— А… это было не взаправду? — не поверила своим ушам вампирша.

— Конечно, нет! — горячо воскликнула девушка. — Вейма, неужели ты могла подумать, что я?!.

— Нет, она не подумала, — перебил Лим. — Но я всё равно ничего не понимаю.

— А чего тут понимать? Когда рыцарь готовится драться, он идёт к ведьме и она его заговаривает. Он дерётся, не чувствуя боли, а потом долго болеет. А можно наоборот: пусть сначала болеет, потом дерётся. Сейчас он полежит немного, потом выздоровеет, а потом ему достаточно только пожелать, тогда он станет неуязвимым, сильным и смелым.

— А лицо?

— Немного красивее будет, — смутилась Магда. — Хотя дальше некуда…

В темноте вампиры не различают красок, поэтому они не заметили, как девушка зарделась.

Вейма шагнула к подруге и крепко её обняла.

— Прости меня, дуру. Я в тебе усомнилась.

— Вейма, неужели ты хоть на минуточку подумала, что я?!

— Прости.

— А кости по-настоящему ломаются? — нарушил трогательную сцену практикант.

— Нет, конечно. Просто так кажется. И ему, и другим людям — всё это только кажется. На самом деле Крам совершенно здоров.

— Он у вас к утру не помрёт? — осведомился Лим. — А то поверит в сотню переломов, в пробитый череп, в расквашенное лицо… что-то мне подсказывает, что люди со всем этим не живут. И вампиру плохо бы пришлось, и оборотню…

— За кого ты меня принимаешь! — рассердилась девушка. — Ничего у него не болит!

— Как вы себе это представляете? Человека избили так, что на нём живого места нет — и у него ничего не болит?!

— Тогда наведи на него сон, — предложила Вейма. — Пусть все думают, что он шока в себя прийти не может. А там, Защитник даст, его кто-нибудь успокаивающими или усыпляющими зельями напоит, вот и не придётся ничего объяснять.

— Нашли кого призывать! — непочтительно фыркнул практикант и пошёл выполнять приказание. А вампирша, которую успокоили уверения подруги, что на самом деле инквизитор целёхонек, не удержалась и повернулась в его сторону.

— Вейма! Не надо! — испугалась Магда, тщетно пытаясь удержать подругу от падения.

— Что у вас? — окликнул вампир.

— Обморок, — констатировала ведьма. — Вейма не выносит крови.

— Настолько?!

— А ты думал?

— Теперь понятно, почему она вас от Крама оттащить не пыталась, — кивнул юноша. — Что теперь будем делать? Погрузим её на лошадь?

— Сам же знаешь, двоих лошадь не свезёт! Нет, Вейму потащишь ты, а я поеду.

— Она меня убьёт, — уныло сообщил вампир, подбирая начальницу с травы.

Лим тоскливо топтался на крыльце. Когда он по приказу ведьмы внёс Вейму в дом, ему было велено позаботиться о лошади. Лим послушно сделал животному внушение: теперь кобыла вернётся на то место, где они оставили инквизитора и будет топтаться возле него, пока тот не встанет. Или пока его не унесут добрые люди. Очень хотелось надеяться, что эти самые добрые люди не добьют раненого, польстившись на его породистую кобылку. То есть ему-то, Лиму всё равно, а вот Магда расстроится и станет ещё злобнее, чем сейчас. А практика ещё не закончилась…

Вернувшись, вампирёныш обнаружил запертую изнутри дверь. Что было ещё возмутительнее — ведьма закрыла возможность просочиться на чердак! И подслушать, что делается внутри, тоже не удавалось. Практикант застучал кулаком по двери. Прислушался. Снова постучал.

— Не мешай! — раздался раздражённый голос ведьмы.

Юноша вздохнул и сел на крыльцо. Очень хотелось спать. Впервые за долгое время ночь показалась неуютной и неприятной. Оказаться бы под крышей, закутаться в одеяло… Вампир поднял глаза к ночному небу, затянутому тучами и засвистел, пытаясь воспроизвести модную в Раноге песенку студента. Правда, её герой оказался на улице из-за того, что закончились деньги в кошельке, но настроение совершенно то же.

Наконец дверь отворилась. Девушки вышли вместе.

— Надо немедленно избавиться от его вещей, — заговорила вампирша.

Лим кивнул.

— Выкидывать опасно, поэтому стоит направиться в Тамн, продать там одежду и кастет. Эмблемы мы уже спороли, никто не узнает, что это вещи инквизитора.

Практикант снова кивнул. Всё это казалось ему правильным, но не относящемся к нему. Вампир выжидал, когда девушки перестанут рассказывать ему о своих планах и пустят в дом.

— Я сложила вещи в сумку и прикрепила к поясу. Удобно лететь будет.

— Хорошо. А что со следами?

— Сейчас Магда поколдует.

— Ага.

— Дай-ка я, — проговорила ведьма, отстраняя подругу. Уставший юноша слишком поздно заметил, что Магда держала в руках тот самый пояс с привязанной к нему сумкой. Девушка шагнула вперёд и застегнула пояс на вампире.

— Лети же, — скала она.

— Главное, не ищи скупщиков краденого, — наставляла Вейма. — Кастет продай ювелиру, одежду — старьёвщику. Не торгуйся, но и не уступай за бесценок. Наложи на лицо и фигуру иллюзию, чтобы тебя никто не узнал. Как только продашь — возвращайся сюда, не задерживайся.

До вампира наконец дошло.

— Почему я?!

Магда захлопала глазами.

— Ты же мужчина, — объяснила Вейма.

— Ну и что?! Я устал, я спать хочу!

Теперь глазами хлопали обе.

— Ты ведь не заставишь девушек заниматься сбытом награбленного?

— Но…

Девушки не слушали. Молча развернувшись, они вошли в дом. Дверь закрылась, щёлкнул засов. Взбешённый, вампир забарабанил кулаками по двери.

— Так нечестно! Вейма! Откройте! Вейма, я тоже эти лекции слушал! Мужчинам нельзя доверять такие важные дела! Женщины ответственнее! Выносливее! Аккуратнее! Осторожнее! Осмотрительнее! Умнее! ОТКРОЙТЕ, Я СПАТЬ ХОЧУ!

Вейма словно соткалась из воздуха за его спиной. Ей редко удавалось застать практиканта врасплох: всё-таки он был лучшим вампиром, чем она. Но сегодня Лим был устал и расстроен…

— Ты говоришь о дифференциальной психологии, а я говорю о социальной, — вкрадчиво поправила она. Лим затравленно обернулся на голос. — Какая разница, — продолжала девушка уже резче, — что женщины умнее мужчин, если люди считают иначе?! Девушку, которая продаёт кастет и мужскую одежду, запомнят. В таком маленьком городке, как Тамн, разговорам не будет конца. А юноша больше соответствует нашему товару. Не заставляй себя ждать, лети. Да, ещё: будут спрашивать — ты всю ночь и всё утро проспал. Спросят те, кто знают, что ты вампир — летал на прогулку, вон туда, — указала Вейма. Направление было почти перпендикулярно прямому пути на Тамн и вело в самую чащу.

— Почему туда, а не в противоположную от Тамна сторону?

— Потому что так поступают глупцы, — резко ответила вампирша. — И их хитрость легко разгадать. Что ты стоишь, лети скорее! Если поторопишься, вернёшься до обеда.

— Тогда вы отпустите меня спать?

— Обязательно.

Дождавшись, когда вампир скроется в ночи, Вейма спросила готовящуюся колдовать Магду:

— А что мы будем делать с деньгами?

— Как — что? — не поняла ведьма.

— Это же не наши деньги, куда мы их денем?

— Себе возьмём.

— Магда!

— Что тебе не нравится?

— Это некрасиво и нечестно. Мы — проклятые, а не бандиты с большой дороги, наживаться на инквизиторе, это как-то… — Вампирша поморщилась.

— Не хочешь, я могу всё забрать, — обиделась ведьма. — Полный заговор неуязвимости, который я провела, стоит побольше жалкого серебряного кастета и поношенной одежды. И перестань мне мешать! Я же не вмешиваюсь в твои тренинги!

Вампирша отступила. Если Магда считает, что поработала…

Девушки легли спать всего за час до рассвета. До того Магда творила большую ворожбу, заговаривая лес, чтобы следы лошади исчезли с пути от границы до дома и превратились в фальшивые следы бандитов вокруг «места нападения». Вейме было нечего делать, но она честно страдала за компанию с подругой. Успокоилась ведьма только после того, как все заклинания были закончены, а пепел от сожжённой в печи эмблемы унесён ветром за пределы владений барона. Отсыпаться девушки не рискнули: стоило вести себя как ни в чём не бывало, а они всегда открывали приём с рассвета. Так что пришлось после всего лишь часа сна умыться, выпить приготовленный Магдой тонизирующий отвар и приниматься за работу. Вейма ещё поколдовала по-своему и навела на себя и ведьму иллюзии, чтобы скрыть красные от недосыпа глаза и усталый вид.