Когда литовские коллеги рассказывали нам об испытанных ими в эти тревожные часы чувствах, было видно, что они горды тем, что сумели обуздать страх, гнев и ярость, сумели выиграть у коварного и жестокого противника еще одну, очень важную битву. Я слушал их и представлял себе обстановку в НФА, когда на мои призывы не поддаваться на провокации слышался рев шпаны и возглас Председателя: «Нужна кровь»!
Через какое-то время советское руководство устроило-таки кровавую провокацию и в Вильнюсе, и в Риге. На это любят ссылаться наши национал-большевики, когда их укоряют, что они непростительно легко поддались первой же провокации. Но они забывают указать на отличия в обстановке и последствиях внешне схожих событий. Карательная войсковая операция Советской Армии против жителей Баку по масштабам никак не сопоставима с ограниченной акцией отряда рижского ОМОН-а. Мир, можно сказать, никак не отреагировал на зверства советских войск в Баку. В их представлении войска, каравшие «экстремистов и погромщиков» из ультранационалистической организации, восстанавливали законный порядок. В случае же с Вильнюсом и Ригой советские солдаты действовали против легитимно избранных республиканских властей, что было встречено крайне негативно и вызвало мощное давление Запада на Горбачева, в результате чего он был вынужден отступить.
А в Таллине провокация вообще не удалась. Когда часть русского населения города, поддавшись на призывы лидеров «Интерфронта», пошла в наступление на правительственные здания, их встретили эстонские фронтисты, стоявшие плотно, плечом к плечу, скрестившие руки сзади, дабы не было повода обвинить их в насилии. Премьер-министр Эдгар Сависаар и министры, члены парламента Эстонии, мужчины и женщины, мирно бодались с «Интерфронтом», оттесняли их от правительственных зданий, не касаясь руками их тел. Все это снималось и демонстрировалось на Западе как образец сопротивления злу ненасилием. Было бы такое возможно в Баку? Мне так и слышались крики националистических лидеров: «К оружию, граждане! Родина в опасности!»
Не Родина была в опасности, а персона Гейдара Алиева. До 20-го января с Родиной все было уже почти в порядке: здоровое крыло НФА переиграло сепаратистов и их московских покровителей на идеологическом и правовом поле, добилось отмены КОУ НКАО в парламентах Азербайджана и СССР, наладило сотрудничество с демократической оппозицией СССР, наконец, добилось от ВС СССР принятия решения о создании Республиканского Комитета по управлению НКАО.
А вот с Гейдаром Алиевым в конце 1989-го года было неважно. По распоряжению Горбачева в Баку прибыли сотни следователей МВД и Генеральной Прокуратуры СССР. Все номера гостиниц «Абшерон», «Интурист-Азербайджан» и «Южная» были заселены «важняками». Они начали вести интенсивные раскопки славного прошлого бывшего члена Политбюро ЦК КПСС. Кольцо вокруг него сжималось, он судорожно искал контригру. Выход был найден в создании такой ситуации, когда весь народ с проклятиями поднялся против Москвы и советского режима. На фоне зверской расправы армии над мирными жителями любые разговоры о нарушении советских законов воспринимались народом как кощунство. Создать такую ситуацию опытному мастеру политических игр помогла его пятая колонна внутри НФА и рядах партийно-хозяйственной номенклатуры. Вот ответ на сакраментальный вопрос «Кому был выгоден 20-е января?»
Когда открылась сессия ВС Азербайджана, фронтисты и примкнувшие к ним несколько депутатов бросились в бой за «независимость». 25 против 275-ти, 8 %-ов против 92 %-ов… Естественно, что предложения депутатов от НФА, требовавших от номенклатурного большинства ВС Азербайджана принятия решений, идущих вразрез с линией Горбачева на сохранение «обновленного» Советского Союза, не проходили. Это вызывало бессильную ярость фронтистов, которые начинали обличать «партократов» в предательстве интересов народа. И тут выяснилось, что у фронтистов есть серьезный союзник — Гейдар Алиев.
Отвергнутый и покинутый большинством вчерашних соратников и выдвиженцев, он болезненно переживал свое положение изгоя. Если ему раньше казалось, что одно только его появление изменит соотношение сил и все те, кто был обязан его милости своим «куском хлеба», перебегут под его знамена, то первые же заседания ВС Азербайджана вернули его в реальность. Он увидел, что те люди, которые «были бы счастливы подать ему пиджак», теперь откровенно уклоняются от контактов с ним. Более того, они кажутся счастливыми от мысли, что избавились от вечного страха перед ним. Не удалось вернуться к власти через кровавый январь. Не удалось вернуться к олимпу руководителя Компартии через съезд, куда его не пустили. На сессии ВС Азербайджана большинство депутатов от власти не восприняли его как лидера, способного сохранить режим и привилегии. Такой лидер уже был — Аяз Муталлибов, мягкий и нерешительный, не способный подмять и запугать всех. Под таким руководителем номенклатуре было уютно, и она не хотела возвращения к временам жесточайшей дисциплины и страха. Неужели прощай мечта о власти? Не таков был Гейдар Алиев, сутью его натуры была власть, власть означала жизнь, богатство, могущество. И тогда Гейдар Алиев, верный сын Коммунистической партии, сатрап империи в Азербайджане, решил восстать против советской власти. Его естественными союзниками стали невежественные фронтисты, ненавидевшие СССР по той же причине, что и Гейдар Алиев: при сохранении прежней власти они не имели ни малейших шансов прийти к власти.
Внутри НФА действовала мощная пятая колонна Гейдара Алиева во главе с бескорыстным поклонником — самим Председателем НФА. На заседаниях ВС фронтисты начали блокироваться с Гейдаром Алиевым. Хотя численный перевес в зале был на стороне номенклатуры, в обществе соотношение сил начало меняться. Трайб снова увидел свет в окне и начал группироваться вокруг НФА.
Весной 1991-го года на основании союзного закона о печати АСДГ зарегистрировал свою партийную газету «Истиглал» («Независимость») и после шести неформальных номеров, 13-го марта 1991-го года, вышел первый официальный номер социал-демократической газеты. В этом номере я напечатал свою статью «Вернется ли Алиев!?». Проанализировав его деятельность на посту Первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана, я вывел печальный итог: все, что он делал, и все то, что о нем думает широкая публика, есть не что иное, как видимость, имитация, фантом. Я перечислял цели, якобы, ради которых пытается возвратиться к власти Гейдар Алиев, и резюмировал, что ни одна из заявленных целей на самом деле не является реальной, ибо он к ним никогда и не стремился. Не независимость, не Карабах, не объединение севера и юга Азербайджана, не демократия являлись его целью. Его целью была — власть.
Эсдеки Азербайджана поддерживали тесные связи с Демократическим Конгрессом, который объединял почти все организации оппозиционного направления СССР. Именно Демконгрессу украинские юристы представили для обсуждения проект трансформации СССР, который предусматривал дифференциацию отношений союзного центра с республиками в зависимости от степени готовности республик к независимости. Украинские демократы предусматривали в своем проекте три степени отношений между Москвой и союзными республиками: 1. Три Прибалтийские республики, Украина, Грузия и Армения становятся независимыми государствами и строят свои отношения с Москвой как межгосударственные; 2. Беларусь и Азербайджан создают с РСФСР связи ассоциативного характера, предусматривающие сохранение высокой степени политической интеграции; 3. Центральноазиатские республики продолжают сохранять федеративные отношения с Россией.
В АСДГ были разные мнения об этом проекте, но то, что он отражал реальность, а не мечты кучки радикалов, не было никакого сомнения.
17-го марта 1991-го года Горбачев провел референдум о сохранении СССР в «обновленном» варианте. В Азербайджане голосование прошло в обстановке абсолютного безразличия населения, но официальный итог гласил, что 95 %-ов избирателей «за обновленный Союз». Армения отказалась проводить референдум, поэтому Москва решила ее наказать. Но как? Как всегда, военной силой, но ответственность свалить на сторону конфликта — Азербайджан. Именно в это время Горбачев дал санкцию на проведение операции «Кольцо» по депортации армянского населения ряда сел в Шаумяновском и Гадрутском районах. Республиканский комитет по управлению НКАО во главе с В.П. Поляничко взял на себя основную ответственность за исполнение воли Горбачева, став мишенью резкой критики. Все стрелы были пущены в адрес Азербайджана, Аяза Муталлибова и азербайджанского ОМОН-а. Но именно эта критика Аяза Муталлибова повышала его рейтинг среди простого народа, который начинал видеть в нем «спасителя нации». Сам Муталлибов об истинной своей роли скромно умалчивал.
