Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Это была отважная вылазка.

— К смелым война наиболее жестока.

— Вы правы. Я скорблю о ваших потерях.

«Впрочем, не слишком».

— Благодарю вас за искреннее соболезнование. Бог счел уместным благословить меня еще тремя сыновьями, однако пустота, оставленная утратой этих детей, никогда не заполнится. Все равно что терять собственную плоть. Мне кажется, из-за этого я могу понять, что вы потеряли в тех же войнах. И я тоже сожалею о ваших утратах.

— Вы очень добры.

— Мы вожди. Война случается, когда мы проигрываем. Или когда нас подталкивают к неудаче опрометчивые и глупые люди. Победа лучше, чем поражение, но… не намного. Поэтому император предлагает мир — в надежде, что это положит конец вражде между нашими великими народами. Для нас нет настоящего интереса в том, чтобы переплывать море и затевать войну, так же как для вас нет настоящего интереса в том, чтобы удерживать плацдарм на Кантийском континенте. Поэтому мы предлагаем мир.

— И это все, что вы предлагаете?

— Все?

— Что получит наш народ, если мы передадим вам Дагоску, доставшуюся нам столь дорогой ценой во время прошлой войны?

— Давайте смотреть правде в глаза. Проблемы на Севере ставят вас в весьма невыгодное положение. Дагоска уже потеряна, и я бы на вашем месте не вспоминал о ней. — Тулкис ненадолго задумался. — Впрочем, я могу устроить, чтобы вам доставили дюжину сундуков в качестве возмещения от моего императора вашему королю. Сундуки из благоуханного черного дерева, отделанные золотым листом, их понесут согбенные рабы, а впереди пойдут смиренные министры императора.

— И что же будет в этих сундуках?

— Ничего. — Они уставились друг на друга через комнату. — Только гордость. Вы сможете сказать, что в них лежит все, что вам угодно. Огромное богатство, гуркское золото, кантийские драгоценные камни, благовония из-за великой пустыни. Больше, чем стоит сама Дагоска. Возможно, это смягчит сердца вашего народа.

Глокта резко втянул в себя воздух и выдохнул.

— Мир. И пустые сундуки. — Его левая нога под столом онемела, он сморщился и с трудом поднялся с кресла. — Я передам ваше предложение моему начальству.

Он уже поворачивался, чтобы уйти, когда Тулкис протянул ему руку. Глокта некоторое время смотрел на нее.

«Ну а что тут плохого?»

Он принял руку посла и пожал ее.

— Я надеюсь, вы сумеете убедить их, — сказал гуркский посланник.

«Я тоже надеюсь».

До края мира

Утром, на девятый день в горах, Логен увидел море. Он закончил еще один мучительный подъем на вершину — и увидел его. Тропа круто сходила вниз, в глубокую плоскую равнину, а дальше на горизонте различалась сверкающая полоса. Логену казалось, что он чувствует запах моря, соленый привкус в воздухе. Он бы улыбнулся, если бы это не так сильно напоминало о доме.

— Море, — прошептал он.

— Океан, — поправил Байяз.

— Мы пересекли западный континент от одного берега до другого, — сказал Длинноногий, широко улыбаясь. — Теперь мы уже близко.

К вечеру они подошли еще ближе. Тропа расширилась и превратилась в глинистую дорогу среди полей, разделенных шаткими изгородями. По большей части это были бурые квадраты вспаханной земли, но кое-где виднелись зеленые островки молодой травы или побеги овощей, а кое-где покачивались высокие, серые, на вид безвкусные озимые. Логен мало знал о сельском хозяйстве, но было ясно, что эту землю кто-то обрабатывал, причем совсем недавно.

— Что за люди живут в таком захолустье? — пробормотал Луфар, с подозрением поглядывая на неухоженные поля.

— Потомки первопроходцев, поселившихся здесь много лет назад. Когда империя рухнула, они остались сами по себе. И сами по себе они даже процветали.

— Вы слышите? — прошипела Ферро, прищурившись.

Она уже нащупывала стрелу в колчане. Логен поднял голову и прислушался. Откуда-то доносились глухие гулкие удары, потом послышался голос, слабый на расстоянии. Логен положил руку на рукоять меча и пригнулся. Он подкрался к кривой изгороди и заглянул на ту сторону, Ферро стояла подле него.

Посреди вспаханного поля два человека возились с пнем: один рубил топором, второй смотрел, уперев руки в бока. Логен нервно сглотнул. Судя по виду, эти двое не представляли никакой угрозы, однако внешность могла обманывать. Ведь все живые существа, встречавшиеся на пути, пытались их убить.

— Ну-ка, успокойтесь, — велел им Байяз. — Здесь нет опасности.

Ферро бросила на него хмурый взгляд.

— Ты уже говорил это прежде.

— Не убивайте никого, пока я вам не прикажу! — прошипел маг.

Он крикнул что-то на языке, которого Логен не знал, и приветственно взмахнул рукой у себя над головой. Двое работников резко повернулись и уставились на него, разинув рты. Байяз крикнул снова. Крестьяне посмотрели друг на друга, положили на землю свои инструменты и медленно пошли к ним.

Не дойдя нескольких шагов, они остановились. Внешность у этой пары была безобразной даже на взгляд Логена — приземистые, коренастые, с грубыми чертами лица, в выцветшей рабочей одежде, залатанной и грязной. Они с тревогой смотрели на шестерых путников, и в особенности на их оружие, словно никогда прежде не видели таких людей и таких вещей.

Байяз приветливо заговорил с ними, улыбаясь и делая жесты в сторону океана. Один из крестьян кивнул и что-то ответил, потом пожал плечами и показал дальше вдоль дороги. Через дыру в изгороди он выбрался с поля на дорогу — точнее сказать, перешел с мягкой грязи на затвердевшую. Махнул рукой, приглашая следовать за ним, в то время как его товарищ подозрительно наблюдал с той стороны кустов.

— Он приведет нас к Конейль, — сказал Байяз.

— К кому? — переспросил Логен.

Но маг не ответил. Он уже шагал на запад вслед за крестьянином.

Мрачные сумерки сгущались под угрюмым небом; они тащились через пустой город вслед за своим хмурым проводником. Джезаль подумал, что парень чрезвычайно некрасив, однако крестьяне, по его наблюдениям, вообще редко бывали красавцами, и не стоило удивляться тому, что во всем мире они одинаковы. Отряд шел по пыльным пустынным улицам, заросшим сорняками и заваленным отбросами. Здесь было много брошенных домов, обросших шапками мха и полузадушенных ползучими растениями. Те немногие, где еще виднелись признаки жизни, пребывали в запущенном состоянии.

— Кажется, былое величие ушло и отсюда, — проговорил Длинноногий с некоторым разочарованием. — Если оно здесь когда-то было.

Байяз кивнул.

— Величие в нынешние времена встречается редко.

Между заброшенными домами открывалась широкая площадь. По краям площади некогда были разбиты декоративные садики, однако сейчас лужайки заросли, цветочные клумбы задушили сорняки, а иссохшие ветви деревьев торчали, как когти. Посреди этого медленного распада возвышалось удивительное огромное строение — точнее, беспорядочная группа строений различных форм и стилей. Три башни, высокие и круглые, постепенно сужающиеся, соединялись у основания, но разделялись наверху. У одной недоставало верхушки: ее крыша давно провалилась, обнажив стропила.

— Библиотека… — пробормотал Логен вполголоса.

По мнению Джезаля, здание совсем не было похоже на библиотеку.

— Ты уверен?

— Великая Западная библиотека, — провозгласил Байяз. Он вместе со спутниками пересек разрушенную площадь в тени трех ветхих башен. — Здесь я сделал первые нетвердые шаги по пути искусства. Здесь учитель поведал мне первый закон. Он повторял его снова и снова, пока я не выучил его наизусть на каждом из известных языков. Это было место учения, место чудес и величайшей красоты.

Длинноногий зацокал языком.

— Время его не пощадило.

— Время ничего не щадит.

Их проводник что-то коротко сказал и показал на высокую дверь, покрытую облупившейся зеленой краской. Затем он побрел прочь, поглядывая на пришельцев с видом глубочайшего недоверия.

— Здесь никто тебе не поможет, — заметил первый из магов, глядя вслед поспешно удаляющемуся крестьянину, затем поднял посох и трижды сильно ударил по двери.

120
{"b":"128037","o":1}