Потому, на наш взгляд, позитивные последствия от вывода российских войск из Зугдидского района заметно уступают негативным. К последним можно отнести потерю позиций у господствующей над автотрассой Сенаки–Зугдиди и грузинскими позициями вдоль нижнего течения Ингури горы Урта, которые позволяли затруднить движение грузинских войск по данной дороге, корректировать огонь артиллерии, служить базой для разведывательно-диверсионных групп. В целом утрата Россией военного присутствия в Зугдидском районе облегчает грузинской армии развертывание на Абхазском направлении, а также наращивание и снабжение сил, которые могут быть задействованы против российско-абхазских подразделений в Кодори.
Кроме реконфигурации позиций на суше, следует отметить создание пунктов базирования российских ВВС (Гудаута) и Черноморского флота (Очамчира), что позволяет более оперативно оказывать поддержку наземным войскам, а также благоприятствует ускоренному развертыванию дополнительных сил авиации и флота в Абхазии в угрожаемый период или в ходе боевых действий.
На Осетинском направлении наиболее важный успех России – это установление контроля над грузинским анклавом Большой Лиахви (Лиахвским коридором), что позволило сократить путь из Джавы в Цхинвал вдвое, используя удобную дорогу – Транскавказскую магистраль вместо горной Дзарской объездной дороги. Кроме того, установлением контроля над данной местностью Россия обезопасила ключевой пункт обороны Южной Осетии – Джаву и устранила угрозу Цхинвалу с северного направления. Для Джавы Лиахвский коридор представлял угрозу как выдвинутый исходный район для наступления грузинских войск на север, так и как база легких сил, способных наводить артиллерию, устраивать засады, минировать местность и поражать базу (в первую очередь слабозащищенную вертолетную площадку) из тяжелого пехотного вооружения и минометов. Стоит отметить, что уход грузинского населения из анклава значительно снижает угрозу для коммуникации между Джавой и Цхинвалом со стороны грузинских разведывательно-диверсионных групп.
Установление контроля над грузинскими селами Малой Лиахви и Пронского ущелья облегчает сообщение с Знаурским и Ленингорским районами. Также занятие этих позиций улучшает условия обороны Цхинвала и господствующих над ним высот к северо-востоку и северо-западу. В целом можно утверждать, что потеря грузинской стороной своих позиций в селах в районе Цхинвала значительно улучшила положение российских и осетинских войск в районе столицы Южной Осетии, а также облегчает маневр силами между Цхинвалом и Джавой и прибытие помощи из России.
Гораздо более спорным с военной точки зрения видится занятие российскими гарнизонами района села Переви и Ленингорского (Ахалгорского) района с его административным центром. Общее для данных позиций – слабая связанность гарнизонов с основными силами из-за неудовлетворительного качества коммуникаций, которые подвержены воздействию осадков, существенно влияющих на движение по ним, и, кроме того, могут стать объектом воздействия диверсионных групп противника. Действия последних облегчаются горно-лесистым характером местности в районе дорог и близостью расположения дорог к границам Южной Осетии. Причем даже привлечение подразделений пограничных войск для охраны осетинской границы не может существенно затруднить действия диверсантов ввиду значительной протяженности границ и относительно небольшого контингента российских пограничников, который предполагается разместить в Южной Осетии.
Однако если Переви относительно неважный пункт и в случае необходимости может быть оставлен, то Ленингори может представлять для России определенную ценность при некоторых вариантах развития событий.
Во-первых, от Ленингора до Тбилиси чуть более 50 км по достаточно хорошей дороге, что теоретически позволяет использовать его для наступления на грузинскую столицу или для нанесения по объектам в районе Тбилиси ударов с помощью дальнобойных ракетных и артиллерийских систем.
Во-вторых, со стороны Ленингора можно воздействовать на основную коммуникацию между Тбилиси и Гори (и далее в Западную Грузию), которая проходит вблизи границ Ленингорского района.
В-третьих, наступление из Ленингора на восток в Душетский район может способствовать наступлению на Тбилиси со стороны Владикавказа по Военно-Грузинской дороге.
В-четвертых, служить базой разведывательно-диверсионных сил, которые могут быть использованы против грузинских коммуникаций и военных объектов в районе Тбилиси.
Совокупность этих факторов вынуждает грузинское руководство уделять пристальное внимание данному району и искать возможность вернуть его тем или иным путем. Причем военному возвращению теоретически способствует ряд обстоятельств.
Близкое расположение к Тбилиси несет в себе для российской группировки в Ленингорском районе ряд негативных последствий: возможность для грузинской армии быстро создать ударную группировку для овладения данным районом, да и сама угроза, исходящая со стороны Ленингора, в случае ее серьезности может спровоцировать Грузию на превентивные действия. Данное обстоятельство для российского гарнизона тем опаснее, что от ближайших резервов в Цхинвале его отделяют около 75 километров плохой грунтовой дороги, проходящей вдоль границы с Грузией по горно-лесистой местности. Для сравнения: расстояние от осетино-российской границы до Цхинвала по Транскавказской магистрали составляет 62 км, а по Транскавказской магистрали и Зарской дороге – около 75 из которых только чуть более 30 приходится на грунтовую дорогу. Таким образом, Ленингорский гарнизон удален от остальных российских войск в Южной Осетии даже более, чем российские миротворцы в Цхинвале от резервов у Северного портала Рокского тоннеля в августе 2008 г. Особую остроту данная проблема приобретает с поздней осени до ранней весны, когда проходимость дороги Цхинвал–Ленингор снижается. Несмотря на предпринимаемые усилия по улучшению качества дорожного покрытия, они требуют затрат времени и средств и все равно не снимают проблему удаленности гарнизона и уязвимости коммуникации от воздействия грузинских подразделений.
А значит, вполне возможна ситуация изоляции российских войск от резервов и отсутствие возможности для отступления к Цхинвалу.
Вторым негативным фактором является возможность для гарнизона быть атакованным не только с южного направления вдоль реки Ксани, но и с востока из Душетского района, и отчасти с юго-запада и севера. То есть создание устойчивой обороны на угрожаемых направлениях требует значительного количества войск.
Удаленность гарнизона от основных сил в Цхинвале и Джаве затрудняет их поддержку огнем артиллерии, в том числе и реактивной. Потому можно предположить, что в случае начала боевых действий в данном районе основная нагрузка по поддержке гарнизона ляжет на штурмовую авиацию и на вертолеты, расположенные в окрестностях Джавы (если данную площадку будет возможно использовать в случае воздействия на нее со стороны дальнобойной грузинской артиллерии). Причем действующие в Ленингорском районе грузинские войска могут находиться под прикрытием не только войсковой ПВО, но и ПВО Тбилиси.
Также стоит упомянуть неустойчивость тыла российских войск в данном районе ввиду этнического состава его населения, представленного преимущественно грузинами, что облегчает грузинскому командованию ведение разведывательно-диверсионной деятельности.
Совокупность данных факторов позволяет сделать следующие выводы: наличие военной группировки в Ленингоре несет для России как позитивные последствия, так и негативные. Причем реализация потенциальных преимуществ требует наличия в данном районе достаточно крупных сил – в идеальном случае не менее мотострелковой бригады, что также снимает и ряд угроз для гарнизона, которые особенно актуализируются при его малочисленности. Малочисленный же гарнизон не способен решать активные задачи и сам может служить относительно легким объектом для воздействия со стороны Грузии, что чревато его разгромом на раннем этапе боевых действий.
