Только почетного сопровождения мне не хватало!

Я злобно прислушалась к торопливым шагам мальчишки позади и ускорила скользящие движения — сапоги, несмотря на качество, всё-таки не подходили для скользкого льда. Они вообще были для лета. Ну вот, теперь ещё и обувь надо покупать. Если, конечно, от плаща деньги останутся.

Солнце слабо освещало покрытый первым снегом (в ноготь толщиной) Паулурбос. Студеный воздух щекотал ноздри и вырывался изо рта теплым клубком. Снег прекратил сыпаться. В воздухе повисла зимняя тишина.

Я ускорила шаги, одним ухом прислушиваясь к топоту позади меня. Лавка с необходимым мне товаром находилась за поворотом, и, может быть, мне удастся незаметно ускользнуть от назойливого Гани?

Когда желанный поворот оказался где-то в локтях десяти, я, уже не сдерживая себя, припустила туда. И успела, рывком распахнув дверь и юркнув вовнутрь.

Никакого чувства достоинства! А ведь все уже привыкли видеть во мне серьезную тетку, а не последнюю трусиху, делающую ноги от какого-то мальчишки.

Но, к счастью, продавец списал мою торопливость на погоду за окном.

— Морозно, да? — кивнул он на выбеленную выпавшим снегом улицу. — Ничего, потом ещё хуже будет.

Почесав ладную светлую бороду, он вперил в меня внимательный взгляд.

— Госпожа травница хочет что-то приобрести? — проницательно поинтересовался он. Я с готовностью озвучила своё желание. Торговец пошёл в кладовку за плащами.

…Примерка была в самом разгаре, когда продавец воскликнул:

— Во дурак! В таком тулупчике зимой, а?! Неудивительно, что зуб на зуб не попадает!

Я отвернулась от зеркала к окну. За четырьмя стеклышками был виден пританцовывавший на месте непутевый Ганька, цветом лица уже походивший на незабудочки с моей ночной рубашки.

— Мгновение, — пробормотала я, не в силах созерцать сие дальше, и решительно направилась к двери. Распахнув оную, я, не дав пареньку опомниться, схватила того за грудки и втащила в жарко натопленную лавку.

— Совсем идиот? — прошипела я. — Хочешь себе конечности отморозить?!

Ганя, как малолетка, вжал голову в плечи и шмыгнул носом, сам же преданно заглядывая мне в глаза.

— Я… — начал он, почувствовав замешательство. Но мой гнев отнюдь не испарился.

— Цыц!.. Мало того, что ты на меня явно глаз положил, так ты ещё и плелся за мной всю дорогу!..

— Инцея…

— КАКАЯ Я ТЕБЕ ИНЦЕЯ!! — рявкнула я. — Я…

Ага, госпожа ведьма. Великая и ужасная. Просим уважать и бояться. Что-то нервы сдают, однако…

Я замолкла и повернулась к продавцу. Тот следил за нами с хитрым прищуром серых глаз, но оставался без комментариев, за что я ему была глубоко признательна.

— Мне вот эту, — ткнула я пальцем в желанную темно-зеленую накидку с серебряными застежками.

Но, что ни говорить, несмотря на весь гнев, из лавки я вышла молча и в новом меховом плаще. А под боком у меня устроился уже отогревшийся Ганя.

— Счастья-то, — тихо себе под нос прошипела я, глядя на довольного парнишку.

В одной из лавок я заказала зимние сапоги. Всё, что я перемерила в присутствии хозяина лавки и Гани, меня не удовлетворило. Те, что выглядели прилично, оказывались совсем негодными к повседневной носке — их только богатеньким девушкам в гости к соседкам одевать, а не по сугробам шастать. Те, что были удобны для использования, были мужскими — а ведь мне всё-таки хотелось выглядеть женственной. Третьи вполне устраивали меня и качеством, и ценой, но были на три размера больше…. Конечно, можно носить их с шерстяными носками, но не с тремя парами, правда? Под конец я так замучилась, выбирая между тем и другим, что плюнула на всё и выбрала самый дорогостоящий выход — сшить сапоги на заказ. Ничего, как-нибудь расплачусь. Меня тут все знают, авось не будут собаками травить, если плату на месяц задержу….

Но зато я «оторвалась» по полной программе: пока сапожник снимал с моей ноги мерку, я ему детально описывала вид своих будущих сапог. Ну, во-первых, мех должен быть высшего класса, кожа тем паче; во-вторых, сапоги должны быть до колен; в-третьих, подошва должна быть не скользкой и толстой (нечего мне на снегу пируэты выписывать); в-четвертых, отделка должна быть позатейливей, чем просто фигурная вырезка по краям…. Сапожник после каждого душевного излияния согласно хмыкал, но ко мне прокрались подозрения, что он ничего не слушал, ибо хмыканья были уж больно однообразны. Но, поскольку, выпроваживая меня, он клятвенно пообещал, что всё будет сделано, пришлось ему поверить на слово.

— …Аринна! — крикнула я на весь первый этаж и вытолкнула Ганю из-под плаща.

— Что? Что случилось? — уже неслась она, вытирая руки кухонным полотенцем. В широком кармане её передника примостился сонник.

— Вот, — указала я на мальчишку, вдруг мгновенно съежившегося при виде тётки, — почему пацана на мороз в драном зипуне отпускаете, а?

Аринна недобро прищурилась, глядя в упор на племянника. Я никогда не говорила, что в каждой женщине есть частичка ведьмы, нет? Ну, значит, сейчас самое время это сказать!

— Иди в свою комнату, негодник! — приказала она, метая молнии, и указала на дверной проем. Мальчишка понуро поплелся туда. Я без всякой жалости проследила за ним взглядом — нечего зимой без теплой одежды разгуливать, надо иметь голову на плечах! Пусть Аринна сделает ему внушение. Хотя какое внушение может быть у Аринны? Пригрозит, что отправит к родителям, а после этого начнёт угощать свежими пирожками с мясом!

Я вздохнула и повесила новое своё приобретение на вешалку. Вот наставник мой угрозами не ограничился бы: заставил бы полы перемывать, а потом — тренироваться в магии до потери пульса! Да, уж он меня точно не баловал!

Предавшись легкой ностальгии, я исчерпала запас занимательных дел. Выходной вроде бы, а заняться нечем! То ли в лавку снова податься?

Но, увидев, как наяву, лицо гнома с насупленными бровями ("Что-то плоховато выглядишь — может на свежем воздухе лучше станет?") я отогнала от себя эти мысли. Ну, уж нет! Выходной, так выходной!

— Аринн! — с тоской обратилась я к женщине, ловко снующей между печкой и разделочным столом — готовились, по иронии судьбы, мясные пирожки.

— М-м? — рассеянно отозвалась она.

— Чем мне заняться, а?

Та глянула на меня и усмехнулась.

— Вот была бы замужем, не ныла бы так, как сейчас! Мужика тебе надо, Инцея, — чтоб плечом крепким опору давал, руками да мотыгой деньги зарабатывал, ну, а ты бы ему деток рожала…

— Не надо мне мужика! — всерьез испугалась я (ещё начнёт мне кандидатов перечислять). Та хмыкнула. Мол, чтобы ты там ни говорила, а я лучше знаю, что надо и что не надо.

— Аринна, — решила я прибегнуть к последнему (и откровенно ужасающему меня) выходу из скуки, — дай что-нибудь почитать!

Женщина немного удивилась. Я, как правило, всегда морщилась при виде очередной «книженции», а тут вдруг попросила почитать!

— Ну и ну… — пробормотала она, уходя в комнату. Вернулась она с книжкой, которую бережно передала мне, как святыню.

— Вот, — гордо сказала она, — "Роман под луной" — моё любимое произведение…

— О да, — хмыкнула я, — звучит захватывающе…

Аринна недобро прищурилась.

— Ну, ладно, раз уж ничего другого не остается — пошла читать!

Небрежно сунув книгу под мышку (Аринна невольно вцепилась в свою драгоценность взглядом, чтобы проследить, не изомнется ли листик), я потопала наверх.

…Книга оказалась страшно нудной, и, пролистав наскоро несколько страниц, я в этом убедилась окончательно. Так, последний вариант времяпрепровождения исчерпан, восстановлению не подлежит. Короче говоря, выходные меня немного разочаровали, ибо я не привыкла просто валяться на постели без дела (нет, конечно, и я порой не прочь отвлечься от нудятины и просто поспать, но дрыхнуть целый день напролет…). Спускаться вниз меня не тянуло из-за возможности лишний раз почувствовать на себе жаркое юношеское внимание.

Не понимаю, чем я так привлекаю Ганю? Быть может, оно плохо видит? Бедняжка…. Я готова предложить ему лечебные примочки, и при том — совершенно бесплатно, с самыми благородными целями.