Петр только успел вздрогнуть от неожиданности, когда что-то теплое попало ему на лицо.

«Кровь!» — почему-то безошибочно определил старик за миг до того, как бандит упал на снег.

— Это че за…! — и захрипел второй мордоворот, схватившись за горло, пытаясь безуспешно перекрыть хле-ставшую из сонной артерии струю крови и заваливаясь на бок. Снег вокруг на глазах стал пропитываться багря-ной кровью. Вскоре хрипы прекратились, и ошарашенные старики остались одни.

— Вставая, Федор Андреевич, — испуганно оглядываясь и ища взглядом спасителей. — Вставай, наверное, это Горшенины вернулись, как вовремя. Что сильно болит, да? Геннадий Семенович, помоги!

…Сергей, махнув рукой Олегу, мол, давай, вперед, обернулся к Вике:

— Остаешься здесь, пока мы осмотримся на подходе. Молодец, классно срезала! Игорь, пошли.

Пригнувшись, стремительно преодолели улицу, держа в поле зрения место, где избивали знакомых. Но вот один, а через секунду второй бандит рухнули на землю, заливая все кровью — Вика уже начала отстрел. Черт, а вдруг где-то еще есть? Рано начала, они-то еще не успели занять позиции. Он махнул Игорю, мол, быстрее.

Наконец прижались к стене входа в метро. Осторожно выглянул. Кроме поднимавшихся на ноги людей да двух трупов, посторонних не было, но нужно подождать. Оставшиеся могли залечь.

Все место перед входом было залито кровью убитых Викой бандитов. Больше других лиц, кроме стариков, озиравшихся по сторонам и ищущих их где-то на этажах, но никак не ожидавших увидеть в двух шагах кажется, на самом деле не было.

— Эй! Только не делайте резких движений! — громким шепотом произнес Сергей. — Где и сколько их еще есть? — продолжил он, когда Петр, кажется, так звали одного из них, обернулся на его голос и громко ответил:

— Да здесь наверху только вот эти двое и были — остальные внизу. Разоблачили нас, гады! Нашли всех внизу! — чуть ли не плача ответил он. — Федор, группа Горшениных вернулась! Сейчас они их порубят в капусту, гадов. Выходите, здесь все уже спокойно.

Раз противника поблизости не было, Сергей в открытую вышел, все же не опуская ствола «Калашникова»:

— Все понял. Сколько их?

— Э-э, значит, еще четверо внизу, но там все наши — надо побыстрее, они хотят, ну, это…, - замялся Петр.

— Я понял, — отрезал Сергей и найдя Олега с обратной стороны входа в метро, махнул тому, чтобы выходил. Сразу же обернулся в противоположную сторону и также махнул — выходи! — так, вы оба — начинаете спуск. Вперед. Без необходимости не стрелять — только на поражение. Никаких переговоров — как только уверен в поражении цель — огонь. Вика, — когда та подбежала, — ты сзади нас — страхуешь. Наверное, снайперская винтовка сейчас не пригодиться. Возьми пистолет. Пошли.

— Так это она их замочила? — удивленно спросил почти пришедший в себя Федор Андреевич.

— Она-она, дед, — мимоходом ответил Сергей, исчезая в темноте эскалатора.

— Ты видел — баба-снайпер?! — только и вымолвил Геннадий Семенович, когда Вика тенью скользнула за му-жем.

— Да, — ответил другой, — пошли вниз, чего мы тут расселись? Бери оружие — надо нашим подсобить.

Похватав у убитых оружие, старики направились вниз…

Первый люк. Быстрый спуск в неизвестность, каждый миг ожидания выстрела. Никого. Все собрались здесь. Несколько шагов в направлении закрытого люка в основное убежище. Оттуда раздавались приглушенные голоса.

— Все строится на внезапности — я спускаюсь, как будто я один из посланных и что-то забыл. В темноте они не сразу прочухают, что это кто-то не из их шайки. Ты, Игорь, спускаешь следом в ускоренном темпе, но не пали куда попало — лучше потерять одного-двух, чем иметь кучу раненых, которых впоследствии нечем лечить и негде оперировать. В общем, смотришь по обстановке: кто, где — всех своих вы помните на лицо, по крайней мере, все враги наверняка с оружием будут.

В этот момент раздался приглушенный люком женский крик-вопль.

— Открывайте! — приказал Сергей, передергивая затвор.

— Сережа, осторожнее!

— Знаю, — отрезал он, сосредотачиваясь, чувствуя, как в груди пробежал холодок от возможной близости к смерти, но… они вчетвером выбрали этот жизненный путь. Не сидеть у себя и ждать неизвестно чего, а попы-таться остаться людьми. Значит, нужно соответствовать выбранной тактике.

Люк откинут и в уши ворвался гомон женских голосов, мужской мат, грубый разнузданный хохот. Все эти звуки перекрыл звук выстрела, который и послужил сигналом к началу действий. Сергей начал быстро спускать-ся, специально поворачиваясь спиной к присутствующим там внизу и прикрывая телом «Калаш», так как, как говорил Федор Андреевич, у той банды автоматов не было — только ружья и пистолеты.

— О, Гургеныч, ты что ли? Чего вернулся? Не веришь, что оставим свежатины? Ха-ха-ха! — кто-то спросил за спиной.

— Гурчен, я же приказал довести! Ты не прибил ли их? А? — раздался голос явно предводителя.

— Да я, это… хотел спросить, — специально глухим голосом и изображая прерывистое дыхание начал отвечать Сергей, уже ступив на пол и на ходу разворачиваясь и видя общую картину — ага, вот один стоит возле Насти, уже знакомой девушки и обхватив ее сзади за волосы, с силой тянет их вниз, отчего искаженное от боли лицо поднято кверху. Их глаза встретились. В них сразу вспыхивает понимание и тут же светится облегчение.

«Погоди радоваться!» — успевает подумать Сергей, выхватывая взглядом второго, наверное, главаря, пере-дергивающего затвор ружья — кажется, он и стрелял только что.

Затем все растянулось в один длинный-длинный миг: автомат выскакивает вперед, ствол нацеливается на главного — он первый на дистанции выстрела — и нажатие заранее переведенного на одиночные выстрелы спускового курка автомата. «Калаш» кашлянул, бандит вмиг замер. Еще два торопливых выстрела в упор и последующий поворот дальше, в сторону второго.

На заднем плане успевает засечь еще одного, уже начинающего отскакивать в сторону и поднимая ствол. Но Горшенину некогда отслеживать его — автомат дергается; мимо! Пуля рикошетит, противно взвизгивая по метал-лу, и где-то быстро находит конец пути. Еще торопливое нажатие от живота и второй как-то картинно вскидыва-ет руки и валится. Смотреть на него некогда. Взгляд мечется в сторону третьего, но тот, отброшенный чем-то сильным уже размазывается безвольной тряпкой в темном углу помещения.

— Вниз, все вниз! — раздается над ухом крик, и кто-то сильно толкает его в сторону.

Сергей спотыкается и начинает падать, рефлекторно выбрасывая левую руку в попытке найти какую-нибудь точку опоры. Перед лицом проносится что-то быстрое и горячее, почти обжигает щеку.

«Ответная пуля!» — пришло запоздалое понимание природы чего-то близко и быстро пронесшегося. Но вот сверху сзади раздается короткая очередь другого «Калаша»…

Когда он вскочил на ноги, все уже было закончено. Он это понял сразу, так как услышал тревожный голос Вики — е-мое, она уже здесь!

— Сережа, ты в порядке? В тебя не попали?

— Да цел я, цел. Кого-нибудь зацепило? — громко крикнул он, молниеносно оглядываясь кругом, натыкаясь на перепуганные, вжимавшиеся в стены лица выживших и стараясь перекричать шум, плач, общий гомон голосов. — Есть пострадавшие?

— Есть трое раненых, убитые тоже есть — одна женщина и мужчина. Наповал, в упор, гады, стреляли, — раз-дался голос все той же Насти.

— Хорошо, что так закончилось, — уже о чем-то размышляя, выслушав ее, кивнул Сергей и направился к телам убитых.

— Чего хорошего-то? — не поняла девушка, вскидываясь к Сергею.

— А того, что они могли, прикрываясь другими перебить намного больше народу. Вот это хорошо! — схватила ее за руку Вика, насильно встряхивая все еще находящуюся в шоке Настю, заставляя ее остановиться и силой утягивая в сторону. Когда та немного пришла в себя, продолжила: — Не лезь к нему. Мертвым уже не поможешь, а он пытается объединить всех оставшихся. Пойми, на этом ничего не заканчивается, все только начинается: впереди борьба с пришельцами, из-за которых все, вся наша жизнь перевернута с ног на голову. Мы только что оттуда, от места их посадки — пришельцы пока готовятся к какой-то акции или последующему планомерному расширению границ, пока непонятно, но когда они выйдут, у людей не будет времени на организацию и сами ответные шаги. Сергей пытается собрать, объединить нас, создать костяк будущего движения против поработителей. Поэтому он уже несколько не с нами, уж поверь мне, я-то его знаю. Помню, какой он был до всего этого — подающий надежды ученый-астроном и только. Нет, не просто подающий надежды: он, он был обычным веселым парнем… сейчас он меняется, и очень быстро.