Предложенные собравшимся изменения касались как состава Совета Министров, Президиума Верховного Совета, так и руководящих органов ЦК КПСС. Было предложено также существенно реорганизовать министерства. Не касаясь частностей, остановлюсь на принципиально важных заменах в руководстве, сыгравших в дальнейшем решающую роль в жизни страны. По предложению Маленкова все изменения было решено внести от имени ЦК КПСС, Совета Министров и Президиума Верховного Совета, для чего 6 марта было проведено их совместное заседание.
Все предложения были приняты без изменений и дополнений. Председателем Совета Министров СССР стал Г. М. Маленков, а Н. С. Хрущева сочли целесообразным освободить от обязанностей первого секретаря МК, чтобы он «сосредоточился на работе в ЦК КПСС». Первыми заместителями Маленкова стали Берия, Молотов, Булганин, Каганович. Все они, кроме Кагановича, оставались министрами. Членами Президиума ЦК были избраны Маленков, Берия, Молотов, Ворошилов, Хрущев, Булганин, Каганович, Микоян, Сабуров, Первухин.
Еще из воспоминаний Н. А. Мухитдинова:
— В те дни, когда Сталин болел и был прикован к постели, не в стране, не в партии, а в Кремле развернулась страшная схватка за пост Первого секретаря ЦК КПСС, то есть первого лидера партии и государства, всего Советского Союза.
Наибольшую активную и целеустремленную борьбу за пост первого человека в Кремле развернули Маленков, Берия, Хрущев. Очевидно, были и другие среди членов высшего руководства, кто в душе не прочь был оказаться на этом месте, но, зная, что у них нет реальных шансов, они помалкивали, выжидая исхода противоборства.
Прервем на этом месте рассказ бывшего видного члена партийной верхушки и попытаемся проанализировать ситуацию. Итак, принято постановление совместного заседания ЦК, Совета Министров и Президиума Верховного Совета СССР о реорганизации руководящих органов и кадровых назначениях. В печати не была указана точная дата его принятия. Возникают вопросы: кто же авторы этих постановлений и перестановок? Как удалось им сговориться? Почему решили обсудить их, когда Сталин лежал в предсмертной агонии? Что думает по этому поводу мой собеседник?
— Есть предположение, — ответил Н. А. Мухитдинов, — что самые близкие к нему деятели того времени — Берия, Маленков, Хрущев, Булганин — это и есть авторы, которые, разделив посты между собой, договорились о других кандидатурах, согласовав с каждым эти перемещения в личной беседе или по телефону. Впрочем, некоторые узнали о своем новом назначении прямо на заседании — с ними не успели переговорить. Кстати, в кулуарах заседания после доклада Маленкова «негласно», шепотом распространялся слух, что все это предложено самим Сталиным, является его завещанием. Конечно, здесь нет ни грана правды.
— Нуриддин Акрамович, могли ли эти лица, пришедшие к власти, так договориться между собой после с м е р т и Сталина?
— По всей вероятности, нет, потому что все они были разными людьми, с разными намерениями, имевшими разногласия, вплоть до давней и открытой неприязни. Боясь, что все будет выглядеть, как захват власти еще при жизни Сталина, они, договорившись о перемещениях, 4 марта получили согласие членов ЦК и окончательно оформили как постановление 6 марта.
То, что произошло 5 марта, когда Сталин был еще жив, более определенно охарактеризовал В. Ф. Аллилуев.
— В те тревожные мартовские дни, — делится он своим мнением, — когда тяжелая болезнь поразила Сталина и он прощался с жизнью, «святая троица», Берия, Маленков, Хрущев и еще примкнувший к ним Булганин, торопя события, начала действовать. До кончины Сталина оставалось еще немного времени — 1 час 50 минут, но они поспешили провести совместное заседание Пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР, на котором, отстранив от власти избранный ХIХ съездом КПСС Президиум ЦК КПСС, захватили все ключевые посты в партии и правительстве. Это, по существу, был тихий государственный переворот.
Из рассказа В. Ф. Аллилуева вырисовывалась такая картина. В последние годы своей жизни Сталин все больше стал задумываться о будущем партии, ее руководящем ядре. Он понимал, что монопольное положение партии в государстве не только сила, но и слабость партии, и искал пути обновления ее роли в обществе, возвращения ее к собственным партийным основам. У него созрела идея о создании устойчивой системы коллективного руководства КПСС, обновлении ее руководящего состава за счет расширения центрального органа партии и включения в него новых молодых кадров. Видимо, надежд на старые кадры у него уже не было. Эти идеи нашли свое воплощение на ХIХ съезде партии, избравшем новый руководящий орган партии — Президиум ЦК КПСС в составе 36 человек. Этим актом был обозначен курс на дальнейшую демократизацию партии.
Пятого марта задуманная Сталиным новая система коллективного руководства была порушена. Избранный новый состав Президиума ЦК КПСС был сокращен более чем втрое — с 36 до 10 членов и четырех кандидатов. Из руководства были удалены почти все, кого Сталин выдвинул на ХIХ съезде.
У власти опять оказались те же лица, что создавали культ личности Сталина, всемерно его развивали, кто руководил и осуществлял репрессии 30-40-50-х годов и теперь имел возможность замести эти следы, найдя «козла отпущения». Г. М. Маленков стал Председателем Совета Министров СССР, Л. П. Берия — министром объединенного Министерства государственной безопасности и внутренних дел, сосредоточив в своих руках неслыханную власть, Н. А. Булганин — Военным министром СССР, К. Е. Ворошилов стал Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Н. С. Хрущев освободился от обязанностей первого секретаря МК КПСС, чтобы сосредоточиться на работе в ЦК КПСС, готовясь в его первые секретари. Разумеется, все эти кадры стали членами сильно урезанного Президиума.
Так был сделан, на взгляд В. Ф. Аллилуева, первый шаг по тому пути, который в конечном счете привел страну и партию к катастрофе.
А теперь посмотрим на эту абсолютно неисследованную в советской историографии проблему глазами видного диссидента, зарубежного политолога А. Авторханова. Анализу этой темы посвящена его книга «Загадка смерти Сталина», длительное время являвшаяся недоступной даже для партийного актива. Впервые я прочел ее в 1988 году в фонде специального хранения библиотеки ЦК КПСС. В постсоветское время она неоднократно переиздавалась в Москве и в других городах СНГ.
«Кампанию против «врачей-вредителей» отменили те, — читаем в этой книге, — кто, начиная с 1 марта 1953 года, караулил смерть Сталина. Эти «караульщики» в лице четверки — Берия, Маленков, Хрущев и Булганин — совершили в ночь с 28 февраля на 1 марта 1953 года переворот, завуалированный ссылкой на болезнь Сталина, «временно» отошедшего от власти. Четверка немедленно распределила между собой власть в обход Президиума ЦК КПСС. Всем же остальным наследникам Сталина из Политбюро — старым, законным, но не участвовавшим в перевороте, — достались вторые роли.
Сталин тем временем умирал, умирал медленно, но верно, по всем правилам «вредительского лечения», которое он сам на себя накликал… Кстати, в первом «Правительственном сообщении» оказалась и другая ложь. В нем говорилось, что удар у Сталина — кровоизлияние в мозг — произошел в ночь на 2 марта, когда он находился в Москве на своей квартире, а на самом деле, как выяснилось позже, это случилось не в Москве, а в Кунцеве. Если все происходит естественно и совесть у учеников Сталина чиста, то зачем они скрывают действительное место его смерти? Зачем нужно от имени ЦК и Совета Министров грубо обманывать собственную партию и народ, если не для того, чтобы создать себе алиби?»
Из участников того заседания, оформившего, по мнению некоторых политических деятелей и историков, самый настоящий государственный заговор, мне удалось побеседовать с П. Е. Шелестом. В свое время он сделал блестящую партийную карьеру, но в брежневские времена его звезда закатилась. В горбачевскую эпоху, когда я работал в ЦК КПСС, он уже давно был на пенсии, но числился рядовым инженером на одном из оборонных предприятий в Москве, и несколько раз приходил ко мне на Старую площадь. Далеко за полночь я оставался в кабинете, торопливо занося в блокнот то, что услышал от человека, делавшего в числе немногих кремлевских небожителей советскую историю. Несмотря на уважаемый возраст, Петр Ефимович обладал удивительно ясной памятью. Хорошо, что эти листки не затерялись в ворохе других бумаг, что их удалось вынести из блокированного толпами здания ЦК в августе девяносто первого.
