– Я ненавижу, когда меня так называют! – взорвалась хоза. – И вообще, не лезь не в свои дела! Я сама разберусь с Войцеховским, не такого уж он высокого полета птица. Что наш… Программист, да?

– Да, на нулевке они так себя называют. Ты же сама сказала, чтобы я ему не отвечал.

– Отвечать не надо – но что он пишет? Ты не прочел?! Ладно, сама к нему загляну… – устав расхаживать по комнате, Александра с размаху кинулась на кровать. – Может быть, подключить к делу еще кого-нибудь? Здесь, или на высших планах.

– Чем больше людей в деле, тем больше шансов, что ваны схватят тебя за руку, – резонно заметил Максимович.

– Да, верно. У ванов две зацепки: схемы и бродник. Схемы, допустим, им вообще никак не найти… Очень трудно найти. А вот Белку найти могут, если он окажется дураком. Или если будет организована большая облава… – Александра рассуждала, поигрывая болтавшейся на большом пальце ноги туфелькой. – Кремлевские будут мне обязаны после одного дельца, которое уже утром будет сделано. Но питерские, если пронюхают, могут помочь ванам. Тем более, что мерзавец Ник-ник подписал меня на контракт против Кремля… Если он меня выдаст, то я потеряю всю поддержку, Белку станут ловить сообща.

Туфелька сорвалась с пальца, упала на пол. Максимович аккуратно допил чай, подошел и вернул потерянную обувь на место. Хоза молчала, но сказано было уже достаточно. Над Белкой нависла реальная угроза, он стал нежелательным свидетелем.

«Хозы, хозы…» – печально подумал Максимович. – «Кто же вас заставлял рассыпать душу по планам?»

Когда молодые хозы наконец сумели расчистить вход в портал темного народа, головная боль уже оставила Войцеховского. Взбодрившись, хоз даже перекусил тут же, на берегу, под плеск волн и шум далеких катеров.

– Готово, Михаил Петрович! – Армен вышел на берег.

– Хорошо, хорошо. А ты зачем пришел?

– Ну… Спросить, что дальше.

– Дальше лезьте внутрь, я сейчас тоже приду. Сергей пусть идет первым, ты прикрываешь. Что бы там ни появилось – останавливаетесь и связываетесь со мной. Нет связи – ты возвращаешься.

Для хоза есть одна ценность: жизнь. Соответственно, всякая смелость, связанная с риском, расценивается исключительно как глупость. Армен не стал спорить и покорно вернулся в реку, где Сергей уже начал путешествие на высший слой. Войцеховский тоже оказался рядом – он не стал входить в воду, а просто перенесся на дно. Тут же осел песок, вода стала прозрачной.

– Без меня нельзя было догадаться этого сделать? – услышали голос начальника оба пристыженных хоза. – Живее, пошли!

Сергей, проклиная в мыслях и Войцеховского, и вообще всю адмиралтейскую группировку, затащившую его сначала во враждебный город, а теперь и в странный ход Ведомства Тьмы. Будучи молодым, всего лишь трехплановым хозом, он весьма дорожил своей жизнью. Конечно, на встречах с руководством им внушали, что в случае гибели каждый получит компенсацию наверху… Так-то оно может и так, но сколько придется ждать этой компенсации? В суд не обратишься.

Он попробовал расчистить тоннель магическим воздействием и не сумел – магия действовала все хуже. Сергей не слишком разбирался в этой механике, знал только, что чем ближе к Архиву, Ведомству Тьмы или враждебно настроенным хозам вроде кремлевских, тем труднее менять реальность. Мысленно плюнув, он не стал тратить время и сосредоточился на протискивании тела сквозь узкий, забитый илом ход.

– Как там у тебя? – мысленно запросил товарища идущий сзади Армен. – Ничего странного?

– Ничего. Вообще ничего не вижу и не чувствую, кроме стенок… – Сергей попробовал организовать хотя бы вспышку света, но и этого не сумел. – Не уверен, но, кажется, магия тут совсем не действует. А, Михаил Петрович?

– Действует, иди смелее, – ободрил его остававшийся у начала хода Войцеховский. – Армен, держи дистанцию.

Теснота давила Сергея, пугала, и он, машинально работая руками и ногами, сосредоточился на себе же в первом плане. Здесь Москва была куда меньше и с мыса, на котором стояли хозы, открывался симпатичный вид на деревушку. Из труб тянулся дымок, пальчик-пастушок гнал хворостиной упрямую козу.

– Наверное, надо ближе подойти, – осторожно сказал Армен.

– Нет, там пахнет темными… – качнул головой Войцеховский. – Оставайтесь здесь, чтобы ничто не отвлекало. Выход примерно на самой середине реки, русло здесь идет немного иначе. А я проверю, что там с нашими сириусянами… Вот же заварилась каша.

Войцеховский исчез. Молодые хозы переглянулись.

– Как думаешь, почему москвичи не мешают нам блокировать сириусян? – спросил Армен.

– Не знаю… – Сергей вытащил меч и принялся срубать головки одуванчикам. – Мне вообще не до этого. Черт, вот же загнали куда-то под воду, под землю… Давай поменяемся? Я уже долго иду.

– Нет, Войцеховский сказал, чтобы ты первым шел! – отрезал Армен. – Не расстраивайся, Адмиралтейство своих не бросает.

– Тебе легко говорить. Умирать-то, говорят, жутко…

Они помолчали. Мальчик с козой скрылся, теперь на берегу совсем никого не было. Скучающий Армен заговорил снова:

– Ояма – странный мужик. Почему Войцеховский ему так доверяет? Прямо как Рыкову. А Рыков, слышь, вообще местный, про нулевку и не знает ничего! Такой дурак… Сергей?

Армен схватил задергавшегося приятеля за плечо.

– Отстань!.. – Сергей вырвался, пробежал несколько шагов и остановился, закрыв лицо руками. – Вытащи меня!

На нулевом плане, продвинувшись в тоннеле еще несколько метров, Сергей вдруг вдохнул воду пополам с илом. Магия действительно перестала действовать! Совсем, и теперь хоз оказался самым обычным человеком в заполненном водой подземном ходе. Еще можно было спастись, сдав немного назад и применив магическое воздействие там, но Сергей по неопытности запаниковал. Беспорядочно молотя по стенам руками и ногами, он звал на помощь Армена, а когда другой своей частью, стоявшей на берегу, осознал происходящее, было уже поздно.

Плача в голос, Сергей быстро совершал пассы, ошибался, начинал снова… Не получалось, хотя жизнь еще теплилась в хозе, без движения лежавшем в тоннеле. Армен, сначала конечно же отступивший, попробовал помочь, но ни удлинить руки, чтобы вытащить тело товарища, ни создать поток воды не сумел. Магия действовала вблизи портала темного народа с трудом. Он позвал Войцеховского.

– Поздно, – сразу сказал хоз, появляясь на берегу. – С крещением тебя, Сергей. Успокоишься – расскажешь, как это бывает.

Помощник не ответил. Он присел на корточки, обхватив голову руками и раскачивался. Он умирал. На первом и втором плане есть еще два тела, но душа-то всего одна, и сейчас ей предстояло пережить смерть.

– Ничего, ничего… – пробормотал Войцеховский, которому до сих пор удавалось избегать смерти. – Армен, ты не психуй, оставайся там.

– Магия почти не действует, – хриплым голосом сказал Армен.

– Ты просто еще не научился находить верное решение. Ладно, ничего не предпринимай, просто будь там. Заодно пригляди за Сергеем, ему надо сейчас пережить все, успокоиться. Не мешай и никому не давай мешать, особенно за местными следи, отгоняй. А то поубивает всех… Ну, все.

– А если…

– Скажешь мне!

Войцеховский исчез. Армен огляделся и присел на траву. В тот же миг Сергей вскрикнул, вскочил, пробежал несколько шагов и упал навзничь. Его сознание на нулевом плане угасло навсегда.

– Сережа?.. – позвал его товарищ, но ответа не дождался. – Вот же какая ерунда… А если ты сейчас с ума сойдешь, на меня кинешься – что тогда? Как будто такие уж срочные дела у Войцеховского!

Армен не сводил с Сергея глаз. Самое страшное для хоза – смерть, потому что в отличии от обычных людей он переживает ее не один раз. Говорят так же, что переживает он ее совсем иначе… Но как именно – можно понять, лишь пережив самому. Да и с обычной смертью сравнить не получится: или ты хоз, или ты человек.