Дверь не открывалась. Только через некоторое время он сообразил, что лифт уже оторвался от земли. Макс ударил по кнопке «стоп». Реакции не последовало никакой, клеть продолжала подъем. Футах в десяти от земли она остановилась. Макс посмотрел через решетку вверх и крикнул:

– Эй! Там, наверху! Опускай!

Реакции опять не было. Он попробовал дернуть дверь – бесполезно, так как предохранительное устройство не позволяло открыть ее при поднятой клети. Бессильный что-либо сделать, Макс ухватился за прутья и выглянул наружу. Сэма он не увидел. Кентавры носились кругами не очень далеко от корабля. Он увидел, как один из них споткнулся и упал, затем другой. Потом он заметил четверых, которые выскочили из лифта навстречу ему. Они лежали плашмя неподалеку от корабля, развернувшись в грамотную стрелковую цепь. У каждого был бластер с прикладом, каждый, тщательно целясь, стрелял.

Дистанция была не слишком большой, сотни три ярдов, и выстрелы часто попадали в цель. Макс насчитал еще семь убитых кентавров, а потом чудовища развернулись и врассыпную понеслись в сторону холмов. Стрельба продолжалась, и, прежде чем расстояние стало слишком большим, упало еще несколько кентавров.

Кто-то крикнул:

– Не стрелять! – Один из людей поднялся на ноги и побежал туда, где был центр сражения. Остальные тоже поднялись и последовали за ним.

Вернулись они, неся что-то, похожее на тюк грязной одежды. Клеть опустилась на землю, они вошли и осторожно положили свою ношу на пол. Один из вошедших искоса взглянул на Элдрет, торопливо снял с себя куртку и накрыл ею лицо Сэма. Только тогда Макс увидел, что это был мистер Уолтер.

Остальные трое были: мистер Дайглер, какой-то человек с силовой установки, которого Макс не знал по имени, и главный стюард Джордано. Толстяк плакал, не скрывая слез.

– Подонки вшивые! – говорил он, всхлипывая. – У него не было никаких шансов. Они просто затоптали его насмерть. – Он задохнулся, потом добавил: – Но он успел достать их штук пять, не меньше. – Джордано глядел прямо на Макса, видимо не узнавая. – Он хорошо с ними посчитался.

– Он умер? – тихо спросила Элдрет.

– Что? Конечно же. Не задавай глупых вопросов. – Стюард отвернулся.

Лифт рывком остановился. Уолтер заглянул через шлюз внутрь и зло произнес:

– Уберите отсюда зрителей. Тут что, цирк для них? – Он повернулся внутрь лифта. – Ребята, давайте внесем его.

Нагибаясь, чтобы помочь, Макс увидел, как миссис Дюмон уводит Элдрет. Очень осторожно они внесли Сэма на корабль и положили его на палубу около уже ожидавшего врача. Уолтер выпрямился и, как казалось, только теперь заметил Макса.

– Мистер Джонс? Вы бы не могли как можно скорее зайти ко мне?

– Да, сэр. Но только… – Макс посмотрел на лежавшего на полу друга. – Я бы только хотел…

– Вы все равно не можете здесь ничем помочь, – оборвал его Уолтер. – Идем. – И добавил более мягким голосом: – Заходите минут через пятнадцать. За это время вы успеете умыться и переодеться.

Макс появился в каюте первого помощника вовремя, приняв душ, наскоро побрившись и в чистой форме – хотя и без фуражки.

Единственная его форменная фуражка была где-то в далекой долине, он потерял ее еще при первой встрече с кентаврами. Кроме Уолтера, в каюте находились старший механик Компаньон и мистер Сэмюелс, казначей. Они сидели вокруг стола и пили кофе.

– Входите, мистер Джонс, – пригласил Уолтер. – Садитесь. Кофе?

– Да, сэр. – Макс вдруг понял, что страшно голоден. Он положил в чашку уйму сливок и сахару.

Несколько минут, пока Макс пил кофе и понемногу приходил в себя, говорили о всяких мелочах. В конце концов Уолтер сказал:

– Как ваше состояние, мистер Джонс?

– Да пожалуй, ничего. Устал только.

– Да уж, думаю. Очень жаль, что приходится так сразу за вас браться. Вы знаете, в какой ситуации мы находимся?

– Кое-что знаю, сэр. Сэм мне рассказывал… Сэм Андерсон… – Макс не смог говорить дальше.

– Мы все очень сожалеем об Андерсоне, – рассудительно произнес мистер Уолтер. – Во многих отношениях он был одним из лучших, с кем я служил. Но вы продолжайте.

Макс пересказал то, что успел рассказать ему Сэм, однако сократил сведения о Саймсе и капитане Блейне до простого утверждения, что они мертвы. Уолтер кивнул.

– В таком случае, вы, конечно, понимаете, чего мы от вас хотим?

– Думаю, да, сэр. Вы хотите взлететь, и поэтому вам нужно, чтобы я занимался астронавигацией. – Он немного помолчал. – Думаю, что я справлюсь.

– Мм… да. Только это не все.

– Сэр?

– Вы должны быть капитаном.

Все трое не отрываясь глядели на него. У Макса закружилась голова, и он на мгновение подумал: что это такое с ним происходит? Лица собеседников выросли в размерах, потом куда-то отступили. Он с трудом сообразил, что уже много часов почти не ел и почти не спал, жил на одних нервах, – да, все дело, видимо, в этом. Откуда-то издалека до него донесся голос Уолтера:

– …крайне необходимо без малейшего промедления покинуть эту планету. В юридическом смысле наше положение сейчас совершенно очевидно. В космосе командовать кораблем имеет право только офицер-астронавигатор, вы получаете предложение возложить на себя эту ответственность в очень юном возрасте, но у нас нет, кроме вас, никого, удовлетворяющего всем требованиям, и поэтому вы просто обязаны согласиться.

Макс с трудом взял себя в руки; расплывшиеся, колеблющиеся очертания окружающих вновь сфокусировались.

– Мистер Уолтер?

– Да?

– Но я же не астронавигатор. Я только стажер на испытательном сроке.

– А Келли говорит, что вы – астронавигатор, – прорычал старший механик Компаньон.

– Да Келли сам больше астронавигатор, чем я!

– Нет! – Компаньон потряс головой. – Вы не можете судить о своих возможностях.

Сэмюелс кивком выразил согласие.

– Давайте покончим с этим, – добавил Уолтер. – Вопрос о том, чтобы главный вычислитель стал капитаном, даже не стоит. И ваше положение в гильдии не имеет значения. Последовательность передачи командования кораблем по необходимости ограничена одними астронавигаторами. И вы – старший в этой последовательности, каким бы вы ни чувствовали себя молодым. В настоящий момент командование кораблем лежит на мне – пока я его не передал. Но я не могу поднять корабль в пространство. И если вы откажетесь… я не знаю, что мы будем тогда делать. Я совершенно не знаю.

Макс сглотнул и сказал:

– Послушайте, сэр. Я же не отказываюсь исполнять свои обязанности. Я буду заниматься астронавигацией – какого черта, я думаю, что при сложившихся обстоятельствах меня вполне можно назвать астронавигатором. Но зачем же притворяться, что я капитан. Я буду направлять корабль, а вы командуйте. Так будет лучше всего, сэр. Я же даже не знаю, как должен себя вести капитан.

Уолтер отрицательно покачал головой.

– Это невозможно с точки зрения закона.

– Я-то лично не очень забочусь обо всех этих юридических штучках, – добавил Компаньон. – Но в то же время я понимаю, что ответственность нельзя поделить. Если говорить откровенно, молодой человек, я бы предпочел видеть на посту шкипера Уолтера – но он не знает астронавигации. Я был бы в восторге, если бы это был док Хендрикс, – но его нет. Я бы даже охотнее потащил эту ношу сам, чем возлагать ее на вас, – но я физик и того, что я знаю из математики астронавигации, вполне достаточно, чтобы понять, что всей моей жизни не хватит, чтобы достичь той скорости, которая астронавигатору просто необходима. Не тот у меня темперамент. Келли говорит, что у вас она есть. Я служил с Келли много лет, я ему доверяю. Так что, сынок, дело это как раз для тебя: ты должен взять его на себя – и пост, который к нему прилагается. Уолтер поможет – да мы все тебе поможем, – но ты просто не имеешь права уклониться и оставить его со всеми этими делами на руках.

Мистер Сэмюелс спокойно сказал:

– Я не могу согласиться со старшим механиком насчет маловажности легального аспекта: чаще всего все законы имеют под собой очень серьезные основания. Но со всем остальным, что он сказал, я согласен вполне. Мистер Джонс, корабль – это не только кусок железа, это еще и сложный политический организм. И нарушать его законы и обычаи – значит нарываться на большие неприятности, может, даже катастрофу. Значительно проще будет сохранять мораль и дисциплину на этом корабле при юном капитане, поддерживаемом всеми офицерами, чем дать пассажирам и команде повод заподозрить, что человеку, обязанному принимать критические решения, решения по управлению кораблем, от которых зависит его жизнь и смерть, что этому всемогущему человеку в то же время невозможно доверить командование кораблем. Нет, сэр, такая ситуация по-настоящему испугала бы меня; именно так и начинаются мятежи.