Тэйлор стояла рядом с экипажем, оглядываясь вокруг. Мима и Бренетта уже устроились в карете, Джош стоял рядом, ожидая указаний. Сюзан и Саул смотрели на отъезжающих со ступенек. Каждый из тех, кому Тэйлор обещала, только что получил вольную. Но все вновь поклялись не покидать ее, говоря, что ничего не изменилось.

— До свидания, Саул, до свидания, Сюзан!

Тэйлор быстро вошла в экипаж. Она отчетливо чувствовала приближение трагедии.

Когда лошади затрусили по дороге, Тэйлор откинулась на сиденьи, закрыв глаза, чтобы не видеть покидаемой ею земли, и молилась о том, чтобы, когда они снова приедут в Спринг Хавен, он был таким же, как теперь.

Когда наши путешественники приблизились к Атланте, обнаружили, что движутся против течения, навстречу потоку беженцев, состоящему, главным образом, из женщин, детей и стариков. Некоторые управляли лошадьми, едва передвигавшимися под тяжестью телег и повозок, другие тащили повозки сами, третьи шли, вообще ничего не неся и не везя с собой. Выражение их лиц пугало Тэйлор, и сердце ее наполнилось неприятным предчувствием. На лицах переговаривающихся людей читались боль и мука.

«С тяжелой душой оставили мы Мариэтту…»

«Генерал Джонстон никогда не позволит янки захватить Атланту!»

«Джонстон вынужден отступить назад, на этот раз в Кингстон».

«Потеряно, все потеряно…»

В ответах этих людей на вопросы Тэйлор слова разочарования перемежались с искорками надежды.

— Мисс, позвольте у вас спросить, — говорил какой-то старик, — где это вам удалось пересидеть эти последние месяцы, что вы даже ничего не знаете о войне?

Где? В самом деле! Тэйлор села назад, в свой безопасный экипаж, и стала гадать, что она найдет в Атланте. И почему она прежде не написала Мэйсонам?! Почему Мэрили ничего не сообщила? Все ли с ними в порядке? Да, кажется, слишком долго оставалась она в стороне.

Атланта буквально кишела бездомными людьми и солдатами, идущими через город дальше, на Юг. Многие сражались за то, чтобы получить место в поезде для себя и своих близких. Тэйлор подумала, что Мэйсоны и Мэрили тоже могли вот так, спешно, покинуть Атланту. Может быть, они найдут их дом совершенно пустым…

После чрезвычайно оживленного движения на улицах дом Мэйсонов показался тихим и безлюдным. Тэйлор громко постучала в дверь и стала ждать. Как раз тогда, когда она, отчаявшись, собиралась было открыть замок, дверь распахнулась. Знакомые глаза Элли бросили на нее быстрый взгляд.

— Элли, впусти же нас. Это я, миссис Стоун. Элли, что случилось?

— О Боже, миссис Стоун! Вы приехали в такое тяжелое время, — заплакала Элли.

— Где Мэрили?

— Она там, наверху, с мистером Беллманом.

— Беллманом? Филип здесь?

Она не стала дожидаться ответа и, подметая юбками ступеньки, взлетела по лестнице. Она без стука вошла в комнату Мэрили. Та испуганно смотрела на нее. Лицо Филипа горело в лихорадке. Сам он был в беспамятстве. Вид Мэрили удивил Тэйлор: темно-коричневое платье не способно было спрятать ее беременности.

— Тэйлор, ты вернулась, — наконец, пришла в себя Мэрили. — Руки ее широко распахнулись в приветствии.

— Мэрили, — бросилась к подруге Тэйлор, крепко обнимая ее. — Что случилось с Филипом? Где Мэйсоны?

— Садись, Тэйлор, — сказала Мэрили, ослабив свои объятия. Взгляд ее вернулся к мужу. — Доктора не знают в точности, что с ним. Иногда у него все абсолютно хорошо, а потом вдруг — приступ. Во время приступов он ужасно бредит. Остается только ждать, когда закончится этот кошмар.

— А ты, Мэрили? Когда у тебя роды? Почему ты не сказала мне?

Мэрили улыбнулась:

— Тогда я только начинала подозревать об этом. И вдруг мы узнали о смерти Джеффри… Тогда я не могла тебе ничего сказать. Ты была так подавлена. — Она коснулась руки Тэйлор. — Ребенок должен родиться в июле.

— Я так рада за тебя. Знаю, что ты и Филип очень хотите ребенка.

Мэрили вытерла выступивший на лбу и лице Филипа пот.

— Да, Тэйлор, я так хочу этого ребенка. И я хочу вырастить его так, чтобы он знал, кто его отец.

Она подавила в горле комок.

Тэйлор опустилась на колени рядом со стулом Мэрили.

— О, моя хорошая, — воскликнула она, держа руку Мэрили в своей, — только не волнуйся, с Филипом все будет хорошо. Вот увидишь. Он теперь очень много должен. Он должен жить! Ради вас, тебя и ребенка, ради Спринг Хавена. Он поправится. Он обязательно поправится.

— Я не смогу жить без него, Тэйлор. Доктор Рид говорит, что нельзя назначать лекарства, не зная, с чем мы имеем дело. Мы ведь не знаем, что с Филипом. Не знаем, что с ним будет. Будет ли он жить или… умрет. Тэйлор успокаивала, убаюкивала ее в своих руках, позволяя выплакаться. Она плакала вместе с Мэрили. Когда слезы, наконец, иссякли, Тэйлор продолжила свои расспросы.

— Где все, Мэрили? Элли мне показалась такой напуганной.

Мэрили покачала головой:

— Это трагедия. Погибли все три сына Мэйсонов. Сразу, один за другим. Когда пришло известие о смерти Тома, это стало последней каплей. Мистер Мэйсон тут же слег и умер. Доктор Рид сказал, что его сердце остановилось из-за того, что мистер Мэйсон сам не захотел больше жить. Софи уехала из Атланты на прошлой неделе к своей сестре в Саванну.

Тэйлор, казалось, лишилась дара речи. Бедная Софи… Как же так? Том, Джон, Чарли… Погибли все. А теперь и их отец.

И Джеффри.

И Дэвид.

И Роберт тоже жестоко пострадал.

И, может быть, Брент. Она ведь ничего не знает о Бренте. Может, конечно, лучше и не знать.

Филип что-то бессвязно бормотал, и Тэйлор посмотрела на него. Ему только тридцать три года, а выглядел он намного старше, как и все опаленные войной. Она работала в госпитале достаточно долго, чтобы удостовериться, как война может изменять людей. Она видела, как это случилось с Робертом и доктором Ридом. Теперь и Филип… Ее брат.

— Мне кажется, жар у него начинает спадать, — прошептала Мэрили. — Он всегда требует много воды, когда просыпается. Нужно позвать Элли.

— Ты сиди, я сама сходу за ней, — сказала Тэйлор. — Она задержалась в дверях. — Доктор Рид еще живет здесь?

— Да, он остался. Но Элизабет уже давно уехала.

— В самом деле? Она уехала одна?

— Нет, — медленно ответила Мэрили. — Она сказала, что вышла замуж.

Тэйлор сделала удивленное лицо:

— Вышла замуж? Ну и ну! Кто же он?

— Я никогда не видела его. Она зовет его… Джеффом Стоуном. Она сумасшедшая, — с чувством сказала Мэрили. — Теперь даже ее отец думает так же. Ему очень тяжело видеть ее. Когда он встречается с ней, выглядит потом таким подавленным.

— А он, доктор Рид, когда-нибудь видел этого человека? Он что, действительно похож на Джеффри?

— Нет, доктор Рид никогда не видел его. Честно говоря, я даже сомневаюсь в существовании такого человека. Но Элли видела, как Элизабет шла с мужчиной, вися у него на руке и целуясь с ним прямо на улице. И называла его при этом Джеффри.

Холодная рука ужаса схватила сердце Тэйлор.

— Ладно, — сказала она, стряхивая с себя отнимающий у нее время страх. — Мы похоронили Джеффри, так что мы-то точно знаем, что это не он. Но почему этот человек позволяет называть себя таким именем? Должно быть, он такой же сумасшедший, как и она.

— Может быть, он действительно любит ее… А может быть, просто шутит с ней… — раздумывая, предположила Мэрили.

— Может быть, — сказала Тэйлор, очень сомневаясь. Она вспомнила Элизабет, стоящей над кроваткой Бре-нетты и говорившей, что она видела живого Джеффри и что он ненавидит девочку и ее мать. Она вспомнила смертельный холод в глазах и голосе Элизабет. — «Может быть», — прошептала она внутри себя.

— Тэйлор, посмотри! — воскликнула Мэрили. — Филип… Он уже спит спокойно. Жар спал. Значит, скоро он пойдет на поправку.

— Я так рада, Мэрили. Так я схожу за Элли.

Тэйлор выскользнула из комнаты. Следующий за ней по пятам призрак Элизабет заставил ее поспешить на кухню.