Остались «свободные» места, на которые повторно баллотировались соискатели — неудачники первого тура. И на этот раз положение о кворуме помогло избирательным комиссиям фильтровать кандидатов по своему усмотрению. Хотя позднее все участники и наблюдатели этих тотально сфальсифицированных псевдовыборов утверждали, что они, при всех своих недостатках, были относительно самыми демократичными в истории Азербайджана, Эту заслугу следует отнести не в счет достоинств выборов в ВС Азербайджана от 30 сентября 1990-го года, а того, что все последующие выборы были намного более уродливыми и фальсифицировались еще более нагло.
После выборов я по делам защиты ленкоранских фронтистов ездил в этот славный район — поставщик ранних овощей на всесоюзный стол. Один из фронтистов поделился со мной своими горькими мыслями:
— Зардушт бей, партократы раздавали избирателям Ленкорани продуктовый набор — полкило масла, кило сахарного песка и кило риса. И за это народ предал НФА! Пошел голосовать за коммунистов!
— Что ж, братец, — ответил я, — значит, НФА так продешевил, что народ предпочел ему и его кандидатам эту продуктовую подачку.
После того, как я покинул НФА, мои связи с Карабахом ослабли. Карабахские фронтисты меня не вспоминали, ко мне почти не обращались. Их кумирами и надеждой стали «Большой Бек» (Абульфаз Алиев) и Рагим Газиев. Напротив, во мне увидели защитника фронтисты Ленкорани. Где-то через два месяца после 20-го января ко мне домой заявились шестеро незнакомцев — членов Правления районного отделения НФА в Ленкорани и сообщили, что они почти два месяца скрываются от властей, что они объявлены в розыск, и они не видят никакого выхода.
— Выход есть. Если вы не чувствуете за собой вины, то открыто, объявив об этом народу, сдайтесь властям. Пусть проведут следствие и начнут судить вас. А я вам обеспечу гласность и юридическую защиту.
Фронтисты Ленкорани так и поступили, а я начал часто ездить к ним и возить туда адвоката Октая Алиева, своего двоюродного брата, которой был рад принести пользу народному делу. Позднее двое из этой группы стали главами исполнительной власти Ленкорани и Джалилабада, остальные устроились в аппаратах исполнительной власти районов при власти НФА. После же поражения Фронта большинство потихонечку перебралось в Баку и разбрелось по квази-партиям. Но тогда все это было еще впереди и смутные надежды делали людей оптимистами.
Фальсификация выборов в ВС при попытках общества пресечь ее была делом новым для руководства. Оружие кворума столь систематически применялось против оппозиции, что по некоторым округам еще год спустя проводились «довыборы».
Из Правления НФА в ВС попали Иса Гамбаров, Диляра Алиева, Тофиг Гасымов, Наджаф Наджафов, Юсиф Самедоглу, Этибар Мамедов и Рагим Газиев (двое последних уже были отпущены из Лефортова, над ними шел суд, но в связи с «избранием» в парламент судебный процесс был приостановлен, хотя «дела» не были закрыты). «Дело» против Этибара Мамедова окончательно закрыли уже при Гейдаре Алиеве, а Рагим Газиев этой чести так и не дождался. Кроме членов Правления, в ВС попали также несколько членов Меджлиса и новых лидеров НФА, прославившихся своими героическими деяниями, в частности, майор ОБХСС Искандер Гамидов, который якобы отказался пожать руку министру МВД СССР Вадиму Бакатину в дни пребывания того в Баку. Почему и зачем во время карательной акции министру внутренних дел СССР понадобился майор ОБХСС одного из одиннадцати районов Баку, никому не было объяснено. Бакатин протянул руку, а майор Гамидов сказал ему, что «твои руки обагрены кровью моего народа, и я их не пожму». После чего стал одним из лидеров НФА, а вскоре депутатом и министром. Такой героизм был вознагражден достойно.
По-другому сложилась судьба другого майора милиции, Арифа Абдуллаева. Этот работник уголовного розыска, огромного роста могучий человек, был потрясен зверствами советских войск, написал заявление и уволился из милиции. Его приход в НФА в те кризисные дни был воспринят с воодушевлением, и Председатель быстро назначил его комендантом штаб-квартиры НФА. Придя в НФА с душевным трепетом и с возвышенными представлениями, майор с изумлением обнаружил, что заправилами здесь является шпана, которую он привык совершенно не уважать и, более того, гнать и топтать. Поняв, что эта шпана мешает нормальной работе Правления и, более того, прессует людей, принимающих решение, майор был разъярен. В нем проснулся профессиональный инстинкт, и он живо разогнал шпану. Кому-то хватило милицейского командирского рыка, кто-то понял суть дела после привычных милицейских оплеух, но плебс разбежался, а Правление избавилось от давления «ребят» Председателя. Надо было что-то делать для спасения святого дела трайба, и с майором была проведена профилактическая беседа о пользе демократии в лице босоты и шпаны. Майор намека не понял и продолжал гнуть свою линию порядка и дисциплины внутри НФА. Тогда некие люди, которых сам же майор впустил в свою квартиру, закололи его. Десятки ножевых ранений и море крови… Милиция не смогла, да и не хотела проводить серьезное расследование по делу убийства перебежчика на вражескую территорию оппозиции, и убийцы так и не были найдены. Шпана вернулась к своим деструктивным действиям, и тогда левая рука Исы Гамбарова Вургун Эйюбов написал статью, в которой эзоповым языком намекнул, что «майора Арифа Абдуллаева убили те, кто не хотел культурной и созидательной работы НФА и его Правления». Подельничество не позволяло открыто назвать главного виновника разрушительной работы внутри НФА.
Общесоюзный процесс распада некогда могучей державы продолжался. В то время, когда НФА, забившись в нору, зализывал раны, нанесенные ему «20-го января», Народные Фронты Эстонии, Литвы и Латвии, грузинские и армянские националисты наголову разгромили свои республиканские компартии на выборах и сформировали национальные правительства. Первыми их законодательными актами стали законы о суверенизации своих республик. Оппозиция трех прибалтийских и двух закавказских республик сделали то, к чему я призывал своих коллег все время, пока находился в НФА. Прагматичная политика лидеров этих народных движений завершилась мирным приходом к власти. Эмоциональная политика лидеров НФА привела и саму организацию и народ Азербайджана к тяжелому поражению.
Я собрал человек десять активистов и повез их в Вильнюс. Нас принял Витаутас Ландсбергис, Председатель ВС Литвы. В парламенте нам рассказали о том, как действовал Народный Фронт Литвы «Саюдис» в моменты провокаций советского руководства. После формирования республиканского правительства во главе с доктором экономических наук, видным деятелем «Саюдиса» Казимере Прунскене, началась совместная работа парламента и правительства Литвы. Естественно, все законы республиканского парламента и распоряжения правительства имели целью легитимизацию суверенитета Литвы и выход из состава СССР. И вот в один из дней из городка в 80 км от Вильнюса, где находилась советская военная база, позвонили жители и сообщили, что в направлении столицы из базы выехала танковая колонна. Информация мгновенно разлетелась по народу, и иностранные корреспонденты, во множестве приехавшие в Вильнюс, заняли позиции на крышах домов вокруг здания ВС Литвы в надежде снять сюжет о захвате парламента советскими войсками. На заседании парламента кто-то из горячих голов предложил обратиться к народу с призывом прийти к парламенту и телами прикрыть доступ к зданию. Ответ Ландсбергиса и Прунскене был лаконичен: «Власти Литвы работают в обычном режиме и по повестке, утвержденному народными избранниками. Действия оккупационных войск, незаконно находящихся на территории Литовской Республики, нас не интересуют. Мы не имеем физической и военной силы, чтобы им противостоять, но мы имеем силу права и морали для того, чтобы не бояться их».
Через полчаса позвонили жители городка, находящегося в 60 км от столицы, и сообщили, что советские танки идут на Вильнюс. Парламент продолжил свою рутинную работу. Еще через полчаса жители другого поселка сообщили, что танки в 40 км от столицы. Парламент на провокацию не среагировал. Через час танковая колонна вступила в пригороды столицы. Еще через полчаса танки, громыхая гусеницами по брусчатке площади, прошли колонной перед парламентом, и проследовали вон из города. На запрос из парламента республики советское командование ответило, что «марш-бросок танковой колонны осуществлен согласно плановым учениям». Когда танки шли на город, журналисты спросили у премьер-министра Прунскене: «Надвигаются танки, а вы продолжаете работать. Что вы думаете по этому поводу»? Она ответила, что для захвата парламента Литвы достаточно взвода автоматчиков, в танках необходимости нет.
