— Я в те времена выглядел немного иначе. Я-то вас помню. Как же, лейтенант Вест! Люди вас любили. Если у кого какое затруднение, всегда ходили к вам.

Вест вздохнул. В последнее время у него не очень-то получалось улаживать затруднения. Только создавать новые.

— Так как же ты оказался в лагере?

Пайк и Катиль переглянулись.

— Вообще-то в лагерях о таком не спрашивают.

— Ох… — Вест опустил взгляд и растер ладони. — Прости. Я не хотел тебя обидеть.

— Никаких обид. — Пайк хмыкнул и почесал бесформенную ноздрю. — Скажем так, я сделал кое-какие ошибки. На том и покончим. У вас, наверное, есть семья, они ждут вас?

Вест сморщился, крепко обхватил себя руками.

— У меня есть сестра. Там, в Адуе. Она… с ней все непросто.

Он решил, что на этом лучше остановиться.

— А у тебя?

— Была жена… Когда меня отправили сюда, она решила остаться там. Раньше я ненавидел ее за это, но знаете что? Не поручусь, что я на ее месте поступил бы по-другому.

Между деревьями появился Ладислав, вытирая руки о край плаща Веста.

— Ну вот, так-то лучше! Должно быть, это проклятое мясо, что мы ели утром. — Он опустился на землю между Вестом и Катиль, и она мрачно глянула на него так, словно ей под бок вывалили лопату дерьма. Эти двое были, прямо скажем, не в лучших отношениях. — Итак, о чем у нас шла речь?

Вест поморщился.

— Пайк рассказывал о своей жене…

— Вот как? Вы, разумеется, знаете, что я помолвлен и собираюсь жениться на принцессе Терезе, дочери Орсо, великого герцога Талинского? Она знаменитая красавица… — Ладислав запнулся, нахмурился и оглядел окружавшие их сумрачные деревья, словно даже до него вдруг дошло, как странно и неуместно говорить о таких материях здесь, в инглийских дебрях. — Впрочем, я подозреваю, что она не в восторге от нашего союза.

— Кто бы мог подумать! И с чего бы? — пробормотала Катиль. Это была по меньшей мере десятая шпилька за вечер.

— Я наследник престола! — взорвался принц. — И рано или поздно стану твоим королем! Никому не повредит, если ты будешь обращаться ко мне с уважением!

Катиль расхохоталась ему в лицо.

— У меня нет страны и нет короля, и уж точно ни капли уважения к тебе!

Ладислав задохнулся от возмущения:

— Как ты смеешь говорить со мной так, словно…

Над ними, появившись из ниоткуда, нависла фигура Черного Доу.

— Скажи ему, чтоб заткнул свою пасть! — прорычал он на северном наречии, ткнув вперед толстым пальцем. — У Бетода уши повсюду! Или он перестанет трепать языком, или отправится к чертям!

И Доу растворился в сумерках.

— Он предпочел бы, чтобы мы вели себя потише, ваше высочество, — шепотом перевел Вест.

Принц сглотнул.

— Да, я так и понял.

Он и Катиль мрачно насупились и продолжали молча мерить друг друга гневными взглядами.

Вест лежал на спине на жесткой земле, слушал, как шуршит холстина над самым его лицом, и глядел, как снег тихо падает позади торчащих черными буграми носков его сапог. Катиль прижималась к нему с одного бока, Ищейка с другого. Остальные члены отряда тоже лежали рядом, сбившись поплотнее под большим вонючим одеялом. Все, кроме Доу, который был в дозоре. Такой холод — чудесное средство, позволяющее людям поближе узнать друг друга.

С дальнего края лежбища доносился чей-то раскатистый храп — Тридуба или Тул, скорее всего. У Ищейки была манера дергаться во сне, вздрагивать, выпрямляться и что-то бормотать. Справа слышалось сиплое дыхание Ладислава, слабое и болезненное. Все заснули почти сразу, едва опустили головы на землю.

Однако Весту не спалось. Его голова была слишком занята мыслями обо всех трудностях, поражениях и ужасных опасностях, с которыми они столкнулись. И не только они. Маршал Берр, возможно, пробирался сейчас где-нибудь сквозь инглийские леса, спешил к югу, торопился им на помощь и не знал, что идет прямо в расставленную ловушку. Не знал, что Бетод как раз его и дожидается.

Положение сложилось отчаянное, но вопреки всему у Веста было легко на сердце. Здесь, в лесах, все было просто. Здесь не нужно выдерживать ежедневные баталии, преодолевать чужие предубеждения, загадывать дальше, чем на час вперед. Впервые за много месяцев он чувствовал себя свободным.

Вест поморщился и распрямил ноющие ноги. Катиль повернулась во сне подле него, положила голову ему на плечо, прижалась щекой к его грязному мундиру. Он ощутил тепло ее дыхания на своем лице, тепло ее тела через свою и ее одежду. Прекрасное тепло. Его действие лишь немного портили запахи пота и сырой почвы, а также вскрики и бормотание Ищейки с другого бока. Вест прикрыл глаза, и на его лице заиграла едва различимая улыбка. Возможно, еще можно что-то исправить. Возможно, у него еще есть шанс стать героем. Если он сумеет доставить Ладислава живым обратно, к лорд-маршалу Берру.

Ферро с седла оглядывала окрестности. Их путь по-прежнему пролегал вдоль кромки темной воды, холодный ветер все так же продувал насквозь, нависшее небо все так же полнилось хаосом, однако пейзаж менялся. Если раньше земля была плоской, как стол, то теперь рельеф стал неровным, то и дело попадались возвышенности и неожиданные, скрытые от взгляда ложбины. На такой местности можно спрятаться, и Ферро это не нравилось. Не то чтобы она боялась — Ферро Малджин никого не боится. Однако теперь она еще внимательнее искала следы тех, кто здесь прошел, и тех, кто их поджидает. Так подсказывал здравый смысл.

Трава здесь тоже изменилась. Ферро уже привыкла к тому, что ее окружает высокая трава, колышущаяся на ветру, но теперь она была короткой, высохшей и выцветшей до соломенно-бледного оттенка. Кроме того, чем дальше они продвигались, тем трава становилась короче. Повсюду виднелись проплешины — голая земля, где не росло ничего. Пустынная, как песок Бесплодных земель.

Мертвая земля.

К тому же было непонятно, почему эта земля опустела. Ферро нахмурилась, осматривая изборожденную морщинами равнину, вгляделась в едва различимую рваную линию далеких холмов на горизонте. Никого не было на всем этом обширном пространстве. Никого, только они и быстрые облака. И еще одна-единственная птица, которая парила высоко-высоко и почти неподвижно. Ферро видела, как трепетали длинные перья на кончиках ее темных крыльев.

— Первая птица за два дня, — буркнул Девятипалый, с подозрением глядя в небо.

— Ха! — отозвалась она. — Даже у птиц больше мозгов, чем у нас. Зачем мы сюда пришли?

— Больше некуда было идти.

Ферро-то было куда идти. Куда угодно, где можно убивать гурков.

— Говори за себя.

— А что? У тебя в Бесплодных землях осталась толпа друзей, которые беспокоятся о тебе? «Куда подевалась наша Ферро? С тех пор как она ушла, умолкли звуки смеха!»

Он фыркнул, словно сказал что-то забавное. Ферро, однако, не оценила юмора.

— Не всех любят так, как тебя, розовый. — Она тоже фыркнула. — Небось, когда вернешься на Север, для тебя приготовят заздравный пир!

— О да, пир будет, это точно. Сразу после того, как меня вздернут.

Ферро задумалась над этими словами, поглядывая на Логена искоса. Она не поворачивала головы, чтобы, если он заметит ее интерес, тотчас отвести глаза и сделать вид, что занята другим. Теперь она немного попривыкла к нему и была вынуждена признать, что верзила розовый не так уж плох. Они сражались вместе, и он всегда выполнял свою часть работы. Они договорились похоронить друг друга, если что, и она верила, что он не обманет. У него странное лицо и странный голос, однако если он что-то обещал, то выполнял обещание. Это говорило о нем как об одном из лучших людей, каких встречала Ферро. Но, конечно, не следует ему об этом говорить или хоть намеком показывать, что она так думает.

Потому что именно тогда он и обманет ее ожидания.

— У тебя что, никого нет? — спросила она.

— Никого, кроме врагов.