– Где Джоли?

Услышав голос Терона, Ивонн отрыла глаза – она закрыла их лишь за несколько мгновений до этого, чтобы помолиться.

– Терон!

Она взяла сына за руку и посмотрела ему в глаза, он сосредоточенно смотрел на нее.

– Мама.

Голос у Терона был скрипучий, хриплый.

– О, Иисусе, благодарю тебя!

Слезы наполнили глаза Ивонн и потекли по щекам.

– Где Джоли?

– Джоли? Она в Белль-Роуз, – ответила Ивонн. – Хочешь, чтобы я ей позвонила?

Терон кивнул:

– Да. И позвони Айку.

– Айку Дентону?

В палату заглянул дневной телохранитель, нанятый Максом:

– Миссис Картер, все в порядке?

– Да, спасибо. Даже более чем в порядке. Мой сын заговорил. – Ивонн улыбнулась крупному широкоплечему мужчине в хорошем синем костюме и с большим пистолетом на бедре. Его присутствие ее очень волновало, но она была благодарна ему за то, что он защищает Терона.

– Кто это? – спросил Терон.

Ивонн некоторое время поколебалась, говоритьли сыну правду, потом сказала:

– Телохранитель из частной охранной фирмы. Его нанял Макс.

– Чтобы охранять меня?

– Да.

– Почему?

Ивонн погладила сына по щеке:

– Не волнуйся, тебе нужно отдыхать и поправляться.

– Что случилось? Почему Макс думает, что мне нужен телохранитель?

– Ничего не случилось. Просто Макс опасается, что на тебя могут снова напасть.

– Вызови Джоли, я хочу ее видеть.

– Я ей позвоню.

– Позвони сейчас.

Джорджетт и Перри сидели бок о бок в одинаковых креслах-качалках в солнечной гостиной. Она потягивала свежевыжатый апельсиновый сок, а он жадно пил коктейль «Мимоза», щедро заправленный дорогим шампанским. С годами брат и сестра привыкли, что они могут позволить себе лучшее, что только можно купить за деньги. К счастью, Луис никогда не пререкался из-за денег, ее возлюбленный муж был щедрым человеком. Не только по отношению к ней, но и по отношению к Перри и в еще большей степени – к Максу и Меллори.

– Джорджи, что-то ты сегодня очень тихая.

– Просто задумалась.

– О чем? О том, что Макса вчера подстрелили, когда он спасал жизнь Джоли?

– Гм… между ними что-то есть.

– Макс – мужчина, а она – красивая женщина, вероятно, он хочет ее. Если честно, я бы сам не прочь ее трахнуть.

– Перри! Неужели тебе всегда надо быть таким грубым?

– Я не всегда такой грубый, – возразил Перри. – Но я думал, что с тобой я могу быть самим собой. Также как и ты со мной. Когда мы вдвоем и больше никого рядом, нам не надо натягивать на себя фальшивые маски и притворяться тем, кем мы на самом деле не являемся.

– С Луисом я могла быть самой собой. Он знал, что я не леди по рождению, и этого его не смущало. Мне кажется, ему даже нравилось, когда я отпускала все тормоза и вела себя как распутница.

– Ты по нему очень тоскуешь, правда?

Никто не мог даже представить, как ей больно просто проживать без него каждый день. Если бы Бог был милосерден, он бы забрал ее в тот же день, когда забрал Луиса. Ее душа рвалась к его душе.

– У меня такое чувство, что я умерла в ту ночь, когда умер Луис, – сказала Джорджетт. – Только каким-то образом застряла в этом теле, которое все еще живо.

– Черт, Джорджи, лучше бы ты так не говорила, у меня мурашки по коже!

– Ты никогда никого так не любил, как я Луиса, и тебя никто так страстно не любил в ответ.

– Я любил Лизетт.

Перри допил остатки «Мимозы» и поставил стакан на столик справа от себя.

– Действительно любил? Я не раз об этом задумывалась. Мне казалось, что ты любил только сам факт, что она принадлежит к высшей аристократии округа Десмонд и, женившись на ней, ты обретешь респектабельность.

– Это, возможно, тоже было, но я ее действительно любил. И я бы стал ей довольно неплохим мужем, если бы у меня был шанс.

Джорджетт дотянулась до брата через подлокотники кресла и взяла его за руку.

– Я знаю, дорогой, знаю. – Она сжала его руку. – Пообещай мне одну вещь.

– Что ты хочешь, чтобы я пообещал?

– Обещай, что, что бы ни случилось, даже если выяснится, что Лемар Фукуа не убивал Одри и Лизетт, ты не допустишь, чтобы с Максом что-то произошло. Мы должны его защитить. Перри наклонился к сестре и поцеловал ее в щеку.

– Джорджетт, Макс их не убивал. Ты же не думала все эти годы, что он…

– Думаю, я знаю правду, – сказала Джорджетт. – Наверное, я всегда знала, что Лемар Фукуа не убивал Одри и Лизетт.

– И откуда же ты это знаешь?

– Мне кажется, я знаю, кто на самом деле убил всех троих.

– Неужели, Джорджи? Ты правда знаешь?

– Да, Перри, я действительно знаю.

Меллори хотела было уйти, но когда она попыталась, Ар-Джей ее не отпустил. Она боролась с ним, пока не обессилела, потом заплакала и стала его умолять. Бесполезно. Она пришла к нему, когда он был ей нужен, она нуждалась в утешении, ей нужен был человек, который бы о ней позаботился. Любил бы ее. Но Ар-Джей только и сделал, что безжалостно овладел ею, не заботясь о том, что причиняет ей боль. Как она могла так сильно в нем ошибиться? Она думала, что небезразлична ему, что он единственный человек, которому она может доверять, который ее не предаст. – Ну же, детка.

Ар-Джей подхватил ее на руки. У нее больше не было сил с ним бороться. Поэтому она позволила ему на руках отнести ее в ванную.

Он взял ее с собой под душ, поставил на ноги и включил воду. Сначала вода шла холодная, но от этого первого потока Ар-Джей заслонил ее своим телом. Только когда вода потеплела, он развернул Меллори и поменялся с ней местами, так чтобы струи воды из душа били прямо в нее. Ее тело болело, но, вероятно, не столько от самого секса, сколько от того, что она сильно напрягала мышцы, когда Ар-Джей так грубо вошел в нее. Она чувствовала жжение между ног и недоумевала, почему люди так много занимаются сексом, если это настолько ужасно.

Ар-Джей намылил мочалку и провел ею по спине Меллори, по ее ягодицам. Когда он стал мыть ее в самом интимном месте, она не возражала. Затем он осторожно развернул ее лицом к себе и стал намыливать грудь и живот. Меллори не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Она ненавидела его за то, что он с ней сделал, и за то, что он ее страшно разочаровал. Но когда Ар-Джей бросил мочалку и мягко прижал Меллори к выложенной кафелем стене, она ахнула от неожиданности, и их взгляды встретились.

– Сейчас ты, наверное, ужасно на меня злишься?

Меллори промолчала и проглотила подступивший к горлу ком. Ее переполняли гнев и разочарование.

– Я могу это исправить, – сказал Ар-Джей.

Она посмотрела на него сердитым взглядом.

– Что, не веришь?

Меллори замотала головой. Она его презирала. Как он может исправить то, что сделал? Ничего уже нельзя изменить, а уж тем более жестокость его поведения.

Ар-Джей не стал ждать, не стал спрашивать у нее разрешения. Он просто поцеловал ее. Горячим, влажным поцелуем. Меллори протестующе заскулила и попыталась освободиться, но он одной рукой обхватил оба ее запястья и поднял ее руки над головой, продолжая ее целовать. И несмотря на всю ненависть Меллори, ее тело откликнулось. Соски отвердели, упираясь в грудь Ар-Джея, женское естество отозвалось пульсирующим желанием. Меллори не понимала, как такое может быть, как она может желать его после того, как он с ней обошелся.

Ар-Джей просунул руку между их телами, провел по ее животу. Когда он стал раздвигать ее бедра, она застонала, но он не отступил и сумел ввести в нее два пальца.

– Болит, малыш?

– Да, черт тебя возьми, болит!

Он усмехнулся:

– Сейчас я сделаю так, что ты почувствуешь себя гораздо лучше.

Он вынул пальцы и принялся ласкать интимные складки, шепча на ухо шокирующе грубые слова. Потом опустил голову и стал поочередно дразнить губами и языком то один ее сосок, то другой. Он ласкал ее самыми интимными ласками и посасывал грудь, и с каждым его движением Меллори все больше таяла от наслаждения, все ее тело запело. Ар-Джей поднял голову и усмехнулся: