Когда Джонатан посадил самолет, Ник взяла Гриффа за руку.

– Я останусь только на несколько недель, – сказала она, не глядя на него. – Я пройду курс терапии с доктором Менг, а потом все тесты, которыми пожелает испытать меня ФБР. И после этого сразу вернусь к работе. Я выслежу Охотника и поймаю его.

Грифф не знал, позволит ли Дуг Троттер вернуться ей после выздоровления на это задание или же переведет на другое. Но сейчас было не самое подходящее время обсуждать это с Ник.

– Ты можешь оставаться столько, сколько захочешь, – сказал Грифф. – Но мне бы хотелось, чтобы ты осталась навсегда. Или хотя бы на Рождество и Новый год.

Ник посмотрела на него, в ее светло-карих глазах был вопрос.

– Я еще не думала насчет Рождества. Это ведь через несколько недель? А потом Новый год и… – Она закрыла глаза и закусила нижнюю губу. Затем тяжело вздохнула, снова взглянула на Гриффа и мягко произнесла: – Ты не должен чувствовать себя виноватым передо мной. Все будет хорошо.

– Нет, я чувствую не вину. Во мне кипит гнев. Я хочу убить Эверхарта. Я хочу сделать все, чтобы тебе было хорошо. Хочу, чтобы твоя боль ушла. Хочу обеспечить твою безопасность, чтобы впредь, с тобой ничего не случилось.

Ник закрыла глаза и сказала:

– Я побуду у тебя какое-то время. Буду жить в твоем доме и общаться с доктором Менг. Но я надеюсь быстро восстановить форму и вернуться к работе в начале следующего года. Я не позволю Россуолту Эверхарту разрушить мою психику и все, что так важно для меня.

«Это моя Ник. Твердая как скала. Независимая. Непоколебимая».

Но она сама не знает, что ждет ее в будущем. Сумерки опустились на ее душу.

В субботнее утро Сандерс разбудил Гриффа в пять тридцать. Грифф вскочил с бьющимся сердцем, и его первая мысль была о Ник.

– Что случилось? Что-то с Ник?

– Николь в порядке. Насколько я знаю, она спит, – успокоил его Сандерс. – Извини, что разбудил тебя, но звонит Дуглас Троттер. Говорит, что это срочно.

Грифф накинул халат и быстро затянул его поясом.

– Первая линия, – сказал Сандерс.

Грифф подошел к столу, поднял трубку и нажал кнопку.

– Гриффин Пауэлл слушает.

– Меньше получаса назад мне позвонил парень и заявил, что он Охотник, – сказал Троттер.

– Он позвонил тебе?

– Не знаю, как он достал мой номер, да это и не важно. Он использовал меня как мальчика-посыльного.

– В смысле?

– Он оставил на сотовом Николь сообщение и приказал ей, чтобы она всегда носила с собой телефон.

– Проклятие! – Грифф жестом подозвал Сандерса и попросил его разбудить Иветту. Сандерс кивнул и быстро вышел. – Это может означать, что он где-то обосновался и готовится похитить очередную жертву.

– Да, к сожалению, вынужден согласиться.

– Все бы отдал, чтобы узнать, где прячется этот мерзкий тип.

– Не ты один, – сказал Троттер. – Но сейчас мне надо знать, выдержит ли Ник разговоре ним.

Черт, нет. Ник только вчера покинула больницу, и она хрупка, как стеклянная пряжа.

– Пауэлл, ты еще там? – Сердитый голос Троттера звучал настороженно.

– Я здесь. Просто думаю. Ник не готова к звонку Эверхарта. Но если мы не скажем ей о том, что происходит, сделаем только хуже.

– Она проклянет всех нас.

– Это уж точно.

– Похоже, ты сейчас ближе к ней, чем кто-либо. Хоть мне это и не нравится, но решение за тобой.

– Я могу украсть ее сотовый, а могу рассказать ей все как есть и посоветовать принять верное решение.

– Мы оба с тобой знаем, какое решение она примет, – сказал Троттер. – Готова Ник эмоционально или нет, она возьмет трубку, когда позвонит этот сукин сын. Она хочет пригвоздить его к стенке, прежде чем… Но сейчас, черт побери, Пауэлл, сделай все, чтобы помочь ей, себе и этой вашей докторше.

– Я буду на связи, – закончил разговор Грифф, положил трубку на базу и направился в ванную.

Он только начал бриться, когда Иветта позвала его через закрытую дверь спальни.

– Входи, – сказал он ей.

Она прошла через спальню легко, как летящее облачко, и так тихо, как будто не касалась пола ступнями. Остановившись в дверях ванной, она взглянула на Гриффа.

– Эверхарт позвонил Дугу Троттеру и сообщил, что оставил сообщение на сотовом телефоне Ник. Я уверен, что он готовит следующее похищение и собирается продолжить игру с Ник и мной.

– Так скоро, – покачала головой Иветта. – Этот человек слишком спешит. Несомненно, «Смертельная игра» составляет смысл его жизни. Ничто его не остановит – ни спасение Николь, ни установление его личности, ни то, что он едва оправился после операции.

Грифф продолжал бриться, вставляя фразу всякий раз, когда споласкивал бритву.

– Ник ведь не готова к этому, правда?

– Нет, и я не уверена, что она вообще когда-нибудь будет готова.

– Но и так просто она свой телефон не отдаст. Его она попросила в больнице, чтобы звонить матери и кузине. Думаю, она уже сегодня включит его.

– И увидит, что ей пришло сообщение.

– Я могу выкрасть ее телефон. – Грифф закрутил кран, наклонился над раковиной и плеснул воду на чисто выбритое лицо.

– Как бы тебе ни хотелось защитить Николь, я не советую манипулировать ею и контролировать ее. На данный момент она доверяет тебе больше, чем кому-либо, и ты не можешь рисковать этим доверием.

– То есть ты хочешь сказать, что я должен позволить ей поговорить с маньяком, который похитил и мучил ее?

– Я хочу сказать, что решение должно оставаться за ней.

– Да, ты права. – Грифф взял с вешалки полотенце и промокнул лицо. – Почему она не относится к тому типу женщин, которые почитают за счастье довериться сильным мужским рукам?

– Если бы она относилась к этому типу, то быстро надоела бы тебе. Вы стоите друг друга.

Грифф вернул полотенце на вешалку.

– Я хочу защитить ее.

Их взгляды встретились. Они без слов поняли друг друга.

– Ты защитишь ее ровно настолько, насколько она тебе это позволит.

Грифф кивнул.

– Будь готова к любому повороту. Реакция Ник непредсказуема. Надеюсь только, что она сможет держать себя в руках, по крайней мере какое-то время.

– Прошло слишком мало времени, – сказала Иветта. – Она была бы в лучшей форме через несколько недель. Но Россуолт Эверхарт форсирует события – торопит ее, тропит нас. Он придерживается своего расписания.

– И играет в игру по своим правилам.

Казалось, рев мотоцикла раздавался не с одной стороны, а со всех. Может, он ездит по кругу? Если так, то она в западне, ей некуда бежать. Сердце Ник забилось еще сильнее. Ладони вспотели, на лице выступила испарина. Тошнота поднималась к горлу.

Внезапно он появился перед ней с тяжелой веревкой в руках.

– Нет, не делай этого! – умоляла она, но он не обратил внимания на ее мольбы. Она послушно повернулась к дереву, и он стал хлестать ее веревкой, которая разрывала на ней одежду.

«Тебе нужно выжить. Делай все, что ты должна делать. Спасай свою жизнь!»

Он выстрелил из винтовки. Пронизывающая боль обожгла ее спину.

Смех Охотника эхом раздавался повсюду, звучал в ее голове, вибрировал во всем ее теле.

Ник закричала.

И открыла глаза. Посмотрела на потолок. Где она?

Ник огляделась. Она лежала на большой удобной кровати, среди комфортных пуховых подушек. Но она была не дома, не в своей спальне, не в своей постели.

Она у Гриффина.

Она в безопасности. Ник медленно поднялась с кровати. Едва ее ступни коснулись пола, ей сразу же захотелось обратно, укрыться одеялом и провести так весь день. Если бы она могла проспать весь этот месяц и проснуться уже в следующем году, полностью восстановившейся. Готовой ехать домой. Готовой вернуться к работе.

«Не смей расслабляться. Прими душ, оденься, позвони Чарлзу Дэвиду, спустись вниз, сделай счастливое лицо и убеди всех, что ты в полном порядке».

Прежде всего ей следовало найти чистое нижнее белье. Ник осмотрелась и решила, что ее бюстгальтер и трусики должны лежать в одном из шкафчиков комода викторианского стиля, Грифф сказал, что послал человека в Вудбридж за ее одеждой. Прошлой ночью, когда Грифф привел ее в эту комнату, пижама и домашние туфли уже дожидались Ник.