Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– А бывает так, что слово никогда не станет стандартом?

– Конечно. Например, жаргонизм какой-то ограниченной группы людей. Даже если они внесут его в словарь, это слово может просидеть в 'нестандартных' пару лет, после чего будет вытеснено в 'редкоупотребляемые', где и будет похоронено навечно.

– Его удалят?

– Нет, обычно этого не происходит. Просто при проверках текстов на 'читабельность' или 'воспринимаемость', при переводах на наш язык и в иных подобных случаях используется только основная часть словаря – без редкоиспользуемых или 'нестандартных' слов. Автор текста может, естественно, оставить нужное ему слово принудительно – если, например, он не может достаточно точно выразить свою мысль, используя только основную часть словаря… или – для колорита… либо для иных, преследуемых им, целей… Просто при проверке система выдаст предупреждение – а уж дело автора, учитывать его или нет.

– А сколько языков… поддерживает система?

– Массу… Только я изучила уже с десяток… методом 'быстрой загрузки'… с последующей языковой практикой…

– А как у вас с нашим словарём?

– Пока – почти 'никак'… Он формируется в системе только за счёт круга общения нашей команды, используется только нами и доступен нам или специалистам, интересующимся нашей экспедицией. Лингвисты его ещё не ведут, и, если постоянных контактов установлено не будет, то и не будут вести.

– А сколько Земных языков вы сейчас имеете в системе?

– Русский, Чешский, Арабский, Английский, Испанский, Французский, Итальянский… Кажется, всё… Еще несколько накапливаются, но не думаю, что они будут когда-либо представлены полностью. Кстати, ты заметил, что девушка… и Джерри… говорили по-английски?

– Как – по-английски?- Опешил я. Конечно, я имею какое-то представление об этом языке, но, по крайней мере, наверняка не знаю его настолько, чтобы переходить на него в разговоре, даже не заметив этого… Лин улыбнулась:

– Видишь, как неплохо получилось… Ты мне как-то говорил, что знаешь английский 'в общем' довольно сносно, а вот 'словарный запас – маловат', так?

– Было дело…

– Ну, так я знала, куда мы направляемся, и – уж извини – решила преподнести тебе сюрприз: загрузила тебе во временную память весь имеющийся у нас словарь. Как видишь, опыт удался: ты даже не обратил внимания, что это – другой язык… Вообще-то – без твоего ведома мне не стоило этого делать, но ты, помниться, сгоряча просил 'распоряжаться, как собой'… не забыл?

– Помню… И долго это будет продолжаться?

– Что именно?

– Английский словарь в голове…

– Если не будет подкрепления в виде использования этих знаний – процентов 90 новой информации где-то за неделю-другую забудешь, остальные 10% будешь помнить ещё около месяца; та же информация, которая явилась подтверждением того, что ты и так знал, просто упрочит твои знания…

– Оригинально…

– Да нет, это достаточно просто… Я, собственно, ничем не рисковала в твоей голове, когда решилась её загрузить… Разве что – забудешь что-либо не слишком значительное где-то одно- или двухдневной давности…

– А кто определит 'значительность'?

– Ты сам, надо полагать… Я не знаю закона, по которому это происходит – да и никто его, наверное, толком не знает; но на оставление той или иной информации мы влиять не можем – это решение принимает сам мозг, причём – в том блоке информации, который я загружала, он мог некоторые вещи отнести к настолько незначительным, что ты забыл их раньше, чем закончилась загрузка блока. Мы ведь, по сути, не пишем непосредственно в память – мы просто как бы 'диктуем', а выбирает и размещает сам мозг…

…Пока мы мило беседовали о высоких материях, прибой давно уже омывал ноги моей очаровательной спутницы… Босоножки она держала в руке (кстати, я совершенно не заметил, когда она их сняла), а солнце начало целоваться с горизонтом… Заметив это, Лин встрепенулась:

– Да, кстати… мы, кажется, пришли купаться…

Отбежав на недосягаемое для прибоя место, она одним движением сбросила свое платье-хитон и побежала в воду… Я ошалело смотрел ей вслед: девчушка была совершенно голой, бронзовая кожа переливалась в лучах заходящего солнца, а поднимаемые ногами брызги довершали очарование этой картины… Видимо, спиной почувствовав мою озадаченность, она обернулась, будто вспомнив что-то, подошла ко мне и, виновато улыбаясь, произнесла:

– Извини, я забыла о вашей 'этике'… Но мне почему-то кажется, что ты обладаешь достаточным интеллектом, чтобы быстро сориентироваться и принять нашу… Согласись, что она естественнее…

– Да уж…- только и мог пробормотать я, не в силах оторвать от неё взгляд. Надо сказать, что она мне нравилась не только как изумительный человек, но и как женщина, с которой совсем не прочь иметь не только общие взгляды… По крайней мере, логично было бы ожидать, что, увидев её – вот так – совсем рядом – совершенно обнаженной, я должен был бы испытать… ну, скажем так: сильное желание… Теперь же, ошалело уставившись на это немыслимое видение, я откровенно любовался этим изумительным созданием Творца, втайне завидуя его способности изваять такое чудо… А чудо было воистину прелестно – это настолько невозможно передать словами, что я даже не посмею предпринять такую попытку… Никакого желания почему-то не было – одна ошарашенность. Я просто забыл о своем мужском естестве, о своих инстинктах напрочь и, надо сказать, что до конца вечера эти воспоминания меня как-то не очень тревожили. Я вынужден был согласиться, что их этика действительно 'естественнее' – в том, по крайней мере, смысле, что она гораздо ближе к природе… В ответ она рассмеялась, а я получил паузу для того, чтобы наконец решиться и раздеться самому. Как только мне это удалось, она схватила меня за руки и потащила в воду. Мы купались, плавали, ныряли, дурачились и занимались чем попало; я не раз брал её на руки, не раз, играя, обнимал; но – чудо: я испытывал при этом только восхищение, нежность, какую-то немыслимую радость общения с чуть ли не обожествляемым мной существом… Если бы мне ещё вчера кто-то сказал, что вполне здоровый мужик 'в полном расцвете сил и возможностей' может вот так спокойно играть на берегу моря с совершенно голой очаровательнейшей из женщин – я бы смотрел на рассказчика с плохо скрываемой иронией… Но сегодня…

…Мои мысли прервал хлопок падающего в воду снежка и разлетевшиеся брызги. Пока я поворачивал голову, рядом 'приводнилось' ещё несколько 'снарядов'. Собственно, ещё не успев повернуться, я 'определился', что произошла катастрофа: хозяйка дома вернулась, а с ней и Джерри. Теперь Линде не избежать сцен ревности, а мне придётся выкарабкиваться из того дурацкого положения, в которое я попал: ведь вряд ли Вероника исповедует те же взгляды… Изумлению моему не было границ, когда Линда с непостижимой скоростью проплыла к берегу, промчалась по отмели, подняв кучу брызг, и кинулась к ведерку, которое ребята принесли с собой. В следующую секунду она уже растирала снегом своего избранника, Вероника хохотала, забыв о наших Земных приличиях, а мне только тут пришло в голову, что они успели раздеться, наверно, раньше, чем нас заметили. Более того, чувствовалось, что времяпровождение в таком виде им не менее привычно, чем мне – мои комнатные тапочки. Заметно осмелев, я подошёл к Веронике и попытался разделить её веселье по поводу 'женской мести по-челлански'. Кажется, у меня получилось. При этом тот факт, что рядом появилась ещё одна, уже вполне Земная, хотя тоже прекрасная, обнажённая женщина, совершенно никак не отразился на моём отношении к происходящему. Я по-прежнему чувствовал себя, как на удачной вылазке в хорошей, просто изумительной компании – но не больше. Может, кому-то это покажется смешным, но во всём происходящем, пожалуй, именно это мне больше всего и понравилось. Какое-то непередаваемое словами ощущение свободы, восхищение окружающим миром – даже не знаю, как это передать… Слова слишком бедны и примитивны для описания этих ощущений – это нужно попробовать, чтобы понять…

35
{"b":"129035","o":1}