– Почему?

– В США никогда не было сильной центральной власти. Весь центр представляет собой, по сути, ширму, которая прикрывает решения крупных финансовых кругов. Кроме того, уровень умственного развития должностного лица обычно, за редкими исключениями, обратно пропорционален занимаемой должности. А реально страной правит капитал.

– А это плохо?

– Как тебе сказать… Если сравнивать с человеческим организмом, то финансы в обществе играют примерно ту же роль, что и кровь в организме… Но ведь вряд ли кто-нибудь осмелится утверждать, что производство и воспроизводство крови является основной функцией организма, целью его существования?

– Хм… Ещё бы!

– Ну, а в том, что всё должно делаться ради денег, в Штатах уверено большинство… По крайней мере, из весомых фигур… И, пока они не изменят своей точки зрения – нация обречена. Как и обречён организм, живущий ради воспроизводства крови.

– М-да…

– И самое обидное в этом – то, что они, в большинстве своём, считают себя счастливыми, и мысли о смысле жизни посещают их всё реже… Они в большинстве своём просто уверены, что смысл жизни и есть в материальном благополучии… А последние лет пятнадцать развиваются в основном за счёт эмигрантов…

– То есть?

– То есть – их система образования и воспитания не позволяет выращивать поколения полноценных людей, интересы которых были бы хоть чуть-чуть выше финансовых… В результате – подавляющее большинство наиболее квалифицированных специалистов уже не являются коренными американцами… И эта тенденция всё время усугубляется… Эта нация обречена. Если не изменит своего отношения к воспитанию, своих взглядов на эти вещи. На такие простые, совсем элементарные вещи – даже непонятно, как люди могут этого не понимать…

– А СССР?

– Так ведь его уже нет… В принципе, здесь была едва ли не лучшая на Земле система общественного образования, позволяющая формировать хоть сколько-нибудь широкий кругозор… Сейчас она успешно и очень быстро разваливается… Страна лихорадочно делится на мелкие удельные княжества, каждое из которых уже не может практически ничего…

– Ну, Россия – не такое уж 'мелкое княжество'…

– И с кем там иметь дело? С Борисом? Он, как это для России вообще характерно, ничего не решает… В принципе, у вас все правительства – в той или иной степени марионеточные, то есть – центральная фигура представляет собой клоуна на ниточках, которого кто-то водит по сцене… Обычно несложно увидеть, кто 'кукловод'… Но – не в России… Там совершенно ничего непонятно и всё непредсказуемо… Воистину: 'Умом Россию не понять'… Ни в одном правительстве мы не встречали такого уровня непредсказуемости… Такое впечатление, что кукловоды постоянно дерутся между собой, выдёргивая ниточки друг у друга… На сцене – кавардак, кукла не успела открыть рот, как меняется сценарий… который подсовывает один кукловод и которого не признаёт другой… А кукла послушно повторяет все замысловатейшие коленца и па, являющиеся следствием этой закулисной драки… Не завидую…

– Кому?

– Никому: ни кукле, ни – кукловодам, ни – зрителям…- Лин замолчала, с тоской во взоре уставившись в окно. Снегирь на ветке наклонил голову набок и заинтересованно посмотрел на неё. Челланка грустно улыбнулась. Снегирь 'переложил голову на другое плечо'.

– Кстати,- повернулась ко мне Лин,- меня просто поражает характерная особенность принятия землянами каких-либо решений: такое впечатление, что они вообще не склонны их обдумывать – на результат может влиять всё, что угодно, но – только не здравый смысл.

– Знакомо,- улыбнулся я.- Может, когда-нибудь и у нас научатся думать прежде, чем делать…

– Чему учиться-то?- Удивилась Лин.- В России давно известна пословица: 'семь раз отмерь, один – отрежь'. А у американских индейцев испокон веков было в ходу мнение, что, прежде чем принять решение, следует подождать три дня. Так что – незачем 'изобретать велосипед', как у вас принято говорить… Ну, а я бы сказала – более-менее важные решения обдумывать надо действительно дня три… после того, как получишь все необходимые сведения. А то у вас какое-то мимолётное событие в одночасье вдруг меняет весь результат долгого обдумывания на совершенно обратный. Особенно это глупо выглядит при решении политических вопросов, от которых зависят судьбы народов и государств… И вообще,- ухмыльнулась Лин,- меня лично просто изумляет, как можно вообще жить на планете, которой фактически правит ложь… Я промучилась несколько месяцев, пока поняла, что здесь ничего нельзя понимать буквально… Вы непомерно усложняете общение этой ложью, вы тратите большую часть своего времени на то, чтобы лгать или разбираться в чужой лжи. Пока вы с этим не разберётесь и не нормализуете ваше общение – ни о приличных темпах развития цивилизации, ни о контактах не может быть и речи…- Я удручённо молчал.

– Я уже молчу о том, что мне совершенно не нравится ни ваша структура управления, ни ваше земельное деление…

– Чем?

– Да нелогичностью… На Челле на каждого жителя приходится примерно 2 гектара нормальной, то есть вполне пригодной для жизни суши. Из этого, грубо говоря, следует, что каждый житель может иметь до полугектара земель, с которых не платит никакие налоги. Ещё полгектара – умеренные налоги, которые по карману любому челланину со средними доходами. Конечно, в зависимости от населённости конкретной местности размер необлагаемой площади и суммы ставок налогов меняются, но основной принцип соблюдается всегда…

– Какой?

– Любой человек, не желающий жить в данном обществе, имеет право на выделение своей части суши с тем, чтобы вести на ней натуральное хозяйство.

– И у вас такие есть?

– Вряд ли…- пожала плечами Лин.- Возможность-то есть, но, если кто-то захочет ею воспользоваться – наверняка быстро передумает: отключиться от систем энергетики и связи человек, выросший в цивилизации, я думаю, не сможет никогда. А за это надо платить. Значит, он вынужден быть и участником финансовой системы. Короче, жить, как ему вздумается, он сможет – лишь бы другим не мешал… А вот в товарообмене ему участвовать всё же придётся – куда он денется… Да и не может человек, выросший в обществе, где большая часть его знаний получена из системы, вдруг в один день отказаться от общения с ней…

– У вас что – все умеют обращаться с системой?

– Обязаны… У вас ведь все умеют разговаривать, пользоваться деньгами, телефоном, телевизором, читать газеты и писать письма?

– Думаю, что да… Хотя – кто его знает…

– Ну, а у нас все жители к моменту достижения совершеннолетия уже умеют легко обращаться с системой, владея способами общения с ней примерно так же, как и разговорной речью… Вся законодательная база, все знания, накопленные на планете – давно уже собраны в системе… Собственно, обучение в школе представляет собой следующие этапы: элементарная грамотность, затем – умение общаться с системой, и, последний этап – свободная ориентация в системе, в списках её разделов знаний и т. п…

– А если кто-то не знает, не умеет, не хочет?

– Я таких не видела…

– А всё же?

– Ну, представь себе… глухонемого, который не различает букв и денежных знаков… Какова будет его жизнь на Земле – такова и участь неуча не Челле… Повторяю – я таких пока не видела. Думаю, что, если к совершеннолетию человек умудрится не научиться таким вещам – он просто не получит идентификационной карточки, следовательно, не сможет проводить никаких финансовых операций и тогда вынужден будет просто помереть с голоду. Если кто-то из тех, кто рядом, не подкормит…

– Не жестоко?

– Вот чудак-человек…- Линда улыбнулась, ввернув, по-видимому, недавно услышанное выражение.- Я ж тебе толкую,- 'и даже стиль чей-то содрала',- подумал я,- что неумение общаться с системой на Челле равносильно безграмотности и неумению общаться с деньгами на Земле. У вас он что – процветать будет?

– Ну, может, в дом инвалидов попадёт…

– Это – если действительно не может. У нас тоже, разумеется, такое учитывается. Если он умственно неполноценен – его стерилизуют и помещают в заведение, где его будут кормить и пытаться вернуть к нормальной жизни.