Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Они проехали на восток через Квинз и графство Нассау, выехали из города в наполовину сельские районы Лонг-Айленда. Рубен задремал ненадолго, проснувшись, обнаружил, что их со всех сторон окружает непроглядная темень, единственными огнями в которой были фары их машины. Длинный луч вытягивал хрустальный мир из ничего: белая как мел дорога, бледные изгороди, темные деревья с пятнами зимы на листьях. В поле зрения вспыхнул сельский дом и тут же пропал, выкрашенные в белый цвет щипцы казались плоскими на черном фоне. Маленькая ветряная мельница медленно поворачивалась в морском бризе. В безмолвном поле стояла лошадь, ковыряя копытом спутанную траву.

Они подъехали к дому с щипцовой крышей, стоявшему далеко от дороги среди деревьев и густого кустарника. Стиль был колониальный, фактура – современной. Из единственного окна в башенке, резко выделявшейся на фоне темного зернистого неба, лился свет. Первый и второй этажи были погружены в темноту. Дом был похож на корабль, дрейфующий в просторах ночи.

Патрульный, все такой же бессловесный и угрюмый, проводил Рубена в дом. Он, похоже, был знаком с расположением комнат. Щелкнув выключателем справа от двери, он осветил длинный коридор и лестницу с белыми балясинами.

– Поднимайтесь, – произнес патрульный. – Вас ожидают.

Лестница вела прямо на третий этаж. Длинный, выстланный ковром коридор провел Рубена мимо закрытых дверей к проему, из которого свет струился почти до самых его ног. Его сердце не попадало в такт с его шагами, густой воздух прилипал к ноздрям, мешая дышать. В доме было холодно. В воздухе чуть уловимо пахло сыростью. Где-то в темноте тикали тяжелые часы, не быстро и не медленно. Открытая дверь втянула Рубена в себя. Позади нее вилась винтовая лестница, которая вела наверх, в освещенное пространство.

Рубен поднимался по лестнице медленно, по ступеньке за раз. Он вступил в башенку, просторное помещение, накрытое стеклянным куполом. Воздух был теплым и влажным. Рубену показалось, что с холодной зимней ночи он вошел в тропическую оранжерею. Со всех сторон его окружала буйная зеленая растительность. Пальмы, лианы, поразительные красные цветы образовывали свой миниатюрный мир. Яркие орхидеи цвели в горшках с белым торфяным мхом, уединившись в массе густой зеленой листвы.

Капитан Коннелли сидел в плетеном кресле слева от Рубена, его крупное тяжелое тело было втиснуто в него, как мужская рука в женскую перчатку. Он заметно нервничал, как-то сник, не присутствовал по-настоящему. Когда Рубен вошел, капитан не сделал никакого жеста, чтобы поприветствовать его или как-то обозначить его появление. На груди и под мышками у него темнели пятна пота. Блестящие бисеринки покрывали лоб.

На некотором расстоянии от Коннелли, спиной к комнате, стояла неясно освещенная фигура, устремившая взгляд в темноту за окном.

Рубен приблизился к Коннелли. Капитан пристально наблюдал за ним, но не произнес ни слова. Второй человек повернулся. Он оказался красивым мужчиной пятидесяти с небольшим лет, чисто выбритым, с коротко остриженными седыми волосами. Широкий лоб спускался к толстым бровям и острому носу. Сверху вниз по правой щеке тянулся шрам, белый и тонкий, как лезвие бритвы. Он заговорил тихо, мягким высоким голосом, который свидетельствовал о нервной энергии, свернутой внутри в тугую спираль. Энергии, силе, возможно, жестокости. Самой напряженной жестокости, самой хорошо контролируемой.

– Вы когда-нибудь замечали, лейтенант, как сгущается тьма в каких-нибудь нескольких милях даже от самого огромного города? Во вселенной больше тьмы, чем света. Однажды она все потушит.

– Кто вы? – резко спросил Рубен. – Чего вы хотите?

– Поговорить. Больше ничего. – Незнакомец сделал паузу. Он сделал приглашающий жест в сторону плетеного кресла, такого же, как то, в котором сидел Коннелли. – Прошу вас, лейтенант, присаживайтесь. Это не займет много времени.

Рубен неохотно сел. Незнакомец опустился в кресло напротив него. В самом краю угла зрения Рубена помаргивала флюоресцентная лампа. В небе над стеклянным куполом не было видно ни одной звезды.

– Мы с вашим капитаном, – начал незнакомец, – ведем долгую и интересную беседу. Не правда ли, капитан?

Коннелли ничего не ответил. Он был словно загипнотизирован. Он смотрел и слушал, но был где-то далеко.

– Мы говорили о деле Хаммела. Вот уже, наверное, сообщили, что вас временно отстранили от работы. Рассматривая ваше дело, однако, мы отменили это решение и дали вам вместо этого другое задание. Детали вы получите завтра. Пожалуйста, не тратьте понапрасну ни своего, ни чьего-то еще времени, пытаясь и далее продвинуть вперед расследование дела Хаммела. Вы не найдете ответов. Ответов нет. Дело закрыто. Навсегда.

– Кто вы? – спросил Рубен во второй раз. Незнакомец как-то удивленно посмотрел на него, словно вопрос был лишен смысла.

– Это едва ли имеет какое-то значение, лейтенант. Я привез вас сюда сегодня в качестве любезности. Пожалуйста, не злоупотребляйте ею. Будьте уверены, что я располагаю самыми высокими полномочиями. Все, что я говорю, было санкционировано на очень высоких уровнях. Вам запрещается упоминать об этой встрече или раскрывать ее содержание кому бы то ни было. Вам понятно?

– По чьему приказу?

– Я уже сказал вам: с самого верха. Вам продиктовать по буквам? Это вопрос национальной безопасности. Полиции здесь больше нечего делать.

– Откуда вы? – настаивал Рубен. – Из ФБР?

– Я не волен разглашать это. Ваш капитан может поручиться за меня. Если хотите, вы можете называть меня Смит. Это вас устроит?

«Смит» сложил руки на коленях. Он полностью контролировал ситуацию и знал это.

– Лейтенант, советую вам не сердить меня. Это дело целиком в моей юрисдикции. Мне нужно ваше сотрудничество – ваше полное сотрудничество.

– А если я откажусь?

– Тогда я посажу вас по арест за препятствие моему расследованию. Предупреждаю вас, лейтенант, дело это крайне серьезное. Для вас будет лучше, если вы не станете утаивать от меня информацию, которая может мне понадобиться, и не попытаетесь ввести меня в заблуждение ложными или намеренно уводящими в сторону заявлениями. Но мы теряем время. Я уверен, вы прекрасно понимаете, что именно мне от вас нужно. И что я знаю, как мне это получить. А теперь я бы хотел, чтобы вы рассказали мне о том, что вам удалось обнаружить сегодня. Что вы нашли в тоннеле?

Рубен колебался. Участие ФБР в этом деле выглядело полнейшей бессмыслицей. Знали ли в бюро о связи Ордена с организованной преступностью? Если нет, почему не встать и не сказать об этом? И зачем прикрывать расследование?

– Я собираюсь включить все это в свой отчет... мистер Смит.

Смит покачал головой:

– Никакого отчета не будет, лейтенант. Вы понимаете? Сегодня я просто хочу услышать ваше устное заявление. Чтобы мне не думалось.

Рубен знал, что он ничего не может сделать. Хлыст был в руке у Смита, не важно откуда он получил его: из ФБР или из другого ведомства. Тщательно подбирая слова, Рубен объяснил Смиту, что они с Дэнни обнаружили в тоннеле. Но промолчал о письмах и золотом полукруге. Он надеялся, что и Дэнни не стал о них упоминать.

– И что теперь будет? – спросил он, закончив свой рассказ.

– Будет?

– С этими вещами в тоннеле. Книгами и всем остальным.

Смит откинулся в кресле.

– Ничего, – проговорил он. – С ними ничего не будет. Они останутся там, где лежат. Эти тоннели представляют угрозу для санитарного состояния города. Я бы не удивился, узнав, что вы или мистер Кохен подцепили там какую-нибудь неприятную болезнь. Городские власти уже отдали распоряжение наглухо заложить тоннели. Со временем их засыплют.

Руки Смита лежали по бокам, мясистые ладони мягко покоились на поручнях плетеного кресла, правая рука чуть сдвинута так, что ее не было видно целиком. Позади него темно-зеленые листья выгибались на фоне ночи. Флюоресцентная лампа помаргивала, как аура при начале мигрени.

– Давайте двинемся дальше, лейтенант. Я хочу знать, что вам рассказала эта Хаммел. Меня проинформировали, что она вот уже несколько дней живет у вас. Это весьма благотворительный жест с вашей стороны. Но к этому времени она, должно быть, уже рассказала вам что-то интересное.

39
{"b":"12683","o":1}