– Ты права, – продолжал он. – Я был плохим отцом. Не заботился о детях. Ставил превыше всего собственные интересы. Пытался использовать тебя как шпионку против благородного бастарда. Знай я, что настоятельница станет меня слушать, немедленно бросился бы к ней и на коленях молил простить меня и взять тебя под свое крыло.

Элиан смотрела на него с отвращением. Неужели он считает ее полной идиоткой? В отличие от ее матери и сестер Элиан не так-то легко запугать или ввести в заблуждение. На этот раз он запятнал душу убийством.

– Попытайся понять, Элиан, – продолжал отец. – Я стар, живу в постоянном страхе. Клянусь, на моих руках нет крови. Как нет вины, за которую я должен понести наказание. Через одиннадцать дней мы с сэром Джосом, молодым и сильным, скрестим мечи. И меня ждет печальный конец. Я не смогу защитить себя.

– Как соучастник злодеяния, ты вообще не вправе защищаться, – резко произнесла Элиан.

– Я ничего не сделал, – сорвался на крик Рейнер, но быстро овладел собой и умоляюще вскинул к ней руку. В глазах его блеснули слезы. – Помоги мне!

Помочь ему? Даже если бы она любила его всем сердцем, все равно не помогла бы после того, что он сотворил. И дело было не только в лорде Хейдоне и двух его погибших дочерях. В схватке убили также семерых купцов с их охраной и сопровождающими. И вина за злодеяние полностью лежит на ее отце.

– Я не Господь Бог! Только он волен распоряжаться твоей жизнью и смертью, – сказала Элиан. – Если ты и впрямь невиновен, ищи защиту у Бога. Пади перед ним на колени и поклянись в своей невиновности. Он все видит и воздаст за содеянное по заслугам. После этого можешь смело выходить на поединок с сэром Джосом, зная, что отец небесный будет управлять твоим мечом и ты выйдешь победителем из поединка. Так весь свет узнает, что твоя душа безгрешна.

– Твоей вере можно позавидовать, – вздохнул отец. – Хотел бы я иметь столько же душевных сил, как и ты. Не отворачивайся от меня, Элиан. Ведь в твоих жилах течет моя кровь. Помоги мне убедить сэра Джоса, что я не в ответе за то, в чем он меня обвиняет.

Рейнер схватил ее за руки и привлек к себе.

– Элиан, ты моя дочь, мое дитя, – произнес он, его потеплевший голос окрасили чувства, которых он прежде не ведал. – Не хочешь сделать это ради меня, сделай ради себя, ради своего доброго имени. Чтобы лживые обвинения сэра Джоса не запятнали твою репутацию.

Отец не вызывал у Элиан никаких чувств, кроме отвращения. Даже его прикосновения были ей омерзительны. Как и обычно, отец хочет использовать ее в своих интересах. На этот раз, чтобы избежать наказания.

Господи, спаси и сохрани! Отец вместо себя отправит ее на виселицу либо сам расправится с ней, чтобы спасти свою шкуру, как только она выполнит его просьбу.

При мысли об этом Элиан уперлась ему в грудь руками и оттолкнула от себя. От неожиданности Рейнер вскрикнул и, покачнувшись, отступил назад, разомкнув руки. Элиан устремилась к двери.

– Нет! – взревел Рейнер, схватив ее за руку. Пронзительно вскрикнув, Элиан ткнула его локтем в грудь. Ловя ртом воздух, он ударился о стену. Воспользовавшись его замешательством, Элиан распахнула дверь.

Сэр Гилберт, стоявший по другую сторону двери, обернулся на шум и, пораженный, вытаращил глаза и разинул рот. Элиан, выбежав из кабинета, сбила Гилберта с ног.

– Ты мне нужна! – раздался за спиной вопль отца. Да, она нужна ему, чтобы вместо него сунуть голову в петлю. Рука отца вцепилась ей в плечо. Элиан взвизгнула и бросилась в толпу, подступившую к двери.

Протискиваясь сквозь толпу, она слышала сыпавшиеся на нее крики и брань. Люди расступались в разные стороны, некоторые падали. Перепрыгнув через упавшего горожанина, Элиан обернулась.

Отец пытался ее догнать, прокладывая себе путь среди дожидавшихся аудиенции просителей, работая кулаками, раздавая налево и направо тумаки. Но люди не желали расступаться. Толпа медленно смыкалась. Каждый пытался заставить его выслушать просьбу. Шум стоял невообразимый.

Рейнер дю Омэ в отчаянии задрал голову к стропилам и зарычал:

– Ты не смеешь меня бросить, безмозглая дрянь! – Его слова эхом отдались в каменных стенах зала. – Вернись, или, клянусь, я убью тебя!

Угроза настигла Элиан в тот момент, когда она проскользнула мимо перепуганного Томаса. Отец не шутит. Он и в самом деле убьет ее. Но даже помоги она ему, он все равно расправился бы с ней. Это входило в его планы.

Слезы обожгли ей глаза. Она сбежала вниз по ступенькам и стремглав помчалась через внутренний двор замка. А зачем, собственно, ей жить? Особенно теперь, когда она станет дочерью убийцы и любовницей человека, обреченного ее ненавидеть за проклятую кровь, которая течет в ее жилах.

Оказавшись за двумя стенами, окружавшими замок Набуэлла, Джос заплатил парнишке, который присматривал за его лошадью, и вскочил в седло. Повернув свою кобылу в обратную сторону, он намеревался вернуться в дом ювелира, где его друзья готовились к отъезду из Набуэлла. Тронувшись с места, Джос заметил высокую женщину в красивом зеленом платье. Она выбежала из ворот замка и, ловко маневрируя среди многочисленных пешеходов, быстро пошла по оживленной улице. Из-под белого головного плата струились каштановые косы с золотым отливом. Он узнал ее. Это была Элиан.

Черт побери, но Элиан минуту назад должна была находиться в кабинете своего отца. Это значит, что она слышала его угрозу. У него защемило сердце. Ведь он не мог себе позволить утешить ее. Он должен был дать ей спокойно уйти. Последовать за ней и пуститься в объяснения значит распалить ее чувства, в то время как не было никакой надежды на возможность честных отношений между ними. Она могла стать лишь его любовницей, но Элиан заслуживала большего.

К несчастью, он понимал это умом, но не мог постичь сердцем. Тело тоже отказывалось подчиняться разуму. Он взялся за поводья и вдавил каблуки в бока лошади. Животное понеслось вскачь, двигаясь чересчур быстро для многолюдной улицы. Со всех сторон неслись мужская брань и женский визг. Люди расступались, пропуская его.

Дорогу Элиан загородила громоздкая повозка, запряженная быком. Она занимала впереди практически все пространство. Джос видел, как Элиан метнулась влево, но не нашла для себя прохода. Этой ситуацией он и воспользовался. Когда Элиан свернула вправо, Джос подстегнул лошадь и остановился между ней и краем повозки.

Элиан едва не врезалась во всадника, прежде чем его заметила. Вскрикнув, она неловко попятилась. Джос соскочил на землю и схватил ее за руку.

– Лиан! – Он схватил ее за вторую руку на тот случай, если она попытается вырваться.

– Джос? – Она удивленно уставилась на него. В ее прекрасных зеленых глазах он увидел боль. Этого оказалось достаточно, чтобы он все понял. Она слышала его угрозу.

Джос должен убедить ее, что его стремление учинить расправу над ее отцом справедливо. Но ведь это отразится и на ней. В этот момент из переулка с шумом высыпала компания шумных подмастерьев. Парнишки пританцовывали, подкалывали друг друга шутками, толкались. Один из них врезался Джосу в плечо, но тут же отскочил назад, выкрикнув слова извинения. Это напомнило Джосу, что встреча с Элиан произошла в людном месте.

– Идем, – приказал Джос, крепко сжав ей руку.

Девушка послушно последовала за ним. За лавкой торговца мануфактурой он остановился и прислонил ее к стене магазинчика. Поставив лошадь так, чтобы круп животного заслонил их от улицы, Джос встал перед ней, загородив собой от любопытных взглядов. Теперь, достигнув относительного уединения, Джос вдруг понял, что не знает, что сказать. Она смотрела на него. Ее нижняя губа подрагивала. Глаза наполнились слезами.

– Ах, Лиан. – Хотя все выглядело безысходным, он хотел, чтобы она поняла, что клятва о мести связала его по рукам и ногам. Что не из простого каприза желает он уничтожить ее отца и погубить ее жизнь. Смерть его отца требовала возмездия.