— Просто без Джеффри… я не была уверена.

Они обе заплакали, держа друг друга за руки и разделяя постигшее их горе. Тэйлор поцеловала Джоанну в щеку и тепло обняла ее.

— Полагаю, нам лучше спуститься вниз, — предложила Джоанна, — вытирая слезы. — Мне подождать, пока вы оденетесь?

— Нет, вы, пожалуйста, идите, я скоро присоединюсь ко всем.

Тэйлор осталась одна. Ноги ее утонули в толстом ковре. Хорошо прогретая комната была изящной и со вкусом обставлена. Нежная французская мебель без всяких сомнений указывала на то, что это, конечно, женские владения. Тэйлор показалось даже, что эта комната была лучшее ее — там, в Спринг Хавене. Спринг Хавен… Тэйлор вдруг поняла, где она хочет быть теперь больше всего.

«Да, я поеду домой. Я поеду в Спринг Хавен — туда, где я была счастлива, счастливее, чем где-либо. Я поеду домой так скоро, как только смогу».

Она надела свое черное поношенное платье, отмечая про себя, что ей действительно нужно было бы сшить уже другое. Ей еще долгое время не придется никуда выходить. Будь она тщеславна, признала бы, что и черная одежда ей идет так же хорошо, как любая другая.

Тэйлор нашла Стоунов в библиотеке. Бренетта осторожно двигалась вдоль дивана на своих слабых, гнущихся ножках. Все — дядя, бабушка и дедушка — следили за ней, предупреждая возможное падение. Увидев свою маму, девочка радостно взвизгнула и «бросила якорь». Шлепнувшись, она широко открыла глаза, раздумывая, плакать или нет, и ожидая, что кто-нибудь к ней подойдет. Все засмеялись, и она на четвереньках поспешила к Тэйлор. Тэйлор опустилась на колени, и они обнялись, расцеловались. Ребенок был так красив и так быстро рос, что у Тэйлор от умиления кружилась голова.

Чарльз Стоун подошел к Тэйлор:

— Доченька, очень хорошо, что вы теперь здесь, — сказал он с чувством, тепло обнимая ее. — Ах, если бы только не по такому горестному поводу…

— Спасибо вам… папа. Я благодарна, что вы приняли меня в свою семью.

Взяв ее за руку, Стоун спросил:

— Вы, конечно, останетесь здесь, с нами, до конца войны?

— Нет, — робко возразила Тэйлор. — Я не могу оставаться здесь надолго. Мне нужно быть в Атланте, а до того я собираюсь заглянуть в Спринг Хавен. — Она поцеловала усатого старика в щеку. — Но спасибо вам за ваше приглашение. Мне это так нужно, так помогает ваша поддержка.

— Вы уже оставляете нас, Тэйлор? — переспросил Роберт с огорчением в голосе.

— Нет, Роберт, я побуду еще одну или две недели.

Они хоронили Джеффри в холодный ненастный день. Могилу вырыли на небольшом возвышении, откуда просматривался весь Саутсайд. «Джеффри понравилось бы это место», — подумала про себя Тэйлор. Во время похорон она держалась за руку Роберта. Она уже перестала плакать и стояла с сухими глазами, слушая монотонный голос священника и приглушенные рыдания Джоанны. Служба закончилась. Она взяла горсть земли и бросила на крышку гроба. Меньше чем за два года она дважды овдовела. Какая-то странная у нее жизнь, и что еще ждет ее, как все повернется?

Неделя или две, на которые Тэйлор намеревалась остаться, обернулись в шесть, потом в семь и, наконец, в полных восемь недель. Ей уже самой не хотелось уезжать из этих мест. Стоуны очень привязались к Бре-нетте и уже не представляли своего дома без ее звонкого смеха. Роберт тоже хотел, чтобы Тэйлор осталась. Он, можно сказать, по-своему уже зависел от ее присутствия, от ее мягкого, ненавязчивого участия… Да, ему вовсе нелегко будет смириться с ее отъездом еще и потому, что за время совместного пребывания Роберт проникся к Тэйлор самыми светлыми чувствами.

Только благодаря своей природной решительности Тэйлор поступила все же так, как решила. И вот она уже выглядывает из окна экипажа, наблюдая, как исчезает из виду Саутсайд, который она полюбила, с его прекрасными обитателями. Бренетта, весело щебеча одной ей понятные слова, махала ручкой по примеру своей мамы.

— Да, Бренетта, мы уезжаем. Едем домой!

Мима улыбнулась:

— Вот будет сюрприз для всех увидеть нас, миссис! Я уверена, что в доме полный порядок.

Эта поездка очень отличалась от путешествия, которое они предприняли в декабре из Атланты в Саутсайд. Полевые цветы соткали уже свой разноцветный ковер. Когда они стали проезжать одно за другим знакомые места, возбуждение Тэйлор все увеличивалось. Она сидела на самом краешке сиденья и неотрывно смотрела вперед.

— Вот он! Быстрее! — крикнула она и посадила Бре-нетту на колени. — Теперь смотри, моя сладкая. Мы увидим его через несколько минут.

Тэйлор задержала дыхание. Она не понимала, как могла так долго не приезжать сюда, в свой дом. Еще до того, как перестали вращаться колеса, она выпрыгнула из экипажа. С жадностью впитывая открывшуюся ей картину, Тэйлор смотрела на лужайку, сад, колонны. «Как только закончится война, я никогда больше ни на минуту не оставлю тебя, Спринг Хавен», — говорила она сама себе.

Каждый день Тэйлор подолгу гуляла в саду — одна или с Бренеттой, державшейся за подол. Часто она выезжала верхом на своей Таше. Ей нравилось промчаться по близлежащим полям, потом остановиться где-нибудь в тихом месте и предаться воспоминаниям. Время проходило незаметно. Вот уже три месяца, как Тэйлор уехала из Атланты. Это время стало временем восстановления силы и духа Тэйлор. Время, когда она смогла оглянуться в свое прошлое, но и когда успела подумать о своем будущем.

Она лежала на мягкой весенней траве, любуясь разноцветьем луга. В прежние годы на этом лугу паслись многочисленные лошади. Теперь он пустовал, сохраняя себя лишь для Таши. Тэйлор слышала довольное пофыркивание кобылы, с которым та жевала сочную зелень. Тэйлор мечтательно смотрела на голубое небо с его белыми пушистыми облаками. Этим утром она почувствовала, что настало время возвращаться в Атланту. Она не могла, не имела права отсиживаться здесь, пока не закончилась война. Она должна вернуться туда, где могла и должна приносить пользу. Да, этой ночью надо будет хорошенько обдумать свое решение. А пока она хотела насладиться миром в этом тихом, укромном месте.

Бесцельное блуждание ее мыслей закончилось вопросом: где она, Тэйлор, была бы теперь, если б отказалась выйти замуж за Дэвида? Она подумала, что, наверное, в любом случае вышла бы за Джеффри. Может быть, они были бы более счастливыми, выйди она замуж сразу за него… А Брент? Что теперь с ним? Может быть, лучше было бы ей вовсе не встречать его на своем пути? Она удивилась той силе чувств, которые все еще вызывали в ней его имя. Она-то думала, что наглухо закрыла дверь в свое прошлое. Теперь вот вдруг расслабилась и позволила себе вспомнить о нем. Нет, любовь к нему еще не умерла, а может, даже возросла за то время, пока пряталась в самой глубине сердца Тэйлор. «Наверное, я отдала бы все, даже… Спринг Хавен, только бы быть с ним», — прошептала она и сама испугалась. Тэйлор не поверила своим собственным мыслям. Она ведь всегда хотела жить в Спринг Хавене. Всегда. Разве не поклялась она самой себе, что никогда не променяет его ни на что и ни на кого?! Так неужели ее чувство к Бренту значит для нее больше, чем любовь к Спринг Хавену?

— Да, я это сделала бы, — сказала она уже вслух. — Я оставила бы его не глядя, если б только Брент позвал за собой.

— Саул, мне нужно с тобой поговорить. Пожалуйста, зайди ко мне в кабинет, сразу, как только сможешь.

Тэйлор быстро шла от амбара к дому, глубоко погруженная в какие-то тревожные мысли. Она чувствовала себя так, словно сбросила вуаль из липкой паутины, освободив разом свои глаза и мозг. Все теперь казалось ей намного яснее и понятнее. Нужно принять решение — и она его примет!

— Мама, мама! — донеслось до нее с веранды, где Бренетта играла с деревянными кубиками.

Лицо Мимы, сидевшей в кресле-качалке сморщилось в довольной улыбке.

— Мима, мы возвращаемся в Атланту. Надо успеть подготовиться к поездке за два дня, — говорила Тэйлор, в то время как Бренетта спешила к ней, неуклюже шлепая по полу. — А как моя маленькая девочка? Ты уже хочешь снова увидеть тетю Мэрили?