– Все проектировщики кораблей, каких я встречал в своей жизни, были счастливы, если у них получалась красивая картинка. Им никогда не приходит в голову, что потом их симпатичную картинку будут пытаться использовать какие-нибудь бедолаги.

Вполне возможно, таким образом хотели организовать выгрузку вертолетов с помощью минимального количества специального оборудования, которое может выйти из строя. Это обстоятельство, как я понимаю, все время имелось в виду при переоборудовании кораблей для нужд нашего проекта. Но в тот день оба вертолета были выгружены и готовы к полетам; один из них находился в лагере, а другой был привязан неподалеку от меня на смотровой палубе. Нам оставалось только загрузить лодки.

Это были вельботы, изготовленные из стекла и тефлона, непотопляемые из-за пористого пластика, заполнявшего все пустоты. Они такие крепкие, что вмятину в них еще можно сделать, если очень уж постараться, но пробоину – никак, разве что сверлом или высокотемпературной горелкой. И они такие легкие, что пустую лодку нетрудно поднять вчетвером. На такой не страшно высадиться на скалистый берег; потом, после разгрузки, ее можно оттащить повыше. Лодки были снабжены спиртовыми двигателями, как и вертолеты; однако на них также были и весла, и парус. Мы ни разу не использовали весла, хотя обучались на тренажерах под бдительным присмотром дяди Стива.

Предыдущим вечером лодки вернулись на корабль с грузом образцов для исследовательского отдела; теперь они отправлялись на берег с новой сменой на борту. Со своей верхотуры я мог видеть в полумиле от себя людей, собиравшихся вернуться на корабль; они столпились на берегу, ожидая, когда их заберут. Две лодки были уже на воде и ожидали третью; на каждой из них отправлялось около восемнадцати человек и несколько тюков всякого имущества, реквизированного Гарри Гейтсом для научной работы на берегу; кроме того, лодки захватили недельные припасы всей группы.

Я почувствовал движение у себя за спиной, повернулся и увидел, что капитан поднимается на палубу через шлюз.

– Доброе утро, сэр.

– Доброе утро, Бартлетт. – Он окинул взглядом горизонт. – Прекрасный день.

– Да, сэр… И прекрасное место.

– Это уж точно. – Он поглядел в направлении берега. – Обязательно найду какой-нибудь предлог, чтобы сойти на берег, пока мы не улетели. Я слишком засиделся в этой металлической коробке.

– Не вижу, почему бы и нет, сэр. Эта планета приветлива, как щенок. Не то что Инферно.

– Совсем не то что Инферно. – Он отвернулся в сторону, и я тоже; неприлично стараться поддерживать разговор с капитаном, если сам он не выказывает к этому охоты. Третью лодку наконец загрузили и спустили на воду; все они были ярдах в пятидесяти от корабля и выстраивались в колонну, чтобы вместе идти к берегу. Я помахал Глории и Анне.

Рядом с каждой из лодок из воды появилось нечто вроде длинной, мокрой веревки толщиной с мою талию, веревки перехлестнули лодки посередине, концы их ушли в воду с другой стороны. Я заорал:

– Эй, капитан! Глядите!

Он резко повернулся. Лодки, накренившись, ушли под воду – точнее, их утащило под воду. Я услыхал чей-то крик, вода кишела барахтающимися людьми.

Капитан, склонившись над ограждением палубы, смотрел на этот ужас. Ровным голосом он спросил:

– Ты можешь запустить вертушку?

– Думаю, да, капитан. – Я не был пилотом вертолета, однако знал, как он действует.

– Ну так запускай. – Он наклонился еще дальше и крикнул: – Закройте этот грузовой люк! – а потом повернулся и нырнул в отверстие шлюза. Карабкаясь в вертолет, я увидел краем глаза, что заставило его закричать. Еще одна из этих мокрых веревок ползла по обшивке «Элси» в направлении грузового люка.

Запустить вертолет оказалось сложнее, чем мне это представлялось, однако над приборной панелью была инструкция. Я кое-как дошел до «четвертой операции: запуска крыльчатки», но тут меня отпихнул в сторону Эйс Венцель, механик факела, бывший по совместительству пилотом. Эйс сделал что-то обеими руками одновременно, лопасти пришли в движение, их тени пробегали по нашим лицам, он крикнул:

– Отвяжи!

Меня вытолкнули из двери вертолета на палубу, по лесенке торопливо карабкался главный врач. Я свалился с высоты в четыре фута, и в тот же миг сверху на меня обрушился поток воздуха. Поднявшись на ноги, я огляделся.

На поверхности воды ничего не было, абсолютно ничего. Ни одного тела, ни одного человека, пытающегося держаться на плаву, ни малейшего следа самих лодок. Не плавало даже ничего из груза, хотя некоторые из свертков должны были плавать. Я это знал, я сам упаковывал некоторые из них.

Рядом со мной стояла Жанет, ее трясло от сухих рыданий. Я тупо спросил:

– Что это было?

Она попыталась взять себя в руки и ответила дрожащим голосом:

– Не знаю. Я видела, как один из них утащил Отто. Это просто… это просто… – Она снова зарыдала и отвернулась.

На воде не было ничего, но теперь я увидел, что что-то есть под водой. Если поверхность воды достаточно спокойна, с высоты можно заглянуть вглубь. Так вот корабль правильным строем окружали какие-то штуки. Они походили на китов, точнее, на то, как я себе представляю китов в воде. Я в жизни не видел кита.

До моих затуманенных мозгов начало доходить, что я смотрю на существ, которые уничтожили наши лодки, когда кто-то громко закричал и указал на берег. На берегу люди, собиравшиеся вернуться на корабль, все еще находились у кромки воды, но уже не одни – они были окружены. Какие-то существа вышли из воды по обе стороны от людей и отрезали их от острова. До берега было далеко, видно плохо, но морских тварей я различал отчетливо, они гораздо крупнее людей. Ног у них, насколько я мог понять, нет, но это не замедляло их движений – они были быстрыми, очень быстрыми.

Наших людей, как стадо, гнали к воде.

И мы ничего не могли поделать, абсолютно ничего. Под нами был корабль, вершина многовекового технического прогресса. Его факел мог в мгновение ока испепелить город. На берегу у охранников было оружие, с которым один человек смог бы противостоять целой армии прошлого, а где-то на корабле была еще уйма подобного оружия. Но в этот момент я даже не представлял, где находится наш арсенал, только – что он где-то на вспомогательной палубе, – можно ведь прожить очень долго на корабле и так и не ознакомиться со всеми его отсеками.

Наверное, мне надо было спуститься на вспомогательную палубу и разыскивать оружие. Однако вместо этого я тупо стоял там, наверху, вместе с дюжиной других. Мы просто окаменели и смотрели на происходящее.

Однако у кого-то была реакция получше. Два человека выскочили из шлюза; они бросили на палубу две крупнокалиберные винтовки, начали лихорадочно готовить их к стрельбе и вскрывать коробки с боеприпасами. Могли бы и не торопиться; к тому времени, когда они изготовились прицелиться во врага, берег был столь же пустынен, как и поверхность моря. Наших товарищей затолкали и утащили под воду. Над этим местом парил вертолет, с него свисала спасательная лестница, но на ней никого не было.

Вертолет сделал круг над островом, пролетел над лагерем и вернулся на корабль.

Пока он опускался, из шлюза торопливо вылез Чет Трэверс. Он оглянулся по сторонам, увидал меня и спросил:

– Том, а где капитан?

– На вертушке.

– А. – Он нахмурился. – Слушай, передай ему это. Срочно. Мне надо вернуться. – Он сунул мне в руки листок бумаги и исчез. Я бросил взгляд на бумажку, увидел бланк радиограммы, увидел, от кого она, и, как только капитан сошел с вертолета, схватил его за локоть.

Он стряхнул мою руку:

– С дороги.

– Капитан, вы должны – это сообщение с острова, от майора Лукаса.

Тогда он остановился, взял у меня радиограмму и начал искать очки, которые торчали у него из кармана. Потом, прежде чем я успел помочь ему с очками, он сунул бланк назад в мою руку и сказал:

– Прочитай мне вслух, сынок.

Я прочитал: