Это было уже интересней. Умудрились все-таки, проныры!..
Или это не они умудрились, а их умудрились?.. Использовав в качестве “почтового ящика” для доведения до сведения Президента своих предложений?
Премьер не высказал своего отношения к услышанной информации, но понял, что это и есть то главное, ради чего сюда имело смысл приходить. Им предлагают дружбу в обмен на…
— Они готовы простить долги, если мы отдадим энергетику и железную дорогу, — доложил Премьер Президенту.
— Откуда информация?
Премьер назвал имена олигархов и имевших с ними беседы западных экономистов.
— Спасибо, я все понял, — принял к сведению сообщение Президент. — Что у вас по текущим делам?..
А вечером просмотрел предоставленные МИДом и ФСБ списки ведущих политологов и экономистов, разрабатывающих тематику постсоветской экономики.
— Ага, вот они…
Несколько, из тех, что особо рьяно ратовали за продолжение экономических и политических реформ в России, экспертов проходили по спискам как сотрудники фондов, опекаемых через буфер различных государственных и общественных структур Белым домом.
То есть если это предложение, то очень серьезное предложение. Возможно, самое серьезное за все последнее время, потому что исходит не от фондов-марионеток, а от тех, кто над ними стоит.
А раз так, то есть смысл задуматься об этом предложении всерьез.
Глава 33
Очередная шифровка в типичном командно-бюрократическом стиле требовала убыстрить… усилить… обеспечить… обратить особое внимание… и незамедлительно доложить о выполнении. Хотя убыстрять и усиливать было уже некуда, все и так крутилось на предельных оборотах. Но спорить с начальством не приходится. Приходится исполнять.
Резидент рассортировал текущие дела по степени их значимости. То есть попросту отложил в сторону все, кроме одного — кроме дела генерала Крашенинникова, которое интересовало Контору более других и на котором предлагалось сосредоточить усилия.
Вот как занятно получается, генерала уже нет, а дело его живет… Причем с его. Резидента, подачи! Потому что не кто-нибудь, а именно он доложил о новых, с похожим почерком, убийствах бизнесменов и своих по этому поводу подозрениях Ну и, значит, получи и распишись…
Ну и что теперь с этим будем делать?
Для начала — думать...
Резидент включил компьютер и создал новый, который ему предстояло заполнить информацией, файл.
Надо попытаться найти уцелевших людей генерала Крашенинникова, которые, не исключено, продолжают его дело. Потому что кто-то продолжает.
Это раз.
Для чего использовать метод “языка, который может до Киева довести”. И уж тем более до нужных фигурантов. То есть использовать тот же прием, посредством которого он вышел на заговорщиков в первый раз.
Это два.
Последить за могилой покойного генерала, которую могут посетить его сослуживцы и привести к другим сослуживцам… И за семьей генерала.
Три.
Навести справки по поводу начальника, инспектировавшего часть генерала Крашенинникова и после его кончины пошедшего на повышение. Вполне может быть, хотя не обязательно, что он как-то завязан в этом деле.
Четыре.
Пять — разобраться, кто были те люди-“кочки”, что пытались возле части взять в плен его Помощника и ради этого даже пристрелили нескольких бойцов генерала.
Кто они — союзники или враги? Или просто погулять “вышли”.
Далее шесть…
Семь…
Восемь…
Пятнадцать…
И все двадцать пять…
Двадцать пять вариантов подходов к разгадке новых убийств. Ни один из которых не гарантирует результат. Так что желательно на них не останавливаться, а искать дополнительный двадцать шестой.
Какой?
Как можно поймать тех загадочных и очень профессиональных убийц?..
Ну или где поймать?
Пожалуй — где… Вопрос “где” почему-то представляется более перспективным.
Итак — где?..
Лучше всего на месте преступления. Примерно так же он рассуждал, когда все это начиналось. Когда жив был еще Помощник.
Итак, где будет следующее преступление?
Где-то на просторах любимой Родины.
А если точнее?
Где-то, где могут найтись подходящие кандидатуры.
Которые не сантехники или дворники, а отечественной выпечки мультимиллионеры. Отчего число претендентов на пулю калибра двенадцать и семь резко уменьшается. И еще более уменьшается, если учесть, что убийц более всего интересуют владельцы предприятий, снабжающих своей продукцией оборонный комплекс.
Сколько таких наберется?
Ну пусть сотни полторы.
Много.
Впрочем, если вникнуть в производство, рассортировать его по степени значимости для оборонки, то можно сократить данное число в пять-шесть раз.
До двадцати-тридцати претендентов. Конечно, тоже цифра немаленькая, но, в принципе, подъемная. Два десятка — это тебе не сто пятьдесят миллионов…
Приставить к каждому по нескольку наблюдателей и ждать, когда где-нибудь в кустах или на чердаке взблеснет “оптика” или из-за угла высунется фигура с гранатометом…
Возможно такое?
Ну-ка прикинем.
“Несколько наблюдателей” умножить на двадцать-тридцать, получится. До чертовой матери получится, особенно если учесть, что это должны быть специалисты высокой квалификации, которых в стране не так много. И которым, между прочим, придется работать круглосуточно, сменяя друг друга.
То есть множим искомое число еще на два-три и получаем…
Нет, похоже, охватить все объекты разом не удастся. От силы треть. Что гораздо хуже, чем все, но лучше, чем ничего.
Остается надеяться на то, что это будет именно та треть. Но еще более на то, что при таких масштабах заговора они рано или поздно угодят в расставленные ловушки. Лишь бы ловцы не подвели…
В охранные агентства в Москве, Питере, Волгограде, Нижнем Новгороде, Казани, Томске, Улан-Удэ… зашел посетитель. По сути один и тот же посетитель, хотя и разного роста, разного возраста, с разными лицами.
— Здорово! — сказал типичный по виду, речи и манерам новорусский нувориш. Хотя на самом деле не нувориш, на самом деле провинциальный актер, нанятый в качестве статиста на эпизодическую в разыгрываемой Резидентом пьесе роль.
— Только не надо по Станиславскому. И по Немировичу-Данченко тоже не надо, — воспитывал “режиссер” очередного лицедея. — Вы актер, вот пусть они в вас и умрут. Совсем умрут. И валяйте по-простому, как это бывает в жизни. Ну-ка еще раз попробуйте.
Актер уверенно расправлял плечи, добавлял во взор нагловатой тупости и делал проходку.
— Ты, это, кто? — нахально спрашивал он. — Ну че молчишь?
— Вот так уже лучше, — хвалил его режиссер. — Только не надо нажимать на голос. Не надо орать, здесь не сцена и не полковой плац. Вы же в жизни не орете?
— Когда как.
— Ну хорошо, вы, допустим, орете, а они — нет. Им незачем орать, их и так все, кому надо, услышат. Даже если они будут говорить шепотом.
Давайте еще раз…
И еще…
Статист ходил и говорил все увереннее, постепенно вживаясь в образ.
— Так?
— Да, так гораздо лучше.
— А можно вас спросить?
— Можно.
— Для какого фильма вы проводите пробы?
— Для многосерийного.
— Ой!
— Следующий…
Прошедшие предварительный отбор актеры получали распечатку одного из эпизодов будущего фильма.
— Значит, так, вы должны нанять нескольких агентов, для того чтобы они следили за одним из ваших конкурентов.
— Которого я потом убью?
— Почему убьете?
— Ну не знаю… По закону жанра. Иначе зачем за ним следить?
— Хорошо, пусть будет так. Вы заходите и вызываете главу фирмы, потому что водиться с мелкими клерками вам не к лицу. Далее вы говорите по роли. Ну, ваша реплика: “У вас есть надежные, которые умеют держать язык за зубами, люди?” На что глава фирмы отвечает: “Может быть”.
— Но в роли не так. Там написано: “Да. Есть”, — прочитал актер.
— А вы не теряйтесь, вы импровизируйте. Вы же актер.
