— А он кто?
— Мой муж, — тоже сперва не поняла Вика.
— Я не о том!
— А, поняла! Он становится нечувствительным к обычным человеческим эмоциям, мысля категориями общих интересов нации. Я была не против той роли предводителя на первых порах, которую мы недавно, да и он сам взвалили на него и которую он понес… И у него начинает получаться. Через чур хорошо получаться. Смотря для кого. Меня, к примеру, это уже пугает, — вдруг всхлипнула Вика.
Вокруг раздавался шум, гомон людских голосов, первые нотки смеха приходящих в себя людей, а две жен-щины, обнимая и морально поддерживая друг друга, изливали душевную боль и пережитые чувства слезами:
— Нет, он так же ласков ко мне. Знаю, любит: недавно у нас снова было, ну выбрали момент, — на миг пере-став шмыгать носом и как-то воровато оглянувшись, никто не слышал? тихонько и смущенно рассмеялась Вика, — но все остальное время он, чувствую не со мной. Что-то все время думает и думает. Хотя советуется со мной, но я-то знаю — какой-то ком в груди у него растет, и за ту оболочку меня не пускает! Оберегает, что ли от той картины, которая вырисовывается перед его взором?
— Понимаешь, в истории человечества множество подобных примеров, когда выбранный судьбой или волей рока человек уже не принадлежит кому-то конкретно, а представляет интересы целого общества!
— Да я понимаю это, но не хочу, чтобы мой Сережа был всем — он мой, и я хочу столько времени, сколько нам отмерено быть рядом и ловить его ласковые слова и взгляды…
— Дуреха! Так и будь рядом — по-другому у тебя уже не получиться! Подстраивайся под него.
— А я и так все время рядом — на моем счету уже несколько загубленных душ. Хотя, какие это души — так, по-донки одни. Да и он уже убивал, так что нам дорога наверх в рай явно заказана! Я у него как поддержка, родной кусочек тепла, который всегда рядом. От этого становиться немного легче на душе, когда смотришь через окуляр прицела на далекие ориентиры на крышах домов, разглядываешь позиции инопланетян на той стороне реки, на, в конце концов, людей, которых нужно пристрелить безо всякой жалости! — под конец жестко закончила Вика.
— Пойдем-ка, послушаем, что там он и наши говорят. После вашего ухода тут такое началось! Ты даже не представляешь! Я начинаю верить твоему, пусть даже что-то пойдет не так, как Сергей думает, но это, все же, лучше, чем просто сидеть и ждать непонятно чего. — Вдруг она остановилась, движением руки остановила под-нявшуюся на ноги Вику. — Погоди, кстати, расскажи вон о том парне вашей группы, а?
— О котором? — встрепенулась Вика, враз переключаясь на житейские женские насущные интересы, — а, Игорь-то? Короче, он…
Когда более-менее обсудили Игоря Куликова, его достоинства естественно только их, раз он приглянулся новой подруге Вики и они приблизились к костру, где после выноса мертвых на улицу — хоронить все равно не-где — и перевязке в стороне троих раненых одной женщиной, обладающей поверхностными знаниями медсестры, то застали обсуждение дальнейших совместных! действий по выживанию. Непривычно было слышать планы об ответных действиях по отношению к инопланетянам.
— …и сейчас приемлемая температура на улице, поэтому нужно искать любые места, где сможет залечь, пе-реждать хотя бы пока эти разведывательные аппараты пришельцев. Также нужно собрать как можно больше оружия — всякого вида оружия. Мы не знаем, какой метаболизм у них и какие защитные системы есть. Мы должны это узнать, и узнаем, в конце концов! Армии и правительства нет, поэтому ждать и надеяться на их помощь не нужно — все сроки вышли. Наверное, захватчики обнаружили места секретных бункеров, центры стратегических управлений стран и уничтожили их. Я не знаю, не силен в этой области, поэтому нужно рассчитывать только на себя, — остановился перевести дух Сергей.
Несколько минут стояла тишина. Люди переваривали общий обзор событий. И по мере обдумывания предла-гаемого Горшениным плана он казался им единственно верным решением — или сидеть, как крысы, ожидая неиз-вестно чего и трясясь от страха или попытаться восстановить справедливость по отношению ко всему человече-ству, но имея высокую вероятность быть убитым.
Постепенно патриотические чувства, да и просто человеческое негодование навязываемой поистине скотской жизнью, даже не жизнью, а так, животным существованием вели мысли людей ко второму варианту. Пусть даже не в этом поколении, так в следующем справедливость восторжествует, обязательно восторжествует! Правда в полную потерю руководства правительства и армии верилось с трудом:
— Ну, я понимаю, сухопутные войска разбиты ударом из космоса, которого мы так и не видели, но ладно, предполагаем, что так оно и есть, но не могли же они уничтожить те же подводные силы многих стран? У под-водников есть же секретные подводные базы, на которых все предусмотрено для долговременного ведения бое-вых действиях? — спросил Сашка, тот паренек, который входил в якобы группу из четверых людей, единствен-ных, кто жил здесь. — Сейчас наверняка капитаны этих ракетоносцев вышли в общий эфир и…
— Да пойми ты — сейчас надо не выходить в эфир, а наоборот, молчать — пришельцы прослушивали эфир, это ясно как пить дать и уничтожали все наши посланные корабли к этому конусу, о котором я вам рассказывал и видел все с самого начала. И что смогут подлодки? Произвести запуски ракет? Так их сразу перехватят, если не на подлете, так почти сразу во время старта! Наше современное оружие… это… это не тот уже современный метод, каким мне он видится. Нужно использовать против пришельцев их же оружие. Знаю-знаю, что сейчас спросите. Сразу отвечаю и повторяюсь одновременно — именно это и будет нашей целью, задачей определить какие технологии и как они работают у захватчиков. Так что не стоит, еще раз говорю, ждать и надеяться на кого-то. Этот кто-то мы сами, поймите и примите как данность! Почему снова светит солнце, кто явился причиной тому, не знаю. Думаю все же люди. Пришельцы явно хотели нас заморозить. Им нужно было еще с полмесяца подержать Землю в тени, и температура бы упала чуть ли не до абсолютного нуля — те, кто еще не замерз, просто бы задохнулись от нехватки кислорода. Значит кому-то, какому-то кораблю удалось прорваться и подорвать ядерный заряд, уничтожив конус.
— И все же я думаю, что подводные лодки…, - снова заикнулся молодой парнишка и Сергей про себя послал того куда подальше, но им нужно до конца объяснить, вдолбить, в конце концов в головы мысль, что никого нет:
— Хорошо, представим, что подлодки плывут сейчас в морях, но использовать свое оружие не могут — спутни-ковой связи нет, значит и точного целенаведения тоже. Куда, в какой район планеты стрелять? Можно запустить ядерные ракет просто так, в примерную область нахождения инопланетян… Этим шагом они просто уничтожат последнюю жизнь на планете. Нашу. Инопланетянам оно не страшно. Они это уже доказали в космосе. Хотя у кого-то, кто ответственен за красную кнопку, могут не выдержать нервы, м-да… Не будем сейчас думать об этом, да и дело в другом — в данный момент нельзя давать им ни малейшего повода обнаружить нас и потом тоже. Мы должны вести скрытный образ, собирая и собирая данные о них, обо всем том, что связано с пришельцами.
— И что? Что с этой информацией делать? Вообще, какой у тебя, э-э, у вас конкретный план на данный мо-мент? — спросил Федор Андреевич, подспудно и окончательно признавая за ним лидера этим обращением на вы, желающий знать их дальнейшие действия. Видение будущего этим молодым человеком, их долгий план, все это хорошо, но его волновали вопросы выживаемости в данный момент, чтобы у людей была материальная основа будущего противостояния, но именно ответа от него Федор Андреевич и страшился. Он понимал, что у Горше-нина нет этой базы, но тот должен сейчас, вот прямо сейчас, дать ответ.
«Хоть соври им, но только правдоподобно. Потом что-нибудь придумаем!» — молил бога он.
— Что делать с информацией? Систематизировать и ждать лета, — ответил Горшенин.
