– Договорились,- в один голос согласились мы.
…Девчата резвились в воде, постепенно теряя головы… Вероника начала целоваться с Лин, Карина, повертевшись немного вокруг, наконец влезла, втираясь, между ними…
– Кажется, нам пора вмешаться…- С деланным сожалением 'сокрушался' Джерри.
– Да, пожалуй…- С не менее деланным вздохом согласились мы и ринулись в воду. С большим трудом нам удалось разорвать сцепившийся клубок, внедряясь в него со всех сторон. Когда мы выносили своих подруг на берег, каждый мог отметить, что такой ласки и такого вожделения в их взглядах не светилось, пожалуй, никогда.
– Как всё же сковывают их, бедняжек, эти самые 'общественные стереотипы'…- с сожалением подумал я. Джерри кивнул нам, показав взглядом в разные стороны – мы сообразили, что наблюдающие пары должны находится не рядом… Не сговариваясь, мы почему-то окунули на прощанье своих подруг с головой – это несколько охладило их пыл. Отфыркиваясь, они побрели к берегу. Джерри тем временем стоял, обнимаясь с Линдой, у костра. 'Зрители' заняли свои 'места у стен'. Карина, прижавшись ко мне, с интересом пятнадцатилетней девчушки наблюдала за происходящим. Джерри откупорил бутылку – похоже, с каким-то маслом, и они с Лин начали самозабвенно 'умащивать' друг друга. Вскоре их тела блестели в свете костра, дополняя прекрасную картину лунной ночи… Когда бутыль опустела, а на руках уже не оставалось достаточно масла, они стали втирать его остатки друг в друга всем телом, постепенно 'сходя с ума'. 'Неплохая идея',- пронеслось у меня в голове… Карина устроилась у меня на руках, прижавшись ко мне спиной – становилось прохладно. Вскоре нашему примеру последовала и другая пара 'наблюдателей'. Виновникам же явно было жарко – масло струилось по их скользким телам, дыхание почти срывалось… 'Бог мой!- Подумал я,- сколько же силы и энергии тратят люди на этот процесс!'… Линда вела себя как-то интересно – впечатление было такое, что она и решилась, и не решилась на это действо… Эти колебания явно мешали ей окончательно потерять голову: она то забывалась, и тогда её лицо светилось вдохновением, а тело источало, казалось, неподвластное хозяйке вожделение; то – как бы спохватывалась, стряхивая с себя какое-то наваждение, смотрела изучающе на Джерри, как бы сверяясь – он это или не он, с трудом узнавала его и, успокоившись, с нежностью склонялась к его плечу… Спустя минуту всё повторялось снова. Вдруг она что-то вскрикнула, что мы восприняли, как отрицание, вырвалась и убежала в сад. 'Убежала' – громко сказано: за первыми же деревьями она остановилась и, прижавшись спиной к противоположной от Джерри стороне ствола, стояла, тяжело дыша, как бы поджидая его.
Он подошёл – медленно; тяжёлой, неотвратимой походкой; заглянул ей в лицо. Она отвернулась, тяжело дыша. Казалось, она как бы предлагала ему, как существу более сильному, принять на себя всю ответственность за то, что должно было сейчас произойти… Грудь вздымалась, вцепившиеся в ствол пальцы рук дрожали, ноги подкашивались, но она упорно смотрела в сторону и вниз, изредка поглядывая на него – видимо, чтобы убедиться, что он – рядом… 'Вы наблюдали игру инстинкта',- скажет мне Джерри потом, когда я через пару дней поинтересуюсь, что могло означать её поведение в этот момент. 'Для самки естественно решаться на детёныша только тогда, когда она уверена в готовности самца всё принять на себя.'- Помолчав немного, добавит он. 'Я специально снял сковывающие её стереотипы, чтобы эта игра прошла у неё в естественном виде. Я думал, так ей будет лучше. Проще почувствовать себя настоящей женщиной – и женой, и матерью… По-моему – я не ошибся…'
… Джерри поднял руку и сорвал мандарин. Не очищая, разломал пополам. Одну половину поднёс к губам Лин, вторую 'уронил' на землю. 'Я тебе весь мир подарю!',- вспомнилось мне 'обещание' Магомаева. Лин нерешительно прикоснулась губами к сочной мякоти. Попробовала. Задумалась, будто оценивая вкус. Укусила ещё раз – более решительно – он стал поворачивать половинку в руке, подставляя ей всё новые и новые места. Она с вожделением впивалась в мякоть зубами, чуть ли не урча. На лице её постепенно появлялось какое-то… я бы сказал: радостно-шаловливое выражение, которое я понимал, как удовлетворение, дескать: он – мой, совсем мой… и – как желание попроказничать… напоследок, ибо события этой ночи должны были лишить её такой возможности на несколько лет… Мы потихоньку подобрались поближе. Джерри, не меняя положения тела, предостерегающе поднял палец: дескать, не слишком близко, ребята. Мы с Кариной переглянулись, и, понимающе улыбнувшись, опустились на траву там, где стояли. Вероника быстро опустилась, и, прижавшись щекой к бедру своего супруга, принялась поглаживать его ногу. Когда он с трудом сумел освободиться от её опеки и сесть, с явным сожалением положила ему голову на плечо. Тем временем Лин, сверкая глазами и уже откровенно урча, как кошка, продолжала поглощать остатки мандарина. Вскоре корочка безвольно упала на землю. Чумазая плутовка издала торжествующий клич и ринулась в глубину сада. Джерри – за ней. 'Как лось',- с улыбкой подумал я. Зрители потихоньку стали пробираться в глубь сада. Обе пары постепенно приблизились. Вероника стреляла глазами по сторонам – шальные выходки Линды ей явно нравились и она совсем непрочь была принять участие в игре. Благоверный сдерживал её – мы ведь, дескать, не всё ещё видели… Да и кто знает, не обидит ли это ребят – мы ведь пришли на ИХ праздник, а не на оргию…
– Ну, как вам?- Кивнул он в сторону умчавшейся пары, когда мы, наконец, оказались совсем рядом.
– Это – самое лучшее действо, которое я когда-либо наблюдала в своей жизни…- вдруг высказалась моя подруга прежде, чем я успел открыть рот. Я не мог с ней не согласиться. Вероника просто, прикрыв глаза, мечтательно промычала, покачивая головой – дар речи, по дошедшим до меня гораздо позже слухам, вернётся к ней только к ближайшим сумеркам…
– Интересно, куда они забежали?- Повертел головой я.
– И чем сейчас занимаются,- притираясь ко мне виском, проворковала Карина.
– Пойдём, поищем,- с улыбкой предложила 'другая сторона' и мы побрели в глубину сада. Нельзя сказать, что мы нашли их сразу – наши девочки уже несколько раз пытались 'изменить программу вечера', основываясь на том, что там, дескать, 'всё давно закончилось'. Но мы терпеливо, как истинные исследователи, продолжали свой нелёгкий путь… Вскоре судьба вознаградила нас: в самом дальнем углу сада мы обнаружили тяжело дышавшего Джерри, из объятий которого – видимо, уже далеко не в первый раз – вырвалась продолжающая шалить Лин и неуверенно побежала дальше. Вскоре она оказалась в самом углу – дальше идти было уже некуда. Убедившись в этом, она обернулась к преследователю, и, тяжело дыша, принялась поглаживать себя по груди, по бёдрам, как бы провоцируя его на 'последний бой'. Но… Джерри, похоже, уже выдохся. Его подруга как-то не подумала, видимо, о том, что после этой гонки ему ещё предстоит потрудиться… Заметив подошедших, он прошептал:
– Помогите-ка, ребятки… Сил нет…- Одного взгляда на него было достаточно, чтобы мы понимающе переглянулись и, не сговариваясь, направились к разыгравшейся фурии. Надо отдать должное и нашим подругам – они, забыв о своём недавнем желании 'изменить программу вечера', с сочувствием отнеслись к бедняге Джерри: Вероника по-хозяйски быстро распотрошила небольшой стожок сена, устроив лежбище, на которое его и уложили – что удалось им, надо сказать, без особых усилий. Затем девчата принялись 'остужать его перегретое тело', выдавливая остатки влаги из своих, ещё достаточно мокрых, грив. В какой-то мере им это удалось: он стал понемногу остывать, постепенно к нему начали возвращаться силы. К тому же – две совсем не избегающие его девчушки, размазывая по его телу выдавленные из волос остатки влаги, видимо, достаточно взволновали его воображение, чтобы вернуть к жизни увядшее естество… В заключение, убедившись, что запасы влаги в волосах совсем иссякли, они улеглись по бокам от него, пытаясь ещё немного остудить его своими, слегка продрогшими, телами. 'Он был горячим, как печка',- расскажет мне позже Карина.
