Денни кивнул на копию Караваджо:

– Эта картина моя.

– У меня есть большие сомнения на сей счет, – ухмыльнулся Ханрахан, – но ты великий мастер по части воровства казенного имущества, и поэтому я пришлю тебе картину позже.

Но Майкл Денни его уже не слушал. Его глаза застыли на двух фигурах в самом центре картины: на умирающем Матфее и его убийце, ярко освещенных лучами летнего солнца.

– Послушай, Майкл, – сказал Ханрахан, перехватив его взгляд, – надеюсь, ты не станешь строить из себя великомученика? Это было бы слишком большой наглостью с твоей стороны.

– Боже милосердный, – едва слышно прошептал Денни. – Не надо издеваться надо мной, Брендан.

Ирландец посмотрел на него с сочувствием:

– Ты спутал удовольствие с долгом, Майкл. Впрочем, ты всегда это делал, а мы притворялись, будто не замечаем этого. Не надо ненавидеть меня, дружище, я оказал тебе последнюю услугу, да и то только ради нашего общего прошлого. Ровно в двенадцать за воротами тебя встретят двое полицейских, они отвезут тебя в аэропорт.

– Двое полицейских? – оторопело переспросил Денни. – Ты хочешь, чтобы они меня убили?

– Если бы я хотел этого, Майкл, то вряд ли стал бы тратить на тебя столько времени. Неужели ты забыл, как мы здесь обсуждали эту проблему? Повторяю, есть немало влиятельных людей, которые заинтересованы в том, чтобы все обошлось без лишнего шума.

Майкл Денни устало закрыл глаза и живо вообразил, как Ханрахан встречается с Джино Фоссе в тайной комнате, обсуждает с ним дальнейшие планы и дает подробные инструкции, как, кого и когда снимать на фотопленку. Возможно, они встречались каждую неделю, обменивались компрометирующими документами и тщательно обсуждали планы его устранения. Денни открыл глаза и ткнул в собеседника указательным пальцем:

– Это ты сказал ему, подонок!

Ирландец удивленно приподнял бровь, но промолчал.

– Ты рассказал Джино Фоссе про нас с Сарой, ты натравил его на меня, чтобы окончательно от меня избавиться. Конечно, ты понятия не имел, что этот парень способен выйти из подчинения. И все эти несчастные люди – Алисия Ваккарини, Артуро Валена – стали жертвами твоей интриги. А этот мерзавец Фальконе послал своих ищеек охотиться за ним. Брендан, неужели ты ни в малейшей степени не осознаешь собственную вину?

Ханрахан медленно встал со стула и направился к двери.

– Ты опять теряешь контроль над собой. Во всякой войне есть свои жертвы, и все дело в том, чтобы не стать одной из них. Сделай одолжение, подумай об этом на досуге.

Денни вскочил на ноги, бросился к Ханрахану и вцепился ему в горло, однако возраст и силы были не на его стороне. Ханрахан оттолкнул его от себя и принял бойцовскую позу, готовый к отражению нападения. Увидев перед носом огромные кулаки, Денни опомнился и попятился.

– На гнев расходуется слишком много сил, – с усмешкой сказал Ханрахан. – Тебе надо было больше заниматься физическими упражнениями, а не кувыркаться под одеялом.

– Убирайся вон! – заорал Денни, побагровев от злости.

– Не забудь, ровно в полдень, – напомнил Ханрахан. – Я специально наведаюсь, чтобы проверить, покинул ли ты помещение. И не волнуйся, никакой прессы не будет. Все пройдет быстро и без шума.

Он протянул Денни руку, но потом спрятал ее за спиной.

– Похоже, Майкл, ты не очень высоко ценишь свою жизнь.

– Почему ты так решил?

– Потому что я спасал тебя много раз и сейчас готов оказать тебе подобную услугу. А в ответ никогда не слышал ни единого слова благодарности.

Он посмотрел на часы. У него была назначена важная встреча, и он не хотел опаздывать. А Майкл Денни снова закрыл глаза и прошептал слова молитвы. Она очень нужна была ему в этот момент.

Ник Коста нажал кнопку дверного звонка квартиры Росси. Она была расположена на третьем этаже многоквартирного жилого дома, что неподалеку от аэропорта. Рядом проходила оживленная автомобильная трасса, шум от которой пробивался сквозь окна. И все же место жительства Росси оказалось гораздо лучше, чем он представлял. Нику Лука казался неухоженным, неорганизованным и в высшей степени одиноким. Уже через несколько дней после знакомства он подумал, что напарник, наверное, живет на окраине города в старом, обшарпанном доме вблизи автомагистрали. Однако дом выглядел вполне пристойно: чистый, аккуратно выкрашенный и даже с цветами на каждой лестничной площадке. Запахи в нем витали весьма приятные в отличие от вони во многих других многоэтажках.

Ник пожалел, что не сошелся поближе с этим человеком. Тереза Лупо, например, знала Росси гораздо лучше его. Правда, он не был уверен в том, что старик охотно рассказал бы ему о себе.

Дверь открыла женщина средних лет в простенькой голубой блузке и черной юбке. Волосы были коротко подстрижены и заметно поблескивали сединой. На носу сидели толстые очки в черной роговой оправе. Ник понял, что его появление не вызвало особого восторга.

– Я из полицейского участка, – тихо сказал он. – Лука был моим напарником.

– Неужели?

– Я пришел сказать... – Он замялся, не зная, с чего начать. Агрессивный тон сестры Росси сбил его с толку. По всему было видно, что вместо слез и причитаний она предавалась праведному чувству гнева. – Я пришел сказать, что мы искренне сожалеем о случившемся и готовы оказать вам любую посильную помощь.

– А вам не кажется, что сейчас слишком поздно говорить о помощи? – с вызовом ответила женщина. – Впрочем, это не мое дело. Вы, наверное, перепутали меня с его сестрой. Входите.

Она широко распахнула дверь и направилась в глубь квартиры. Ник быстро последовал за ней.

В дальнем углу гостиной на простом деревянном стуле сидела полная женщина тридцати с небольшим лет. Черные волосы спадали на плечи и рассыпались по спине, как у школьницы. Взглянув на бледное изможденное лицо, Ник сразу узнал знакомые черты. Заметив Ника, женщина простонала, словно раненый зверь.

– Ник Коста, – сказал он, протягивая ей руку. – Я был напарником вашего брата.

Она снова издала протяжный звук, только на этот раз более громко.

– Мария глуха и нема, – пояснила женщина, которая открыла ему дверь. – А я социальный работник, оказываю ей помощь. Я часто находилась с ней, когда Лука уходил на службу. – Она повернулась к Марии и стала напевать какую-то убаюкивающую мелодию.

– Я ничего не знал об этом, – признался Ник. – Я вообще понятия не имел, что у него есть сестра. Конечно, это может показаться вам странным, но мы почему-то никогда не говорили о своих домашних делах.

– Не надо укорять себя, – сказала соцработница и снова запела вполголоса.

Сестра Луки вяло улыбнулась и закивала головой.

– Я уже успела выразить ей все приличествующие соболезнования, так что можете не стараться.

– Спасибо, – в растерянности ответил Ник. – Как она себя чувствует? С ней все в порядке?

– Как может себя чувствовать глухой и немой человек?! – возмутилась его глупостью сиделка, после чего выругалась, подошла к окну и уставилась на шоссе. – Извините. Не принимайте близко к сердцу. К вам это не имеет никакого отношения. Я присматриваю за Марией вот уже пять лет, как раз с тех пор, как Лука забрал ее из дома и привез сюда, чтобы лично ухаживать за ней. Со временем я поняла, что присматривать надо не только за ней, но и за ним. А в последнее время я присматривала в основном за ним. Он был очень хорошим человеком, но с трудным характером. Собственно говоря, именно поэтому он никогда не был счастлив.

– Почему же он ничего не сказал мне? – удивился Ник. – Я бы просто не позволил ему засиживаться допоздна. Вчера вечером...

Ник не сумел закончить фразу. Лука Росси оказался на площади Навона совершенно случайно. Фальконе мог послать туда кого угодно, поэтому винить в его смерти нужно только этого подонка.

– А вы сами как думаете? – спросила женщина. – Может быть, он просто стыдился ее?

– Нет! – решительно ответил Ник. – Скорее всего он стыдился самого себя из-за того, что так и не преуспел в жизни. Да и на работе у него далеко не всегда все ладилось. Жаль, что я не узнал его раньше. В нем было что-то такое... Да, конечно, он не производил впечатления счастливого человека, но это вполне могло быть из-за его работы.