— Если их удастся внедрить в оборонный комплекс России, хотя бы в четверть частей стратегического назначения, боеспособность армии противника снизится на… сорок пять процентов, — быстро просчитали эксперты. — Если больше половины, то высокотехнологичные рода войск будут фактически парализованы.

— Проведите эту программу отдельным пунктом в проекте глобальной противоракетной обороны и представьте мне планы и сметы не позднее…

Планы и сметы представили.

Техническая сторона включала в себя создание новых чипов и, микросхем, в том числе используемых в электронной начинке высокоточного оружия, расширение их функциональных возможностей, строительство специализированных спутников и дооборудование существующих дополнительными антеннами, всестороннее испытание нового электронного оружия…

В организационной части предусматривалась проработка каналов внедрения техсредств в русский оборонный комплекс.

План был одобрен и был завизирован Президентом.

Смета, проходящая под грифом “Совершенно секретно”, в которой отдельной и очень значимой графой были прописаны расходы на взятки российскому политическому и военному чиновничеству, прошла по закрытым спискам и была утверждена Конгрессом США.

Сотрудничающим с Пентагоном электронным фирмам дан господряд на разработку соответствующего назначения микросхем. Системы спутниковой связи и сами спутники заказаны НАСА.

Техническим службам Пентагона следовало разобраться, какие из импортируемых Россией деталей используются в электронных схемах систем наведения баллистических и крылатых ракет, в штурманском оборудовании самолетов стратегической авиации и подводного и надводного флотов.

Центральному разведывательному управлению, ФБР, МИДу и ряду аналитических институтов дано поручение выделить из наиболее значимых политических и хозяйственных руководителей России и их аппарата, из высшего командования МО и ВМФ, верхнего звена соответствующих служб и ведомств людей, которые могут способствовать продвижению на российский рынок компьютерной техники.

При этом предлагалось обратить внимание на их родственников, друзей, любовниц, любовников и прочих близких людей, через которых можно оказывать на них давление. Но более всего на родственников и друзей, занимающихся предпринимательской деятельностью. И в особенности посредническим бизнесом в области торговли оргтехникой, компьютерами и комплектующими.

Кроме того, им предписывалось выяснить, кто в настоящий момент занимается снабжением стратегических российских ведомств компьютерной техникой, кто контролирует данный рынок в России и странах постсоветского пространства и с кем из западных бизнесменов они имеют дело.

И дело пошло…

Нда… уж лучше было бы по старинке — проволокой и пассатижами. Ей-богу, лучше бы так…

— Вот это и есть ваше новое место службы, — сказал вербовщик.

Это место службы было очень похоже на их прежнее место службы — на первую часть покойного генерала Крашенинникова. На вторую. Равно как было похоже на десятки других, в которых они служили раньше, воинских частей. Потому что все они были скроены по одним и тем же лекалам — казармы, склады, гаражи, труба котельной, покрашенные белой известкой бордюры…

Впрочем, были и отличия, которые сразу, наметанным глазом, отметили спецназовцы. Забор на вид был самым обыкновенным, но был под сигнализацией. А за первым забором был еще один, составленный из колец закрученной спиралью колючей проволоки. То есть часть была воинской, а забор все равно как на зоне.

— Проезжайте! — скомандовал дежурный с повязкой на рукаве.

Ворота открылись. И за ними еще одни. Автобус въехал внутрь.

— Питание здесь классное, — похвастался вербовщик, — как у натовцев — три блюда на выбор. И сауна…

— И забор под током, — тихо хмыкнул кто-то. — На случай, если кто-то от сауны откажется.

— Да, под током, — подтвердил вербовщик. — И еще есть мины и другие средства, препятствующие проникновению на территорию посторонних лиц. Часть наша секретная, и лишние глаза нам не нужны.

Больше никто не шутил, как-то расхотелось.

Спецов генерала Крашенинникова разместили в отдельно стоявшей казарме и первые несколько дней сильно не кантовали — кормили обедом и действительно из трех на выбор блюд, причем доставляли еду в термосах прямо в казарму.

— Однако у них тут сервис — как в ресторане!

— Ну да, только тюремном.

— Ты что имеешь в виду?

— В зонах, между прочим, тоже баланду по камерам разносят.

— Так ты думаешь, они нас просто отсюда выпускать не хотят?

— Не думаю, а так и есть…

И так и было! Потому что, когда спецназовцы пожелали выйти на свежий воздух, дорогу им преградил часовой с автоматом и штык-ножом на ремне.

— Стой! Туда нельзя.

— Как так нельзя?

— Так — нельзя!

— А куда тогда можно?

— Вам что, здесь места мало? — огрызнулся часовой.

— А если мы размяться хотим?

— Разминайтесь в тренажерном зале.

Осмотревшись сквозь окна, спецназовцы быстро поняли, что к чему. Похоже, внутри часть была поделена на несколько секторов, куда могли попадать не все. Кое-где виднелись сеточные заборы и грибки и будки для часовых. Тот, кто хотел перейти из сектора в сектор, останавливался возле грибков и что-то показывал часовым. Вряд ли семейные фотографии…

— Круто у них тут! — удивился кто-то.

Но долго им слоняться без дела не дали, безделье в армии штука недопустимая, потому что опасная. Не должен солдат бездельничать, лучше пусть плац зубными щетками чистит, лишь бы полезным делом занят.

— Выходи строиться!

Спецназовцы привычно выстроились в коридоре, где им представили их нового командира.

— Майор Симонов. Можете меня не любить, но жаловать придется. Вопросы есть?

— Так точно! Почему нас из казармы не выпускают?

— Не только вас. Я тоже далеко не везде пройти могу. У нас за одним забором квартирует несколько частей. Каких, сказать не могу, сам не знаю. И, честно говоря, не стремлюсь узнать. Чем меньше знаешь, тем меньше шансов проболтаться.

Тоже верно…

— Распорядок дня пока будет такой — в семь ноль-ноль подъем, зарядка в тренажерном зале, завтрак, теоретические занятия в классах.

Теоретические занятия оказались полной, вроде зубных щеток, мурой — их просто выдерживали в стенах казармы, рассказывая о том, что они и так знали.

— Может, мы лучше с самого начала начнем — с алфавита? — посмеивались спецназовцы.

Потом посмеиваться перестали.

В казарму заявились люди в белых халатах, наброшенных поверх одинакового покроя серых костюмов. Спецназовцев по одному приглашали в отдельную, оформленную как медкабинет, комнату.

— Лейтенант Егоров по вашему приказанию!..

— Проходите, лейтенант.

Садитесь.

Расстегните, пожалуйста, рубаху и закатайте левый рукав.

Лейтенант садился, расстегивал и закатывал.

Ему пристегивали к указательному и безымянному пальцам небольшие прищепки, оборочивали руку резиновой лентой, под которую совали металлическую пластинку, прикрепляли к груди и вискам датчики.

— Это что, детектор лжи, который мысли угадывает? — интересовался лейтенант.

— Да, полиграф.

— А на шиша он, я и так все могу рассказать.

— На всякий случай.

Мужчина в халате проверял надежность закрепления датчиков и открывал крышку ноутбука.

— Я буду задавать вам вопросы, а вы должны отвечать на них “да” или “нет”. Только “да” или “нет”.

— А если я не знаю ответа?

— Не бойтесь, таких вопросов не будет.

— Да ничего я не боюсь...

А зря, между прочим, не боялся.

— Для начала прошу вас сказать… — небольшая пауза. — Как вас зовут?

— Сергей, — не задумываясь отвечал лейтенант. На экране задергались, поползли вверх и вниз цветные линии.

— Как звали вашего отца?

— Михаил. Михаил Федорович.

— Вы любите сладкое?

— Ну люблю, а что?