Малец рванул к рухнувшему дереву. В ушах его яростно ревел ветер.

Нечто твердое и увесистое со всего размаху ударило его в бок. Мир взорвался ослепительной вспышкой боли… а потом наступила тьма.

Когда в глазах Мальца прояснилось, он обнаружил, что лежит плашмя на земле. Листья, сорванные ветром с березы, крутились неистовым смерчем по всей прогалине.

У основания рухнувшего дерева извивалось что-то темное.

Корни березы ожили. Широкие и вялые у комля, они постепенно сужались, изгибались, свивались кольцами на земле, точно змеи. Два корня проползли вдоль ствола и углубились в крону.

Малец так напряженно наблюдал за падением дерева, что совсем не заметил оживших корней. Вероятно, один из них и сбил его ударом с ног. Ворочаясь, пес попытался подняться на ноги.

Из-под истерзанной ветром березовой кроны донесся пронзительный крик Винн.

Винн слышала, как Лилия бьется, пытаясь вырваться на волю, но, придавленная к земле, не могла разглядеть маджай-хи в хаосе ветвей и листьев. Девушка попыталась перевернуться на живот, чтобы выползти наружу.

Что-то с силой дернуло ее за левую ногу и протащило по земле.

Нечто, извиваясь, кольцами оплетало ее ногу. Сердце Винн бешено застучало от страха. Неведомая сила мертвой хваткой стиснула ее голень. Винн закричала от нестерпимой боли.

Листья, дрожавшие перед ее лицом, налились вдруг голубовато-белым светом — это пробудилось ее магическое зрение.

Винн услышала пронзительный вой Лилии, а затем в ее сознании яростно взревел знакомый хор крылышек-листьев.

Кощунство! Мерзкая тварь, соглядатай! Скверна пробудилась в твоей плоти.

Незримое щупальце снова дернуло Винн за ногу и поволокло быстрее. Ветки и листья хлестали ее по лицу и рукам. Голубоватый туман Духа, сочившийся из листьев, превратился в размытое марево. Винн отчаянно цеплялась за ветки, но они только гнулись и ломались в ее руках.

Винн схватилась за одну ветку у самого ствола, стремясь удержаться. Ногу от колена до бедра терзала боль, и все ее тело вытянулось, от рывка натянувшись как струна. В листве над ее головой раздались рычание и треск сучьев.

Прямо перед ее глазами струился под корой дерева голубовато-белый туман Духа.

Он пылал ослепительным сиянием, которое уже было знакомо Винн, — точно так же нестерпимо сиял Малец, когда она видела его магическим зрением.

Слепящее голубовато-белое сияние струилось внутри дерева, меняя направление, извиваясь, как живое и обладающее волей.

Ты слышишь нас… слушаешь то, что не надлежит ведать смертным. А теперь ты еще и видишь нас? Сие запретно!

Листья над головой Винн раздвинулись. В разрыв между ними прямо ей в лицо просунулась голова, источавшая голубовато-белое сияние. Винн от страха едва не выпустила спасительную ветку, но тут же разглядела прозрачно-кристальные глаза.

Маджай-хи схватил зубами рукав ее рубахи.

Малец услышал вой Лилии, а затем увидел, как из-под ветвей у основания дерева показались ноги Винн. Левую ногу до коленей туго оплетал оживший корень. Малец кое-как выпрямился, шатаясь, двинулся к Винн — и тут из леса на прогалину со всех сторон вылетела стая маджай-хи.

Трое псов тотчас нырнули в крону рухнувшей березы, а черный вожак выскочил на середину прогалины. И заметался, уворачиваясь от разбушевавшихся корней. Малец воззвал к своим сородичам.

Прекратите! Вы обнаружены, но убийство смертной ничего не изменит!

Ожившие корни взвились в воздух, рассыпая комки свежей земли. Один из корней хлестко опустился, метя в Мальца.

Пес отскочил, и удар корня пришелся по земле. К нему ринулся черный вожак. Ухватил зубами тонкий конец корня и, резко сомкнув челюсти, перекусил.

Панический страх отступил, и Мальца охватила ярость. Сородичи не стали его слушать и вдобавок попытались убить Винн. Все потому, что она их слышала и, подобно самому Мальцу, раскрыла их обман. Из гущи березовых листьев выпрыгнула Лилия, а за ней еще двое маджай-хи.

Один из корней со всей силы хлестнул по кроне березы. Фонтаном ударили вверх листья, и с хрустом сучьев слился скулящий визг.

Корень, державший Винн, изогнулся, резко дернулся — и девушка выкатилась на лужайку. Рукав ее рубахи был разорван вдоль.

На помощь Винн и Лилии бросились в гущу ветвей трое маджай-хи, но выбрались оттуда только двое.

Малец метнулся к Винн, задыхаясь от гнева.

Теперь вы обратились против своих же детей, когда-то родившихся во плоти? Это вы, а не я, сошли с верного пути!

Винн, оглушенная, лежала неподвижно, а корень полз, извиваясь, вверх по ее ноге, тянулся к туловищу. Кончик корня скользнул по ее груди и потянулся к горлу, но Малец впился в него зубами, рванул что есть силы и изодрал в лохмотья. Затем ухватил зубами Винн за воротник рубахи.

Очередной корень уже падал вниз, когда рядом с Мальцом возникла Лилия. Она тоже вцепилась в рубаху Винн, и они разом отпрыгнули, потащив девушку за собой. Корень хлестнул по земле с таким оглушительным хлопком, что он отдался дрожью в лапах Мальца.

Пес выскочил на открытое место перед вывороченным комлем березы. И покрепче уперся лапами в землю, усыпанную листьями, пытаясь устоять под неистовым напором вихря.

Никто больше не станет жертвой вашего коварства!

Малец ощутил движение стихий Земли и Воздуха, влажное дыхание Воды и даже жар Огня от своей разгоряченной плоти. Все они смешались с его собственным Духом, когда он грозно двинулся на своих сородичей.

Винн откатилась в сторону. Раздался оглушительный треск, и земля под ней содрогнулась. Перевернувшись на бок, она увидела рядом с собой Лилию — и в этот миг на прогалину стремглав вылетел Малец.

Винн на миг сжалась, увидев, как грозно извиваются в воздухе живые корни. Черный вожак и еще двое маджай-хи, примчавшиеся за Мальцом, принялись бесстрашно дразнить корни, то подскакивая к ним, то стремительно отбегая прочь. Магическим зрением Винн видела, что псы как бы раздвоились. Внутри серебристо-серых силуэтов маджай-хи светился голубовато-белый туман Духа. Совсем не так выглядели дерево со своими корнями — и Малец.

Слепяще-белое сияние стихийных духов переливалось под темной корой, словно струйки испарений. А у Мальца — единственного на всей прогалине — облик был только один.

Целостный, ослепительно сверкающий силуэт. Шерсть его блистала, словно мириады серебряных шелковинок в лунном свете, а глаза излучали собственный свет.

И вот сияние, из которого был соткан Малец, запылало.

Винн не знала, что он делает, но ощутила резь и жжение в глазах. Она обеими руками обхватила Лилию, не дав ей сорваться с места.

Струйки белого тумана поднимались от Мальца, принимая облик призрачных языков пламени. Винн сощурилась от невыносимо слепящего света, но все же не могла оторвать взгляда от Мальца. Подобравшись, угрожающе наклонив голову, он целеустремленно шел к поваленной березе.

Старый вожак и его сотоварищи резко остановились. Попятились, не сводя глаз с Мальца. Корни, извивавшиеся в воздухе, как будто заколебались, а затем один из них ударил, как бичом.

Винн перестала дышать, увидев, что удар направлен на Мальца.

Силуэт, окруженный полыхающим сиянием, проворно отскочил. Корень грянулся о землю с такой силой, что почва под Винн содрогнулась. Прежде чем корень успел изогнуться и отпрянуть, Малец бросился на него.

Винн почудилось, что сквозь голубовато-белый туман она различает собачьи зубы, намертво сомкнувшиеся на корне.

И сверкающий силуэт Мальца полыхнул совсем уж нестерпимым сиянием.

Винн поморщилась, словно из непроглядной темноты ее вытолкнули под лучи полуденного солнца. В голове ее раздался шелест тысячи крылышек-листьев. Слов было не различить — только дикий, нерассуждающий страх. Затем этот ропот перекрыл одинокий голос Мальца:

Я вас разорву… изничтожу… превращу ваши жалкие останки в ничто!