Посоветовавшись, что им делать, они решили, что переход — первая и главная задача, и поспешили вперед. Они тихо прошли сквозь спящую деревню, миновали поворот дороги и остановились как вкопанные. В трехстах метрах перед ними стояла группа словацких жандармов. Они заметили друг друга одновременно.

— Бежим! — крикнул Пешал.

Они бросились в сторону, проломив изгородь. К счастью, лишь небольшая полоса травы отделяла их от густого леса у подножия холма. Убегая по мелколесью, они слышали сзади крики жандармов. Но они бежали быстро, и через десять минут кругом все стало тихо, слышался только звук их запыхавшегося дыхания. Им удалось убежать от своих преследователей.

Они пошли дальше, теперь уже медленней, решив держаться лесом до ночной темноты. Это было плохое начало. Армейские и полицейские посты будут теперь настороже, и почти наверняка начнут прочесывать местность. А если они обнаружат что-нибудь из их спрятанного оборудования, то начнется настоящая охота. И охрана новой границы будет усилена.

Они изучили карту, и Герик вспомнил, что у него есть тетка в близлежащем городе, находящемся также неподалеку от этой «границы». Если она не сможет предоставить им кров, то по крайней мере накормит горячим обедом. На следующее утро они пришли в этот город, и он один отправился на разведку.

Когда он вернулся, они сразу все поняли по его удрученному лицу. Его тетка несколько месяцев назад уехала из этого города в Братиславу.

Теперь их целью должен был стать город Бушловице, который находился за «границей» — в Моравии. Там у них была явка — один из новых адресов, переданных по радио на борт самолета.

Они надеялись, что этот адрес будет надежным.

Тут-то Пешал и решил, что им лучше разделиться и встретиться в Бушловице — по этому адресу. Трое мужчин, путешествующих вместе, очевидно, привлекают внимание. Возможно, словацкие жандармы уже сообщили, что в окрестностях находятся три подозрительных субъекта. Он велел Миксу и Герику идти вперед и сказал, что дает им несколько часов, а сам пойдет позже вечером.

Вспоминая, Микс с грустью покачал головой. Индра заварил кофе и разливал его, тогда как Ян и Йозеф выражали Миксу сочувствие и задавали ему вопросы. Например, знает ли Микс, что Ян с Йозефом и другие в Пардубице уже действуют. Микс ответил, что им было известно, что некоторые парашютисты — но он не знал, кто именно — были успешно сброшены несколько месяцев назад и работают в Праге. Им сказали, что те контакты, которые им дали, в итоге выведут их на эту организацию сопротивления. Но сначала они должны обосноваться сами. Микс продолжил свой рассказ.

Они с Гериком перешли границу без неприятностей, дошли до ближайшей деревни и сели на поезд до Бушловице, где находилась их явка — адрес некоего коммерсанта по фамилии Штокман, живущего на окраине города.

Нашли они его легко: по этому адресу находился небольшой магазинчик. Пожилая женщина с морщинистым озабоченным лицом, с закрученными в клубок волосами, посмотрела на них подозрительно, и Микс в эту минуту подумал, что две ночи без крова не улучшили их внешний вид.

Говорил Герик.

— Мы хотели бы видеть господина Штокмана, если можно.

— Его нет. — В ее голосе не было дружелюбия.

Герик поставил чемодан с радиоприемником на прилавок.

— Тогда мы хотели бы его подождать. Скоро он будет?

Она смотрела на них жестко и подозрительно.

— Бог его знает, — сказала она. — Он — в концентрационном лагере. — Разговор сразу прервался, будто обрезали телефонный провод. С этого момента Микс вдруг понял, как-то неопределенно почувствовал, что Герик боится. В голосе пожилой женщины слышалась почти угроза: — Большинство людей в округе знают, что случилось с господином Штокманом.

Герик смотрел на Микса, не говоря ни слова, и Микс видел, как шевельнулось его адамово яблоко. Рассказывая, Микс пытался передать Яну и остальным присутствующим свои ощущения в той ситуации, и все слушатели сопереживали. У Микса и Герика был единственный адрес. Если не удастся им воспользоваться, то они останутся предоставленными самим себе.

В этом месте вмешался Индра. По-видимому, заметил он, когда чехословацкий офицер, дежуривший на аэродроме в Англии, узнал, что самолет не может долететь до намеченной зоны выброса, он дал им только те контактные адреса, которые у него были, адреса, не обязательно проверенные Яном и Йозефом или организацией Индры. Микс утомленно согласился. Из-за отсутствия других явок они попали в такую беду.

— Может быть, в городе есть родственники господина Штокмана? — продолжал Герик.

Капралу Герику был всего двадцать один год, у него было свежее детское лицо. Но как радист он работал быстро и умело.

В его характеристике было написано, что его ничто не может смутить, что он всегда сохраняет бодрость духа перед невзгодами и быстро ориентируется в чрезвычайных ситуациях. Он видел эту характеристику и с гордостью цитировал ее Миксу.

— Вот и чрезвычайная ситуация, — думал Микс. — И если детское личико не заденет эту старуху, какие шансы у меня с моей мордой?

— Родственники?! — со злостью сказала она. — Я — его мать! Этого вам достаточно? — холодно добавила она. — У меня есть еще один сын и дочь, они живут здесь, со мной. Что вам нужно от нас?

Герик облизал пересохшие губы. И вдруг, к ужасу Микса, он без всяких предисловий заявил слабым голосом:

— Мы — из Англии. Мы спустились в лесу на парашютах несколько дней назад.

Выражение ужаса на лице старой женщины было почти комическим.

— Парашютисты! Тогда немедленно уходите отсюда! Сейчас же! Нам и так хватило несчастий за этот год. Вы знаете, что мой сын сидит в концлагере из-за таких как вы! Идите отсюда!..

Микс остановил старуху прежде, чем она разошлась. Его грудной голос звучал устало. Он подумал, что Герик поступил неосторожно. Ему было наплевать и на старуху. Он думал, что она — старая карга.

— Послушай, мать, — сказал он. — Мы очень устали и хотим есть. Мы бежим уже три дня. Мы пришли, чтобы вам помочь. Мы пришли, чтобы помочь Чехословакии. Мы просимся только переночевать.

Старуха была в панике.

— А как вы думаете, что будет с нами, если мы оставим вас, а? Что будет с нами?..

— Пусть они останутся, мама!

Это произнес чистый молодой голос из-за боковой двери. Он принадлежал молодой черноволосой девушке, которая стояла в дверях и серьезно смотрела на них. Она не была красавицей.

Но она была другом. А если кому и был в эту минуту нужен друг, сказал Микс, так это им.

Вспоминая эту минуту, Микс посмотрел на лица окружающих.

— Это был первый дружеский голос, который мы услышали с момента прибытия в Чехословакию, — с горечью сказал он. — Она сделала для нас все, что могла. Долго ей пришлось убеждать старуху. И все-таки она одержала верх. Девушка проводила нас в маленькую комнату наверху. Я никогда не забуду вид той постели! Это была настоящая постель — с простынями, подушками, одеялами. Это был рай! Спать, думали мы, спать!

Но Герик тогда решил, что надо попробовать связаться по радио с Лондоном. В первый раз у них был электрический штепсель. И как раз было то время, в которое, как было согласовано, Лондон будет их слушать. Им удалось подключиться к электрической розетке. Они слышали Лондон, слышали, как он вызывает их, называя их позывной. Это была чудесная минута!

Они попытались ответить. Герик, покрутив диск, настроил уровень громкости. А затем — бах! Вдруг села лампа. Герик сунул руку, пытаясь поправить ее в гнезде, — его ударило током. И они поняли, что в данный момент приемник им не наладить. Ну ладно, решили они, починим потом. А теперь спать! И тут раздался стук в дверь, и ввалилась старуха.

Не могли бы они уйти? Ну, пожалуйста! Они должны уйти!

Она все обдумала. И ее совесть чиста. Дочь упросила ее позволить им остаться, но нельзя. Она сойдет с ума от ужаса, если они останутся. За укрытие таких людей перед немцами один ответ — смерть! Она не хочет умирать! Ну, пожалуйста, она не хочет умирать!