Оба процесса взаимосвязаны, зависят друг от друга. Поэтому «основной проблемой нашей экономики как раз и является проблема наиболее быстрого оплодотворения обеих решающих половин нашего народного хозяйства»[15].
Сталин решительно отверг обвинения в свой адрес и в адрес ЦК партии со стороны Каменева, Зиновьева, Сокольникова и других в том, что ЦК недооценивает кулацкую опасность и, в сущности, проводит в деревне политику, выгодную кулаку. Особенно остро оппозиционеры критиковали Бухарина (ясно, что и Сталина) за то, что он якобы делает ставку на госкапитализм и своим лозунгом «Обогащайтесь!» поддерживает кулака и тому подобных. Сталин выступил в поддержку Бухарина. Да, в свое время Бухарин возражал Ленину, который утверждал, что категория госкапитализма совместима с системой диктатуры пролетариата. Бухарин и другие «левые» считали, что нельзя совместить категорию госкапитализма с системой диктатуры пролетариата. Позже Бухарин признал свою ошибку. И сегодня он защищает ленинскую линию по вопросу о природе госпромышленности, подчеркнул Сталин.
И что такое госкапитализм сегодня? В 1921 году Ленин, зная, что наша промышленность мало развита, а крестьянство нуждается в товарах, считал, что лучшая из всех возможностей — привлечь заграничный капитал, наладить с его помощью промышленность, ввести таким образом госкапитализм и через него устроить смычку советской власти с деревней. Но со времени 1921 года обстановка изменилась у нас существенно; за это время наша социалистическая промышленность и советско-кооперативная торговля успели уже стать преобладающей силой, смычку между городом и деревней мы уже научились устанавливать собственными силами; наиболее яркие формы госкапитализма — концессии и аренда — не получили за это время серьезного развития; поэтому говорить теперь, в 1925 году, о госкапитализме как преобладающей форме нашего хозяйства — значит искажать социалистическую природу нашей государственной промышленности, значит не понимать всей разницы между прошлой и нынешней обстановкой, значит подходить к вопросу о госкапитализме не диалектически, а схоластически, метафизически, заявляет Сталин. Оппозиционеры (как и критики ленинской НЭП в 1921 году) не понимают двойственной природы новой экономической политики, двойственной природы торговли в нынешних условиях борьбы социалистических элементов с элементами капиталистическими, они не понимают диалектики развития в обстановке диктатуры пролетариата, в обстановке переходного периода, где методы и оружие буржуазии используются социалистическими элементами для преодоления и ликвидации элементов капиталистических.
