Прошёл час — дивный период времени, за который я уже собралась плюнуть на всё и разжать руки. Поверьте, карабкаться по отвесной плоскости — не такое уж приятное и легкое занятие. Наконец я достигла веток и, кряхтя, вскарабкалась на одну из них. Уф! Занывшими от такой нагрузки ногами я подошла к стволу и приложила руку, мысленно попросив дерево впустить меня. То, на моё счастье, долго не раздумывало.

Узор коры стал расплетаться, образуя округлый вход. Я глянула вниз и, подумав, махнула эльфам (сомневаюсь, с такой высоты меня хорошо видно, однако зрение у эльфов ничуть не хуже драконьего). После чего повернулась снова к входу и шагнула в полумрак.

Хм… Комната просторная, но мне её будет маловато. В конце концов, я травница, и мне нужно рабочее помещение, где я буду возиться с порошками, котелками и скляночками. Да и кладовая не помешала бы… И как эльфы живут в одной комнате?

От «пространственных» размышлений меня отвлек странный шум. Быстро повернувшись на звук, я обнаружила у стены ещё один лаз. Древо понимало меня с полумысли.

Я присела на корточки и заглянула в дыру. Вторая комната оказалась тоже весьма просторной — я сумела рассмотреть это в темноте. И, конечно, в ней тоже обнаружился лаз, который вел в следующий ярус. Туда я решила без света не спускаться.

— Знаете, Инцея, — Айна Айаре провел рукой по бугристой стене, — я думал, что это дерево когда-нибудь рассыплется в труху от одного прикосновения крыльев бабочки — до того оно старо…

— Не старо, а мудро, — поправила я и пододвинула миленький пуфик к стенке справа от входа. Там уже стояла парочка таких. Стараниями Правителя я обзавелась кучей новой мебели для верхней комнаты. Мне, вообще-то, хотели всучить куда более шикарную, но мне она была не по душе. В конце концов, я не принцесса, а простая травница. Правда, я сомневаюсь, что простые травницы спят на кроватях с пологом из полупрозрачного эльфийского шелка голубого цвета, сидят на мягких пуфах, расшитых розово-золотыми розами, кладут одежду в комод из светлого дерева отличнейшего качества… Но разве можно отказаться, когда упрашивает сам Правитель эльфов?

— Да, Вы правы, — улыбнулся он, глянув на меня синими глазами. — Наверное, оно бы меня не пустило — с таким-то отношением…

Айна Айаре и Эман рассмеялись. Я тоже улыбнулась кончиком рта, сосредоточенно расставляя подаренный Эманом чайный сервиз на полке полукруглой кухонной стенки с дверцами, в которые были вставлены отполированные листы слюды.

— Кстати, Эман, я давно хотел тебя спросить, — Правитель повернулся к сидящему на моей постели эльфу, — зачем ты заказал столько новой мебели? Решил сменить обстановку?

Моя рука с чашкой замерла, и я покосилась в его сторону. Эман ответно покосился на меня, виновато улыбнулся Правителю и ответил:

— Скорее дополнить.

Чашка завершила стройный ряд, и дверца захлопнулась. Да, дополнить, только не его комнату, а пустоту двух моих комнат внизу. Говорить Правителю, что моё жилище несколько нетрадиционно, не хотелось. Поэтому эту маленькую тайну знал только Эман, которого я попросила заказать у местного Мастера шкафы, столы, стулья и прочие необходимые предметы мебели для рабочего кабинета и кладовой. Естественно, сие не укрылось от длинного носа Айна Айаре. Зря надеяться, что он ничего не заподозрил, не буду, но хоть не придирается — и то хлеб.

— Тут, в лесу, так хорошо, — произнесла я, наливая свежеприготовленный малиновый морс в три резных бокала. — Так мирно и спокойно я себя ещё нигде не чувствовала…

— Благодарю, — принял напиток Айна Айаре. — Я очень рад, что Вам здесь понравилось. К моему сожалению, Вы не видели весь лес, но, думается, Эман покажет его Вам.

— Да…, - ухмыльнулась я, предложив жестом отведать маленьких пирожков с повидлом собственного изготовления. — Он мне уже показал озеро неподалеку от моего дерева…

Эман, который с упрямством вгрызался в резиновый пирожок (я тихо злорадствовала, а Правитель, глядя на попытки собрата пережевать с трудом оторванный кусок, решил пока не рисковать своей челюстью), поперхнулся. Впечатления от проведенной «экскурсии» были незабываемыми.

Началось с того, что тот решил составить мне компанию в прогулке по лесу. За что, разумеется, немного позже поплатился. А пока мы невинно ступали по тропинке и философски беседовали на тему хорошей погоды. По пути мы чинно здоровались со встречными эльфами и эльфийками, а те нам не менее степенно кланялись в ответ. Вообще-то я обнаружила, что Великолесье не ограничивается определенным участком земли, а простирается далеко на юг — соответственно, и эльфов было намного больше. Они ходили по земле просто толпами, направляясь кто куда — в многочисленные лавчонки, разбитые под деревьями; во дворец, по государственным делам; друг другу в гости; просто свежим воздухом подышать и себя показать. А некоторые торопились занять столик в местной забегаловке. Честно говоря, я весьма удивилась факту существования оной в Великом Лесу и решила во что бы ни стало там побывать. Поэтому Эману пришлось зайти туда и угостить меня вкусным молочным напитком с пенистой шапкой с кусочками ароматной земляники.

Потягивая соломенной трубочкой сладкое молоко, я с любопытством разглядывала обстановку и сидящих вокруг эльфов. Корчма была вполне симпатичная: светлая, уютная. Снаружи она походила на небольшой аккуратный домик. Вывеска с витиеватой эльфийской надписью идеально вписывалось в общий вид. Как сказал Эман, корчма называлась "Драгоценные струны" и пользовалась успехом у взыскательного общества. Внутри забегаловка выглядела не менее мило: светло-деревянные стены с не слишком замысловатым резным рисунком, который можно было увлеченно рассматривать за чашечкой какого-нибудь напитка; витражные окошечки, сквозь которые мягко струился свет; чистые столы с обязательной вазочкой с цветами. Эман как бы невзначай поведал мне, что к вечеру вазочки заменяются на свечи и народу заметно убывает, так что можно спокойно посидеть, не заботясь об излишнем внимании к своей персоне. Я подумала, что сидеть здесь вечером было его любимым занятием. Что ж, это очень даже неплохо… Надо как-нибудь наведаться сюда. Естественно, одной. И с книгой. Заказать себе чего-нибудь ароматного и горяченького, прихлебывать себе неторопливыми глоточками и перелистывать хрустящие книжные страницы… Ох…

Я мечтательно втянула в себя остатки молока, и лесную забегаловку огласил громкий чмокающий звук. Я пришла в себя и огляделась. Все эльфы без исключения повернули ко мне лица и с нездоровым интересом рассматривали. Я покосилась на Эмана. Тот даже не пытался слиться со стенкой, потому что красные уши выдавали его с головой. Оттого он просто отвернулся к окну, проявляя жаркий интерес к рисованным сине-красно-желтым цветочкам и зеленым листьям-загогулинам.

— Извините, — буркнула я во всеуслышанье, отодвигая от себя хрустальный бокал, со стенок которого медленно стекала аппетитная пенка с земляничными зернышками. Эльфы тут же отвернулись, делая вид, что ничего не произошло. Хозяин, протиравший и без того сияющий прилавок (причем с таким торжественным видом, словно полировал парадный меч самого Правителя), сдунул в последний раз невидимую пылинку и принялся к очистке масляной лампы, стоявшей на прилавке у стены и посверкивающей идеально чистыми боками. Эман, наконец, решил явить свой свекольный лик.

— Допила?

— Угу, — пробормотала я неопределенно, с наслаждением вдыхая аромат чудесного букетика на столе.

— Может, пойдем?

Надежда в его голосе была настолько велика, что я решила даже не сопротивляться. Эман, кивнув тут же отвлекшемуся от увлекательной деятельности хозяину таверны (тот кивнул с любезной улыбкой в ответ), направился к выходу. Я вскочила за ним.

— А… платить? Или у вас можно трапезничать в долг?

Эман хмыкнул.

— Ты не поверишь, но у нас не платят.

— Что, вообще?! — поразилась я.

— Вообще. Ни за товары, ни за услуги. Радость от предоставленного удовольствия компенсирует всё.