Выключив прожектор, чтобы не мешал, биорг поерзал зайчиком лазерного прицела по лицу Дьяры. Русалка злобно ощерилась и прицелиться в глаз не дала – все время отдергивала голову.

– Противная старушка-то… – вздохнул Коля. – Ну, тогда попробуем ее накормить…

Он поймал в прицел пасть русалки и быстро нажал спускатель. Импульс вылетел из неширокого раструба дула, достиг Дьяры и отразился от блеснувшего клыка. Коля зажмурился, ожидая получить обратно свой же заряд, но он пролетел мимо него, между раскоряченных лап киборга Кости и вонзился наверху в чье-то железное брюхо. Раздалось шипение.

– Шланги перебиты… – промычал кто-то из биоргов. – Ох, ё!..

Лапы киборга сложились одна за другой и он рухнул на своих товарищей, увлекая их вниз. Половина двоедины, слившись в лавину из биологических и кибернетических искусственных организмов, рухнула на Дьяру, успевшую радостно протянуть им навстречу руки.

Кто-то стрелял, кто-то, как Николай, просто вопил во все горло, скрежетали когтями по стенам пытавшиеся остановить падение киборги. Когда до русалки оставалось не больше трех метров, она завизжала, оглушив всех, даже механизмы, и принялась плеваться с пулеметной скоростью.

– Гранатометы к бою! – распорядился наверху кель-фатх-шуршур, но его никто не услышал. – Огонь, пока она с ними не успела разобраться!

Биорги, не увлеченные вниз лавиной, и без приказа открыли беспорядочную пальбу. Каждому очень хотелось сбежать, но они не были достаточно самостоятельными существами, чтобы ослушаться приказа оставшегося наверху шуршура. Именно по этой причине повалившиеся на Дьяру воины Сириуса вступили с ней в отчаянную и бессмысленную схватку, то и дело умирая с криком «Да здравствует Император!» – так было заложено программой.

Николай, счастливо миновав когтей, вцепился в тощую ногу брыкающейся Дьяры. Его киборг уже развалился на части, винтовка отлетела в сторону, рядом взрывались прилетавшие от товарищей сверху снаряды. Обмундирование пока справлялось, но и активной, и пассивной броне оставалось жить несколько секунд. В какой-то момент лицо биорга уткнулось в вонючий пах русалки, потом что-то сильно ударило его в зад и Николай смог вдохнуть, протиснув голову между ног Дьяры. Удары продолжались и вскоре Коля уже по пояс торчал из битвы. Упершись ладонями в костистую спину русалки, он поднатужился и выдернул ноги. Тут же его потащило куда-то в сторону, от испуга биорг вцепился во что-то и повис.

«Что-то» оказалось ботинком Кости, бывшего булочника, ныне второго расходного. Он тоже отчаянно старался протиснуться между ляжек русалки, которыми Дьяра переломала бы кости хоть слону, но не солдату Сириуса в полном обмундировании. Впрочем, кое-что ей все-таки удалось – например, раздавить Косте ребра, вывернуть обе руки и сорвать с головы каску вместе одним ухом и половиной губы. Тут бы биоргу и конец, без каски его программируемые мозги враз были бы размазаны по стенкам колодца взрывными волнами, но вес Николая тянул вниз, и Костя тоже оказался отделен от боя телом русалки.

– Держись! – крикнул вцепившийся ему в ботинок Николай, но второй расходный не услышал его среди грохота и визга.

Впрочем, он все равно не смог бы выполнить просьбу. Оба полетели вниз, к центру колодца – дело в том, что Дьяра все же пыталась выбраться и сумела протащить свое бесконечно тяжелое тело на несколько метров в сторону Москвы-1. Не успели еще два биорга проститься с жизнью, как их падение затормозилось. Потом оба полетели обратно, снова замедлились, и наконец остановились. Мимо пролетали шальные пули, падали обломки киборгов и обрывки биоргов.

– Надо забраться туда, выше и подальше от твари! – махнул рукой Костя, когда очередной осколок застрял в его грудной брони. – Здесь нам скоро конец! Подсади!

– Да как?! – возмутился Коля. – Упереться не во что!

– Не во что?.. – второй расходный включил резервный фонарь на каске Николая и осмотрел стены. – Покарябано сильно, но мы не вылезем… Тогда конец. Слава Императору!

Позади – или внизу? вверху? – грохнуло особенно громко и мимо солдат промчался окровавленный кель-фатх-шуршур. Спустя пару секунд он прилетел обратно, по пути наколовшись на острый кусок киборга.

– Почему не сражаетесь? – спросил Миша, пытаясь вытащить из живота застрявшую в броне железку.

– Нечем! И потом, приказ кажется был: прорваться на ту сторону.

– Нет, приказ был: уничтожить эту дрянь… Или умереть с честью – я уже не помню, что там был за приказ! Но поскольку ваш непосредственный командир ранен, то приказываю вам его вынести! Тогда он сможет лучше руководить боем.

Приказа биорг ослушаться не может. Восхваляя Семью и Императора, оба расходных обрывками шлангов киборгов привязали к себе Михаила, потом уперлись руками и ногами в стены колодца и начали подъем.

– Сириус навсегда! – напевал кель-фатх-шуршур, которого кверху подтягивал Костя, а снизу толкал Николай. – А ведь без приказа не хватило бы у вас силенок, ребятки?

– Не хватило бы, – прохрипел Коля. – У меня их уже нет…

– А у Сириуса есть! Приказываю поднять меня наверх для уничтожения препятствия Вторжению с тыла! – распорядился бывший чертежник Горстроя Миша и потерял сознание.

До Верейской улицы Белка добрался без труда, а там, никем в ночи не замеченный, сразу «прыгнул» на нулевку. Правда, нельзя сказать, что он отправился туда с твердым намерением выполнить приказ Александры – Белка думал о другом. О том, например, что хоза свое обещание наверняка не сдержит, зато злобу на бродника затаит, и о том, что в чужом городе она совершенно беспомощна. Если, конечно, не переместится сюда на высшем плане, но тогда ей нужно поддержать себя и на всех остальных доступных ей планах, то есть вообще стать питерской.

– Поменять прописку… – пробормотал Чуй. – Да кишка у тебя тонка, Алекса. Тут полно врагов, тут ты почти никого не знаешь… Нет, ради меня она сюда не полезет.

Петербург Белке никогда особенно не нравился и по простоте своей бродник полагал, что все так относятся к этому сырому, хмурому городу. Он даже затяжную войну московских и питерских хозов, иначе говоря, «кремлевских» и «адмиралтейских», понимал так: северяне хотят перебраться из своего города в место поуютнее, а их не пускают. Белка войне радовался: хозы убивали друг друга. Прекрасно! Мало кто ненавидел бездушных, бессердечных существ так, как он.

Подняв воротник куртки, Чуй устроился в крошечном, на три деревца скверике, и принялся бдительно наблюдать за указанным домом. Одновременно он прихлебывал из кружки чай – для кипячения воды у Белки имелись маленькие, удивительно удобные таблетки, добытые на восьмом плане, а кулечки с различным чаем занимали чуть ли не четверть рюкзака большого любителя этого напитка.

«Что, если я предложу свои услуги этому Ник-Нику? Вправду ли он меня убьет? Скорее использует, чтобы обмануть Александру. А обмануть он ее наверняка хочет – иначе зачем она меня послала следить? Все хозы только и думают, как бы друг друга обмануть… Хозы – подлые, лживые существа,» – Белка допил чай и сделал печальный вывод: – «Не стоит связываться с этим Ник-Ником, все хозы одинаковые. А вот и он.»

Тот самый громила, которого Белка вчера видел в московском метро на нулевом плане, спокойно шагал по пустынной ночной улице. То ли материализовался неподалеку, то ли оставил машину за углом, то ли вообще пешком добрался.

– Жаль, что тут нет нормальных трамваев. Даже ночью душно от выхлопа… – немного отвлекся наблюдатель. – А наш дружок Ник-Ник запросто мог бы перенестись прямо в дом, но решил прийти пешком. И Александра это предвидела. Он не стал пользоваться магией, потому что о всех магических вмешательствах остается информация в Архиве, а в Архив последнее время лазают все подряд. Скрывается… Все, что он сделал, это изменил свой облик на…

Белка снял очки-артефакт, бережно положил их на траву и вытащил из кармана свои, тоже не простые – с их помощью он видел в темноте. К удивлению бродника, Ник-Ник свой облик ни на что не променял, по улице быстро шагал все тот же волосатый громила в черном плаще.