Но почему она крутится возле этого комика?! Неужели только потому, что он знаменит? Нет, этого не может быть! Сам виноват: сдуру болтанул ей, что комик в жизни мрачный тип и после выступления не желает ни с кем общаться. Видно, Джемма решила, как обычно, доказать ему, что он не прав и она сумеет его разговорить. Ну разумеется, а как же иначе, ведь последнее слово всегда должно быть за ней!
Блейк видел, как Филипп подошел к Джемме и пытался уговорить ее вернуться. Куда там!.. Судя по всему, она развлекается на полную катушку. Глядя на расстроенную физиономию Филиппа, Блейк ему даже посочувствовал. Уж он-то знает, каково сейчас господину Девере…
Блейк словно прирос к колонне. Нет, он досмотрит эту комедию до конца. Он должен знать, на что способна Джемма. Комик нацарапал что-то в меню. Наверное, номер телефона и название отеля… Полез в карман за бумажником. Неужели предложит ей деньги?! Блейк закрыл глаза, не желая больше ничего видеть.
Но любопытство взяло верх. Нет, этого не может быть! Наверняка всему есть какое-то объяснение… Он открыл глаза – и как раз вовремя! Не пропустил эффектного финала. Комик поцеловал Джемму, и она удалилась. Занавес.
Блейк опустил руки, завел их за спину и обхватил колонну, намертво сцепив пальцы. Наплевать, как это выглядит! Если он сейчас даст волю чувствам и рукам, от этого мастера смеха останется мокрое место!
Чуть остыв, Блейк разжал пальцы и вернулся к столику, где Натали упоенно обсуждала с Алексом юридические тонкости и наиболее приемлемую формулировку брачного договора.
– Я еду домой, – не слишком любезно сообщил он. – Могу подбросить до отеля. – И пошел к выходу.
Натали вскочила и поспешила следом за ним. Джеймс заметил, что на столе осталась статуэтка, схватил ее и побежал за Бизнесменом года.
Остается надеяться, что никто из членов жюри не заметил столь неуважительного отношения к почетному призу! Блейк со злостью швырнул в волны крупную гальку.
Блейк Адамс, во что ты превратил свою жизнь? И как ты только умудрился? Поделись опытом! А все любовь! Любовь-морковь… Он горестно усмехнулся. Какой же я кретин! В юности кажется, будто ты все можешь. И все знаешь… Про себя самого, про свою любимую… А однажды утром просыпаешься – и понимаешь: ничего-то ты не знаешь! И остаешься один на один с болью утраты. А боль так и не проходит. И первая любовь не проходит, будь она неладна!
Штормило. С моря дул пронизывающий ветер. Внезапно Блейк почувствовал, что продрог.
Да, хороший хозяин в такую погоду собаку гулять не выгонит… А он бродит по пляжу как неприкаянный. Разговаривает сам с собой, смеется… Того и гляди, заберут в психушку.
Швырнув в море последний камешек, Блейк побрел к дому. Хорошо, если Джемма не отключила отопление. Вечно везде выключает свет, крутит термостат – одним словом, экономка!
Дома было подозрительно тепло. Блейк взглянул на термостат и нахмурился. Что за новости? Обычно, уходя из дома, Джемма ставит его на минимум. Интересно, что же ее настолько отвлекло, что она изменила своим привычкам?
Блейк снял пальто и бросил его на перила. Дом без Джеммы казался каким-то чужим. Хотя теперь это его недвижимость, присутствие Джеммы ощущалось во всем. Он усмехнулся. Вот именно! Без нее это только недвижимость. А когда она рядом, то это дом.
Блейк бродил по дому и везде видел ее руку. Удивительно, почему он раньше этого не замечал… В доме полным-полно комнатных растений, а ведь они требуют ухода. Да у него бы они давно зачахли! Кругом разные безделушки… Чего стоят одни лягушки, которые она собирает с детства! Каких только здесь нет – и меховые, и резиновые, и деревянные, и стеклянные…
На втором этаже присутствие Джеммы ощущалось еще сильнее. Будь она дома, Блейк с завязанными глазами нашел бы ее. Проходя мимо ванной, он потянул носом. Здесь витал ее запах: причудливая смесь шампуня, лосьона, дезодоранта, духов… Блейк вошел, открыл дверь шкафчика… Тюбики, пузырьки, баночки, скляночки и прочие женские штучки. Его вещей здесь нет: он пользуется ванной, смежной с его спальней.
На полке среди туалетных принадлежностей и в нише ванной красовались лягушки всех размеров и мастей. Блейк улыбнулся, припомнив, как однажды обнаружил лягушку в туалете. Он сказал Джемме, что это перебор, но, как выяснилось, это было дело рук Мартина.
– Лягушка искала место, где бы ей отложить икру, и ей здесь понравилось, – заявил Мартин.
Джемма принялась его отчитывать, а Блейку пришлось поскорее выйти, чтобы сын не увидел, что он смеется.
Нет, это уму непостижимо! Даже когда он зол на Джемму как черт, все равно думает о ней с нежностью. Кстати сказать, ну и где ее сейчас черти носят? С кем любезничает? Кому морочит голову? Филиппу или комику? Блейк завелся. Вот так-то лучше! Громко топая, спустился на кухню и приготовил себе чай.
Прихватив чашку, поднялся на верхнюю площадку лестницы и сел на диванчик в оконной нише. Отсюда открывался великолепный вид на море и пляж до самого маяка. Джемма тоже любит сидеть здесь и смотреть на море. Блейк взял в руки маленькую подушку и почувствовал запах духов Джеммы. Интересно, если она уедет, долго ли сохранится в доме ее запах…
Прижав подушку к лицу, Блейк глубоко вдохнул. Господи, какой же он слабак! Да если она уедет, он купит самый большой флакон ее любимых духов и разбрызгает по всему дому – лишь бы обмануть себя, притвориться, будто она все еще рядом…
Опустив подушку, Блейк выглянул в окно и увидел, что в калитку входят Джемма и Филипп. Значит, выбор пал на Филиппа? Ну конечно! Как слабой женщине устоять против его миллионов?! Вот они подошли к крыльцу, остановились… Филипп наклонился и что-то сказал, Джемма засмеялась. Неужели пригласит в дом? А почему бы и нет? Ну а потом и в койку пригласить можно… А почему нет?! Мартин сегодня ночует у Хлои. Так что все складывается наилучшим образом!
Блейк умирал от ревности. Джемма не его собственность. И никогда ему не принадлежала. Даже когда они были вместе, положила глаз на богатенького Адриана. Ну а теперь вдовушка вольна выбирать себе кого угодно. Ему-то что за дело?!
Блейк словно прирос к окну. Ему плевать, пусть они его заметят! Все равно не уйдет, пока не разберется что к чему.
Внезапно Филипп прижал Джемму к стене. Свет фонаря над крыльцом упал ей на лицо, и Блейк увидел, что Джемма удивилась, а потом испугалась. Он вскочил, готовый мчаться на помощь, но звон упавшей на пол чашки привел его в чувство. Блейк перевел дыхание, сосчитал до десяти и снова сел. Во-первых, он ей не отец, а во-вторых, она уже большая девочка. Сама разберется. Может, Филипп всего лишь хочет поцеловать ее на сон грядущий?..
Между тем Джемма все упиралась. Каждый раз, когда Филипп наклонялся к ней, вертела головой, отворачивала лицо… Неужели все это лишь искусная игра? Вот они снова заговорили, оживленно жестикулируя, после чего Джемма кивнула, улыбнулась и подставила лицо для поцелуя. Нет, это невыносимо!
Блейк вскочил, помчался к себе и изо всей силы хлопнул дверью. Браво, Джемма! Зрители рукоплещут. Вернее, один-единственный зритель в его лице. Извращенец-мазохист… Интересно, Филипп заглотал наживку? Блейк раздевался и со злостью швырял одежду в угол. Ясное дело, заглотал! Ну как тут устоишь!
Внизу хлопнула входная дверь. Блейк замер, обратившись в слух. На лестнице раздались шаги. Джемма поднимается к себе. Слава Богу, одна! А чему, собственно говоря, он так радуется? Как там говорила Натали? Пусть помучается, пусть потерпит до первой брачной ночи… Ну конечно! Филипп – идеальный муж. Он может дать Джемме все, о чем она мечтает, и даже больше.
Блейк откинул покрывало и лег в кровать. Кто дал ему право осуждать Джемму? Женщины выходили замуж из-за денег испокон веку. Разве у нее есть выбор? Что он предложил ей? Работать у него экономкой. Да еще и высказался яснее ясного, что жениться на ней не собирается.
Браво, Адамс! Он скрипнул зубами, глядя в темноту. Принципы и высокие моральные устои – это все прекрасно. Кто бы спорил! Но если у тебя уведут любимую женщину во второй раз, они тебя вряд ли утешат.
