Рассвета?

Что бы ни случилось, она не собиралась сдаваться.

Ник знала, что Грифф будет искать ее, что ФБР сделает все возможное для того, чтобы определить ее местонахождение. Но был только один-единственный человек, который мог спасти ее.

«Николь Бакстер, ты должна спасти себя сама!»

Ник не спала, когда он пришел к ней. Выглядел он совсем не так, как она себе представляла. Ни рогов, ни разветвленного хвоста. Ни дьявольского блеска в глазах. Человек, который приближался к ней, выглядел вполне обычно. Чуть ниже ста восьмидесяти сантиметров, плотный, одетый в камуфляжные брюки и такую же рубашку. Обыкновенный человек с круглым, едва ли не приятным лицом.

– Доброе утро, Николь, – произнес знакомый голос. Ник осмотрела его с ног до головы. Короткие темные волосы. Кожа лица оливкового цвета. И карие глаза. Она хотела запомнить каждую деталь.

– Я собираюсь освободить тебя и помочь тебе подняться на кухню, – сказал он. – Твой завтрак готов.

– Я хочу освежиться перед завтраком. – Ник старалась оставаться спокойной.

– Пользование туалетом и ванной в этом доме – привилегия, которой ты еще не заслужила. Если хочешь в туалет, иди наружу.

– Так позволь мне выйти на улицу.

– Ну что ж. – Он достал из кармана ключ и освободил ее от цепи. Но едва Ник сделала неуверенный шаг, тут же схватил ее за руку.

Она резко дернулась от его прикосновения.

Он схватил ее снова и посмотрел ей прямо в глаза:

– Ты не должна делать этого. Если ты не будешь слушаться, я накажу тебя.

Ее похититель казался обыкновенным человеком, но Ник знала, что это эгоцентричный урод, и не должна была об этом забывать ни на секунду. Ник намеревалась сделать все возможное, чтобы остаться в живых и найти путь к спасению.

– Извини, – сказала она.

Он улыбнулся:

– Играешь роль послушного узника, не так ли, Николь? Хорошо. Поначалу это будет легко и для тебя, и для меня. Но рано или поздно ты поднимешь восстание, и когда это произойдет, начнется самое интересное.

Он проводил ее к лестнице, они поднялись по скрипучим деревянным ступенькам и оказались в темной передней. Отсюда они прошли в огромную темную кухню, не видавшую никаких новшеств цивилизации, кроме холодильника и плиты, лет сорок. Длинные узкие окна выходили на восток, солнце показалось за далеким горизонтом.

Наступал рассвет, значит, было около пяти утра. Когда похититель открыл заднюю дверь и выпустил Ник на крыльцо, он крепко держал ее за руку, помогая спускаться во двор.

– Ты можешь походить здесь и вообще делать, что хочешь, – сказал он. – Но не вздумай сбежать. Далеко все равно не убежишь. – Он взглянул на ее скованные лодыжки.

Ник потратила уйму времени на то, чтобы стянуть спортивные брюки и трусики. Она чувствовала себя грязной и липкой, пахла потом и страхом.

Ник постаралась взять себя в руки. Сейчас он хочет видеть ее испуганной, робкой и послушной. Но настоящая охота еще не началась. А когда она начнется, он захочет, чтобы она стала агрессивным животным и боролась за свою жизнь.

Возвращаясь к крыльцу, Ник старалась запомнить все, что могла разглядеть в предрассветном сумраке.

Он ждал ее на крыльце. Улыбнулся, увидев ее. Самонадеянный ублюдок! Когда он снова схватил ее за руку, Ник вздрогнула, но не вырвалась, а позволила проводить себя насадить за кухонный стол. Похититель подошел к плите, поднял крышку кастрюли, налил что-то в миску и поставил на стол.

– Сегодня я позволю тебе насладиться тарелочкой овсянки. Но потом придется заслуживать свою еду. Я буду или не буду позволять тебе завтракать и ужинать. Воду тоже надо будет зарабатывать.

Ник взглянула на желтовато-серую комковатую массу. Без сахара. Без сливок. Без масла.

– Можешь съесть это сама, или я покормлю тебя.

Она схватила ложку, которую он положил в миску.

– Нет, я сама. – Она взглянула на него. – Спасибо.

Он расплылся в самодовольной улыбке:

– Я знал, что ты замечательная. Лучшая из лучших.

Он потянулся и погладил ее между лопаток своей мясистой рукой. Каждый нерв тела Ник отреагировал на его прикосновение. Ее мышцы напряглись. Но она постаралась не выдать своей реакции и не вздрагивать.

«Если он попытается изнасиловать меня…» Нет, этого он не хотел. Это было не в его правилах. Ни одна из его жертв не была изнасилована.

Ник сжала ложку в правой руке, зачерпнула варево и отправила его в рот. Она была голодна и не знала, когда сможет поесть в следующий раз. Она должна пользоваться всем, что он предлагает, если хочет сохранить силы и остаться в живых. Ник торопливо опустошила миску.

– Хорошая девочка. – Он погладил ее по голове. – Сейчас мы совершим нашу первую прогулку в лес. Сегодня она не будет слишком долгой. Но достаточной для того, чтобы ты начала учить правила. Если ты доставишь мне удовольствие, я разрешу тебе либо воспользоваться ванной, либо поесть сегодня вечером.

Как бы отчаянно она ни нуждалась в душе, Ник выбрала еду.

– Скажи, что я должна делать.

– Я покажу тебе, где ты должна будешь проводить большую часть дня. Объясню правила. Надеюсь, ты запомнишь их. Если ты нарушишь условия игры, будешь наказана. Если превзойдешь себя, получишь награду.

– Как я могу превзойти себя?

– Остаться в живых, конечно.

Ник уставилась на него, не скрывая удивления.

– Мы немного прогуляемся этим утром, – сказал он. – Просто попробуем. А завтра я отведу тебя дальше в лес. Конечно, я освобожу твои ноги от оков, так что ты сможешь свободно бегать. – Он положил руку ей на голову, его пальцы перебирали ее волосы. – Тебе это нравится, не так ли, Николь? Бежать свободно. А в конце я поймаю тебя.

Сандерс открыл дверь кабинета и заглянул внутрь. Иветта подняла голову от спинки кресла, в котором отдыхала, и знаком попросила Сандерса не беспокоить Гриффа. Грифф лежал на диване полностью одетый, его ноги свешивались на пол. По его глубокому, тяжелому дыханию Сандерс понял, что он спит.

Иветта на цыпочках пересекла комнату и вышла в холл. Прежде чем заговорить с Сандерсом, она плотно прикрыла дверь.

– Он наконец уснул около часа назад, – сказала она.

– У меня на кухне чай, – сказал Сандерс. – Может, мы поговорим, пока Грифф и остальные спят?

Иветта погладила руку Сандерса.

– Мы будем очень нужны ему в ближайшие дни. И если Николь Бакстер убьют… Грифф очень беспокоится за нее. Даже больше, чем ему кажется.

Они продолжили разговор только за столом – за чашкой горячего чаю.

– То, что происходит сейчас, тяжело пережить и ему, и нам. Мы – часть его прошлого. Мы живем его болью, а он – нашей.

– Мы разделим с ним и это. В любом случае мы поддержим его.

– Он беспокоится насчет тебя. Волнуется, что сказал тебе про возможную беременность Николь.

– Молюсь, чтобы он все же ошибался.

– Я тоже. Если ее убьют и Гриффин узнает, что она носила его ребенка… Это не может, не должно повториться снова…

Сандерс потянулся через стол и взял Иветту за руку.

– Сейчас мы бессильны остановить этого дьявола, как были бессильны остановить другого дьявола много лет назад.

Иветта сжала широкую, сильную ладонь Сандерса.

– Если Ник убьют, я не уверена, что смогу вытащить Гриффина из тьмы, как в прошлый раз.

– Мы постараемся.

– Гриффин должен сохранять силы, чтобы найти Николь. Если нужно, будем лгать ему. Только осторожно, чтобы он не понял, что им управляют. Чем реже он будет думать о плохом, тем лучше. Чем меньше времени он будет наедине с самим собой, тем лучше. Ты или я должны будем проводить с ним столько времени, сколько он позволит»

– Да, ты права.

Они сидели в тишине и допивали чай, потом Иветта встала, подошла к Сандерсу и поцеловала его в щеку.

Неожиданно они поняли, что находятся на кухне не одни. Сандерс повернулся туда, откуда раздался шорох, и увидел Барбару Джин. Мгновение они смотрели друг другу в глаза, потом она отвела взгляд.