Джемма взглянула на объявление.

– Это дом Фостеров. Они надумали переехать жить поближе к дочери в Мидлсекс.

– А что с домом? Все в порядке?

– Вроде бы.

Выхватив у нее из рук газету, Блейк вырвал объявление.

– Отлично, я его куплю. Вы с Мартином будете там жить. В таком случае проблем с общением не будет. Мартин будет приходить ко мне, когда захочет.

Дрожащей рукой Джемма пригладила волосы и молча подняла на него глаза. У нее был такой перепуганный вид, что Блейку вдруг захотелось обнять ее и сказать, что все будет хорошо, но он заставил себя думать о том, что она отнимает у него сына, и не сдвинулся с места.

– Ты купишь дом? Вот так сразу? – прошептала она.

– Да. Вот так сразу. Только не радуйся раньше времени, Джемма. Я куплю дом на свое имя, а ты будешь там жить с Мартином. До его совершеннолетия.

– Ты на самом деле думаешь, что меня интересуют только деньги? – спросила Джемма с грустью и обидой.

А ведь в ней погибла первоклассная актриса! – усмехнулся про себя Блейк, пожал плечами и солгал:

– А я больше по этому поводу ничего не думаю. Мне все равно.

– Позволь мне рассказать, как все было, Блейк. В любом случае рано или поздно тебе придется меня выслушать.

– Нет, не придется! – И он поднял руку, словно хотел заткнуть ей рот. – Прибереги свою сказочку для другого простачка. Не хочу выслушивать твои оправдания.

– А я и не собираюсь оправдываться! Я хочу объясниться. – Джемма начала заводиться, как и всегда, когда Блейк отказывался ее выслушать. Ну конечно, пусть она пострадает немного, невелика беда. Сущие пустяки по сравнению с тем, как он настрадался!

– Какая разница! – небрежно заметил он.

– Очень большая. И ты скоро в этом убедишься.

– Сомневаюсь, – хмыкнул он. Где уж нам разобраться! Тут и старик Эйнштейн сплоховал бы…

– Скажи, Блейк, а тебе не кажется странным, что ты никогда не хотел детей, а теперь вдруг так стараешься для Мартина?

Блейк не мог ответить на этот вопрос, но признаваться в этом, тем более Джемме, не собирался.

– Ты чем-то недовольна? – спросил он, уклоняясь от ответа.

Джемма всплеснула руками.

– Блейк, я тебя не понимаю.

– А я тебя об этом и не прошу. Я прошу тебя только об одном. Чтобы ты как следует занималась нашим сыном, пока он не станет взрослым и не решит сам, с кем из родителей хочет жить. – Услышав словно со стороны свои слова, Блейк почувствовал, что хватанул через край, и молча смотрел на Джемму, ожидая ее реакции.

Она напряглась и начала нервно теребить пальцы. У нее были такие выразительные пальцы, а раньше и очень красивые ногти… Но последнее время у нее появилась привычка их грызть.

– Мартин для меня все, – прошептала она.

Однако ее слова не произвели на Блейка должного эффекта. Ведь Джемма использует сына как залог. Да она и сама призналась, что Мартин не захочет уезжать, но это никоим образом не повлияло на ее решение.

– Давай вернемся к делу, – сказал Блейк. Впервые в жизни деловая встреча вышла из-под его контроля. – Я сегодня же позвоню в агентство и сообщу о своем намерении купить дом Фостеров. Ну а потом мы с тобой обсудим размер пособия на содержание Мартина.

– Мне ничего не надо.

Блейк насторожился. Почему она не хочет брать у него деньги на содержание мальчика? Думает, таким образом ей удастся отказать ему в отцовстве?

– Джемма, Мартин мой сын, – тихо сказал он. – И я несу за него ответственность.

Она покачала головой.

– Ты купишь нам дом и не станешь брать арендной платы. Этого вполне достаточно. Блейк, больше я у тебя ничего не возьму. Так и знай.

– Джемма, мне некогда с тобой спорить! – Вскочив с кресла, Блейк выбежал из гостиной. Ну почему она постоянно перечит? – Поговорим вечером! – крикнул он, открывая входную дверь, но, вспомнив про документы, которые вчера понадобились Клайву, помчался наверх к себе в спальню.

– Ты не видела папку с документацией на склады? – спросил он, вернувшись в гостиную. Он точно помнил, что оставил ее на прикроватном столике.

Джемма вздрогнула и отвернула лицо. Блейк молча смотрел на нее, не понимая, что с ней происходит. Откуда этот виноватый вид? Хочется верить, что она не шарит в его документах и не продает информацию конкурентам…

– Джемма, где папка с документами? – спокойно повторил он. – Она лежала у меня в спальне на столике.

Джемма повернулась к нему, судорожно стиснув кулаки.

– Ее забрал вчера Клайв Барлетт.

– Клайв Барлетт был здесь? – Что она несет? – Какого черта Клайв бы сюда приперся?

– Я думала, это ты его прислал, – еле слышно сказала она.

Видя ее замешательство, Блейк живо представил себе, как вчера в его отсутствие развивались события.

– Что этот негодяй сделал? – спросил он, схватив ее за плечи.

– Ничего он не сделал, – пролепетала она. Блейк не поверил: он почувствовал, что она вся дрожит.

– Скажи мне правду.

– А я и говорю правду, – сказала она и задрожала еще сильнее. – Просто он меня испугал, только и всего.

Опустившись перед ней на колени, Блейк поднял ее лицо. Он знал: Джемма что-то недоговаривает. Ему нужно было посмотреть ей в глаза.

– Джемма, ты скажешь мне все, – тихо сказал он. – Даже если на это уйдет весь день.

– А как же твоя работа? – прошептала она.

– Подождет. Это важнее.

И Джемма рассказала ему все. Блейк слушал ее, стоя на коленях, а когда она запиналась, молча подбадривал, нежно пожимая ей ладони и поглаживая плечи. Усилием воли он сдерживал гнев, зная, что, если вспылит, Джемма замкнется.

– Пойду поставлю чайник, – буркнул он, когда она умолкла.

Вбежав в кухню, включил чайник и постарался успокоиться. Будь Барлетт рядом, он бы сделал из него свиную отбивную. Остается поблагодарить Провидение, что его нет рядом…

Когда Блейк вернулся в гостиную с подносом, Джемма сидела все в той же позе и глядела в пол, словно изучала узор на ковре. Поставив поднос на столик, он сел рядом с ней на диван.

– Клянусь жизнью Мартина, я ни с кем не обсуждал наши с тобой отношения, – тихо сказал он.

– Извини. Я подумала, что обсуждал. И мне стало так обидно, что ты хвастаешься перед сотрудниками своей победой.

Джемма сидела, опустив голову, и говорила так тихо, что Блейк скорее угадывал, чем слышал ее слова.

– Да за кого ты меня держишь?! – выпалил он и тут же осекся. А что ей оставалось думать, если Клайв вломился в дом и наговорил черт знает чего?

– Так вот в чем дело?.. Ты поэтому решила уехать? – тихо спросил он.

Джемма молча кивнула.

– А теперь? Тоже хочешь?

Она помолчала и, все так же глядя в пол, шепнула:

– Мартин не захочет уезжать.

Хотя она не ответила прямо, такой ответ Блейка вполне устроил.

– Раз так, решено. Ты остаешься.

Налив в чашку чай, протянул Джемме. Ей надо подкрепиться: выглядит ужасно. Усталая, бледная… Страшно подумать, в каких грехах он только ее не обвинил!

– Сегодня же уволю Барлетта.

– Не надо! Пожалуйста, Блейк, если из-за меня, то не надо.

Джемма подняла на него свои зеленые глазищи, и Блейк вздохнул. Ну вот, снова перечит…

– Почему не надо? – устало спросил он.

– Но ведь он только что переехал сюда с женой и детьми.

– К твоему сведению, жена и дети не захотели переезжать. Так что я сделаю им большое одолжение.

– Но ведь они продали свой дом. Что же они будут делать?

Блейк ухмыльнулся. Именно так Джемма рассуждала, составляя для него характеристики на рабочих стекольного завода. Он предпочел бы не знать, что у одного на руках мать с болезнью Алыцгеймера, а у другого дочь больна лейкемией… У них было столько пропусков, что их нужно было выставить за ворота в первую очередь. Но он не мог: у него были связаны руки.

Блейк налил себе чаю и не спеша выпил. Постепенно головная боль, донимавшая его все утро, стихла.

– Барлетта я уволю. Сегодня же, – повторил он. Жаль, что раньше не уволил. – Он работает по контракту, и мне придется выплатить ему изрядную сумму. Так что не волнуйся. Его жена и дети не окажутся под мостом.