– Ты домой или в гости? – поинтересовался полный майор, копаясь в своей сумке.

– В гости.

– И я в гости! А вот они – тамошние, – майор представил попутчиков, пожилую пару. – Может, за Петербург?

Глядя, как майор вытягивает из сумки бутылку водки, мужчина-петербуржец задумчиво покашлял, но его супруга отреагировала быстрее.

– Нам завтра прямо с поезда по делам ехать! Так что вы как хотите, а нам надо ложиться. Вставай, Семен, я стелить буду.

– Я… – протянул Семен. – Я…

– По маленькой? – подмигнул майор. – Для крепкого сна!

– Я…

– Ничего ты не будешь! – жена сунула Семену в руки деньги. – Иди, за белье заплати, чтобы потом проводница не ломилась. И вы, товарищ военный, к нему не приставайте, у него печень больная.

– Ну что, студент? Остались мы вдвоем!

Павел, листавший книгу, чтобы хоть понять, что купил, не сразу понял, что эти слова обращены к нему.

– А мне нельзя, – он вспомнил угрюмую рожу Николая Николаевича. – Дела и вообще.

– Что такое «дела»? – обиделся майор. – Я, может, впервые в жизни в Петербург еду, может, и в последний раз! У меня в Забайкайлье никакого Петербурга нет!

– Ладно, ладно… – чего Павел не умел, так это обижать людей. – Я, кстати, тоже в Питере раньше не был. Я вообще только полгода, как в Москве.

– Ну вот!

– Только – мы же мешать будем. Вот, люди спать собираются…

– Собираются люди спать! – яростно стелила белье жена Семена. – Людям нужно отдохнуть, чтобы завтра с утра делами заниматься! А у некоторых и дел никаких нет, и вообще…

Майор за ее спиной достал из сумки набор дорожных рюмочек и молниеносно наполнил три. Семен, страдальчески сморщив лицо, взял свою, помотал, будто усталая лошадь, головой, и быстро опрокинул водку в рот.

– Это что?.. – спросила его супруга еще прежде, чем обернуться.

– Люда, ну надо же уважить попутчика? Первый раз в Петербург…

– Надо, надо! – майор уже снова налил и Семену, и себе. – Тебя, парень, как звать и откуда родом?

– Павел, с Урала.

– Паша с Уралмаша! Так разве у вас на Урале по полчаса нюхают, прежде чем выпить? Не замечал! Давай посуду, не тормози!

Людмила, жена Семена, зашипела, будто чайник. Павел понял, что дело идет к скандалу, и решил этим воспользоваться. Проглотив водку, он быстро поставил рюмку на стол, схватил протянутый майором кусочек колбасы и со словами «Я скоро!» вылетел из купе. Не успел он закрыть дверь, как Людмила взорвалась потоком яростных воплей.

«И почему это люди вечно стараются не дать другому жить, как ему хочется?» – подумалось Паше. – «Люда хочет чтоб Семен не пил, майор хочет чтобы я напился…»

С книжкой в руке Павел перебежал в соседний вагон – военные народ настойчивый! – а там отыскал тамбур с табличкой «Не курить». Решив, что теперь надежно спрятан, Паша прислонился плечом к окну, глядя на пролетающие мимо огни поселков. Как ни странно, а именно теперь когда он ради поры сотен долларов ввязался в странное чужое дело, ему было спокойно. Впервые за последнее время.

– Здрасте!

Дверь хлопнула, в тамбур из другого вагона вошла девушка с разноцветными косичками.

– Можно я тоже тут постою?

– Конечно, тут для всех!

Павел немного смутился и уткнулся в книгу. Девушка устроилась у противоположного окошка. К ее рюкзачку было привязано не меньше полутора десятков игрушек, брелков, каких-то мешочков… Поверх страниц Павел следил, как вся эта мелочевка раскачивается и даже позвякивает. Девушка неожиданно обернулась.

– Холодно! – поежилась она. – А у меня в купе какая-то рок-группа едет.

– Понимаю, – кивнул Паша и закрыл книгу. – У меня вроде как тоже. Правда, концерт наверное скоро кончится.

– Повезло вам… А я вот в Москве куртку сожгла. Насквозь в нескольких местах, и даже майка испачкалась! – она сбросила с плеча рюкзак и показала потемневшую от гари спину. – И плечо ушибла. Бандану потеряла, а мне ее на слете симоронцев подарили, она заговоренная… Самое обидное, что не помню ничего.

– Да, это обидно.

Девушка понравилась Павлу. Яркой красотой она не отличалась, но лицо открытое, смешной большой рот, большие глаза… Павел был уже достаточно взрослым, чтобы понимать, как сильно ее может изменить умело наложенный макияж.

«Живу бобылем,» – некстати – или кстати? – подумалось ему. – «Приехал в Москву, называется. В квартире с приятелем, вдвоем хозяйство ведем – признаться-то неудобно незнакомому человеку, что угодно подумать можно…»

– Меня зовут Павел. Хотите, в ресторан пойдем? Там, наверное, теплее.

– В ресторан?.. – задумалась девушка, теребя косичку. – Я Галя. Подождите минуточку, ладно?

Она отвернулась и вытащила из кармана джинсов китайскую монету. Парень выглядел безобидно, но ресторанов, даже вагонных, Галя привыкла избегать. Там обычно заставляют пить, а потом… Монета, упавшая на ладошку, идти не советовала.

– Чаю попьем… – Павел, вытянув шею, пытался разглядеть происходящее. – У меня командировочные.

– Так вы в командировке! – почему-то Гале это понравилось. – Тогда идемте. Кстати, я вас нигде не могла видеть? Сегодня? Я с вокзала сразу поехала в район метро Щукинской, вы там не бываете?

– Бываю… – Павел почесал затылок. – Ну точно! Я же тебя из окна видел, утром, когда ты с каким-то парнем в сапогах из метро выходила!

– Правильно! – Галя расцвела – теперь Паша казался ей старым знакомым. О том, что остается совершенно непонятным, где же она сама могла видеть Пашу, девушка не подумала. – Это Белка Чуй. Смешной и очень странный. Говорит, что колдун, а сам людей каким-то дымом обкуривал… Идем, а то я замерзла.

«Ну, вот все и устроилось,» – улыбался Павел, шагая за Галей по вагонам. – «А сзади она ничего… И как бы там ни было – все лучше, чем с майором в тамбуре выпивать. Не явился бы он только в ресторан…»

– Костя да не напирай же так! – взмолился Николай, когда железный конь бывшего булочника едва не сбил вниз его собственного киборга. – И так одна присоска отказала, а теперь еще ты толкаешься…

– Извини, – второй расходный сбросил скорость. – Нервничаю. Не каждый день умираем за Императора.

– Разговорчики! – прикрикнул сверху спускавшийся последним, как и положено командиру, Михаил. Впрочем, подумав, он решил, что тишина сейчас не самое главное. – Ну что там, видно кого?

– Пока нет… – Николай включил дальний свет. – Хотя… Что-то там внизу белеет!

Это были белые волосы Дьяры. Несколько часов спуска наконец-то привели к русалке новых жертв.

– Миша! – первому расходному отчаянно захотелось поговорить. – А если мы не сможем ее… Победить, то что дальше будет?

– Дальше пойдет вторая двоедина.

– А если и они не смогут?

– Тогда третья.

– А если…

– Так все одиннадцать и пойдут. Потом другую троедину подгонят. Вторгаться-то как-то надо, понимаешь? А другого пути нет.

– Так может… – Николай даже вспотел от неожиданно осенившей его гениальной мысли. – Так может, не надо нам вообще лезть? Может, ее, тварь эту, достаточно не убить, а просто вытолкнуть из колодца! Просто кидать сверху камни – ее и вышибет на ту сторону!

– Коля, я понимаю, что тебе умирать не хочется, но ведь приказ-то ясный: спуститься и уничтожить, – вздохнул Миша. – Мы, биорги, приказов ослушиваться не умеем. Да и думаю я, что если бы ее можно было вышибить, господин Ийермуск так бы и сделал. Но это же не простой колодец… В общем, что ты там видишь, Коля? Может, нам еще повезет?

– Вижу тощую бабку, что раскорячилась поперек колодца, – сообщил биорг. – Разреши пальнуть!

– Пальни, пока вплотную не подошли, – согласился кель-фатх-шуршур.

Николай остановил киборга. Стрелять из его переносной артиллерии биорг не собирался – и так довольно отправили вниз снарядов. Вместо этого он поплотнее сунул ноги в стремена, чтобы не свалиться, и стянул с плеча винтовку. Ускорителя импульсов у него не имелось, но и одиночным выстрелом можно проверить, что перед ними за враг.